Линь Цюши, похоже, тоже вспомнил об этом. Он помрачнел, поднялся из-за стола, забрал руку Жуань Наньчжу у новичка и ответил:
— Какое тебе дело до того, как я с ним обращаюсь?
— Как ты можешь! — взбесился новенький.
— А может, ему нравится, как я с ним обращаюсь? Жуань Наньчжу, скажи ему. — Он сжал Жуань Наньчжу за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Скажи ему, тебе нравится или нет?
Жуань Наньчжу:
— …
Не стану лукавить, мне действительно до одури это нравится.
Поэтому он опустил голову, так, будто Линь Цюши насильно прижал его к своей груди, и дрожащим голосом ответил:
— Нравится.
От такой картины новенький и вовсе закипел от гнева, он чуть не набросился на Линь Цюши с кулаками, но Е Няо его остановил.
Во взгляде Е Няо читалась жалость, но, разумеется, гораздо меньше, чем суровой холодности.
— Ну хватит, прекращай, — велел он новенькому.
— И вы позволите ему подобным образом вести себя с другими? — новенький пыхтел от ярости.
— Я задам тебе один вопрос, — осадил его Е Няо. — Ты так стремишься «спасти» его лишь потому, что не можешь смириться с поведением Линь Цюши, или у тебя самого имеются какие-то планы на Жуань Наньчжу?
— Разумеется, я не могу смириться с его действиями! — но когда новичок произнёс эту фразу, его взгляд немного забегал. Совершенная красота Жуань Наньчжу привлекла его с первого взгляда, поэтому он сразу подошёл, чтобы завязать разговор. А узнав об их отношениях с Линь Цюши, он тут же придумал подлый план, который не стоило озвучивать.
— Да ладно! — бесцеремонно бросил Е Няо, не оставляя тому шанса сохранить лицо. — Мы все, чёрт возьми, взрослые мужики, думаешь, никто не понимает, что творится у тебя в башке? Какое тебе дело до их отношений? Одному нравится бить, другому — быть побитым, не тебе решать, насколько это справедливо.
Новенький продолжал полыхать от ярости, он собирался сказать ещё что-то, но Линь Цюши одним движением поднял Жуань Наньчжу из-за стола и приказным тоном велел:
— Идём.
Жуань Наньчжу чуть нахмурился, словно от боли, но не позвал на помощь, только его губы сжались напряжённой линией.
— Наньчжу… — закричал вслед новенький. — Подожди, я скоро тебя спасу!
Линь Цюши подумал: «Хорошо, хорошо, он будет ждать, когда ты его спасёшь. Только, боюсь, тебе это не под силу, щенок».
Жуань Наньчжу всю дорогу молчал, только когда они подошли к машине, он поднял запястье и обиженно проскулил:
— Цюши, посмотри, след от зубов до сих пор не исчез…
Линь Цюши бросил на него взгляд, после чего оттянул высокий ворот своего свитера и указал на свою шею со словами:
— У тебя вообще совесть есть?
Шею мужчины покрывали синяки; незнающие могли бы решить, что он подвергся домашнему насилию. Но это всё были следы зубов проклятого Жуань Наньчжу!
Виновник, увидев синяки, не удержался — приблизился и оставил ещё укус на шее Линь Цюши.
— Всё потому, что ты у меня слишком вкусный.
— Слишком вкусный???
— Ага! На вкус как сливки высшего сорта.
Линь Цюши сердито буркнул:
— Вообще-то это я деспотичный директор!
— А кто сказал, что маленькая бедняжка не может кусать деспотичного директора? Кто устанавливает правила? Вот и буду кусать! Ещё и не один раз!
Жуань Наньчжу опять пустился в софистику, так что Линь Цюши не стал спорить, молча завёл машину.
Нужда в походах за двери отпала, и им больше нечем было заняться. Скучающий Линь Цюши вернулся к работе, которой он занимался даже за двенадцатой дверью, — открыл проектный институт. Всё равно они сейчас ни в чём не испытывали недостатка, особенно в деньгах.
Но если Линь Цюши мог работать по специальности, с Жуань Наньчжу всё было иначе… Он ведь бросил школу ещё в юном возрасте.
Данный факт повергал Жуань Наньчжу в показное отчаяние.
— Я только сейчас осознал, насколько тяжела жизнь вне дверей. У меня ведь даже страховки нет! А вдруг через несколько десятков лет, когда я состарюсь и утрачу свою красоту, ты перестанешь меня любить…
Линь Цюши, глядя на этот спектакль, очень захотел показать Жуань Наньчжу девятизначное число на его банковском счету, чтобы тот успокоился.
