Линь Цюши, похоже, тоже вспомнил об этом. Он помрачнел, поднялся из-за стола, забрал руку Жуань Наньчжу у новичка и ответил:

— Какое тебе дело до того, как я с ним обращаюсь?

— Как ты можешь! — взбесился новенький.

— А может, ему нравится, как я с ним обращаюсь? Жуань Наньчжу, скажи ему. — Он сжал Жуань Наньчжу за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Скажи ему, тебе нравится или нет?

Жуань Наньчжу:

— …

Не стану лукавить, мне действительно до одури это нравится.

Поэтому он опустил голову, так, будто Линь Цюши насильно прижал его к своей груди, и дрожащим голосом ответил:

— Нравится.

От такой картины новенький и вовсе закипел от гнева, он чуть не набросился на Линь Цюши с кулаками, но Е Няо его остановил.

Во взгляде Е Няо читалась жалость, но, разумеется, гораздо меньше, чем суровой холодности.

— Ну хватит, прекращай, — велел он новенькому.

— И вы позволите ему подобным образом вести себя с другими? — новенький пыхтел от ярости.

— Я задам тебе один вопрос, — осадил его Е Няо. — Ты так стремишься «спасти» его лишь потому, что не можешь смириться с поведением Линь Цюши, или у тебя самого имеются какие-то планы на Жуань Наньчжу?

— Разумеется, я не могу смириться с его действиями! — но когда новичок произнёс эту фразу, его взгляд немного забегал. Совершенная красота Жуань Наньчжу привлекла его с первого взгляда, поэтому он сразу подошёл, чтобы завязать разговор. А узнав об их отношениях с Линь Цюши, он тут же придумал подлый план, который не стоило озвучивать.

— Да ладно! — бесцеремонно бросил Е Няо, не оставляя тому шанса сохранить лицо. — Мы все, чёрт возьми, взрослые мужики, думаешь, никто не понимает, что творится у тебя в башке? Какое тебе дело до их отношений? Одному нравится бить, другому — быть побитым, не тебе решать, насколько это справедливо.

Новенький продолжал полыхать от ярости, он собирался сказать ещё что-то, но Линь Цюши одним движением поднял Жуань Наньчжу из-за стола и приказным тоном велел:

— Идём.

Жуань Наньчжу чуть нахмурился, словно от боли, но не позвал на помощь, только его губы сжались напряжённой линией.

— Наньчжу… — закричал вслед новенький. — Подожди, я скоро тебя спасу!

Линь Цюши подумал: «Хорошо, хорошо, он будет ждать, когда ты его спасёшь. Только, боюсь, тебе это не под силу, щенок».

Жуань Наньчжу всю дорогу молчал, только когда они подошли к машине, он поднял запястье и обиженно проскулил:

— Цюши, посмотри, след от зубов до сих пор не исчез…

Линь Цюши бросил на него взгляд, после чего оттянул высокий ворот своего свитера и указал на свою шею со словами:

— У тебя вообще совесть есть?

Шею мужчины покрывали синяки; незнающие могли бы решить, что он подвергся домашнему насилию. Но это всё были следы зубов проклятого Жуань Наньчжу!

Виновник, увидев синяки, не удержался — приблизился и оставил ещё укус на шее Линь Цюши.

— Всё потому, что ты у меня слишком вкусный.

— Слишком вкусный???

— Ага! На вкус как сливки высшего сорта.

Линь Цюши сердито буркнул:

— Вообще-то это я деспотичный директор!

— А кто сказал, что маленькая бедняжка не может кусать деспотичного директора? Кто устанавливает правила? Вот и буду кусать! Ещё и не один раз!

Жуань Наньчжу опять пустился в софистику, так что Линь Цюши не стал спорить, молча завёл машину.

Нужда в походах за двери отпала, и им больше нечем было заняться. Скучающий Линь Цюши вернулся к работе, которой он занимался даже за двенадцатой дверью, — открыл проектный институт. Всё равно они сейчас ни в чём не испытывали недостатка, особенно в деньгах.

Но если Линь Цюши мог работать по специальности, с Жуань Наньчжу всё было иначе… Он ведь бросил школу ещё в юном возрасте.

Данный факт повергал Жуань Наньчжу в показное отчаяние.

— Я только сейчас осознал, насколько тяжела жизнь вне дверей. У меня ведь даже страховки нет! А вдруг через несколько десятков лет, когда я состарюсь и утрачу свою красоту, ты перестанешь меня любить…

Линь Цюши, глядя на этот спектакль, очень захотел показать Жуань Наньчжу девятизначное число на его банковском счету, чтобы тот успокоился.

— Так не пойдёт, мне нужна работа. Я не могу вот так напрасно проживать свою жизнь.

— И чем же ты хочешь заниматься?

— Я хочу стать айдолом!

Линь Цюши:

— …

По правде говоря, с тех пор как Жуань Наньчжу вышел из двери, его характер сделался гораздо более живым, как будто на него больше не давила ответственность главы Обсидиана. Линь Цюши всё чаще замечал в нём отпечатки характеров Чжу Мэн и Жуань Байцзе. Впрочем, это тоже неплохо, думал Линь Цюши