— Так не пойдёт, мне нужна работа. Я не могу вот так напрасно проживать свою жизнь.
— И чем же ты хочешь заниматься?
— Я хочу стать айдолом!
Линь Цюши:
— …
По правде говоря, с тех пор как Жуань Наньчжу вышел из двери, его характер сделался гораздо более живым, как будто на него больше не давила ответственность главы Обсидиана. Линь Цюши всё чаще замечал в нём отпечатки характеров Чжу Мэн и Жуань Байцзе. Впрочем, это тоже неплохо, думал Линь Цюши. Ведь неважно, с каким характером, но это был его Жуань Наньчжу.
Ради пожелавшего стать айдолом Жуань Наньчжу Линь Цюши связался с Бай Мином и поделился идеей, чтобы тот узнал у своего бойфренда, нельзя ли как-то привести Жуань Наньчжу в шоу-бизнес.
Услышав вопрос Линь Цюши, Бай Мин удивился:
— У тебя крыша протекла? Вам и так прекрасно живётся, за каким чёртом ему понадобилось попасть в шоу-бизнес?
— Ему просто нечем заняться.
— А где он сам?
— Вышел за продуктами, сказал, на ужин будем есть хого.
Бай Мин вздохнул:
— Ну разве не здорово? Готовить еду, ездить в путешествия, вести обыкновенную жизнь… Ты должен очень чётко понимать, что, попав в шоу-бизнес, просто так обратно не выйдешь. Я каждый день мечтаю, чтобы мой навсегда забыл о своей работе. Правда, это только мечты…
— Гм…
— Ты хорошо подумал?
— Пусть всё-таки попробует, чтобы от безделья ничего не натворил.
— Ну смотри. Я выберу время, чтобы представить вас кое-кому.
Линь Цюши кивнул, на том они и договорились.
Жуань Наньчжу вернулся с целой корзиной овощей, и Бай Мин, окинув его взглядом, протянул:
— Вот уж не думал… вот уж не думал, что бывший глава Обсидиана теперь докатился до роли домохозяина.
Жуань Наньчжу сделал суровое лицо.
— Тебе пора идти.
— Что, даже не пригласите на ужин?
— Даже? Когда это я приглашал тебя на ужин?
Обозвав Жуань Наньчжу бессердечным, Бай Мин ушёл, а Линь Цюши, глядя на них, покатился со смеху.
Впрочем, несмотря на это недоразумение, Бай Мин всё же выполнил просьбу Линь Цюши. Не прошло и нескольких дней, как он попросил своего бойфренда взять Жуань Наньчжу на кинопробы для какой-то роли.
Вообще-то Жуань Наньчжу шутил, когда говорил, что хочет стать айдолом, но не ожидал, что Линь Цюши воспримет это всерьёз. Впрочем, такое серьёзное отношение любимого к собственной персоне его не столько расстроило, сколько обрадовало, так что Жуань Наньчжу, поразмыслив, решил в самом деле пойти на кастинг с Чжан Ицином.
Линь Цюши весь день пробегал по делам своего проектного института, а по возвращении застал Жуань Наньчжу дома жующим семечки.
— Ну как? — поинтересовался Линь Цюши.
— Что — «ну как»?
— Как твои… пробы?
— Чжан Ицин сказал, съёмки через три месяца.
— Тебя взяли?
— Ну да, — кивнул Жуань Наньчжу. — Правда, я не собираюсь надолго там задерживаться, для меня это лишь развлечение. — Он сладко потянулся, встал, подошёл к Линь Цюши, сгрёб того за талию, зарывшись лицом в его плечо, и принялся привычно ластиться, приговаривая:
— Ты уже два месяца пропадаешь на работе, не хочешь побыть со мной вдвоём?
— Хочу, куда поедем?
Жуань Наньчжу ненадолго задумался, затем прильнул к уху Линь Цюши и назвал место.
Щёки Линь Цюши зарозовели лёгким румянцем.
— Может, есть другие варианты?
— А чем это плохо? Тебе ведь тоже нравится, — Жуань Наньчжу сжал Линь Цюши за талию.
— Ну… ладно.
Жуань Наньчжу заулыбался. Он назвал морской остров, на котором они с Линь Цюши были только вдвоём. Даже если думать пяткой, несложно догадаться, чем на острове могут заниматься два молодых человека. Впрочем, они оба — взрослые люди, и им не приходилось для этого прятаться и скрываться.
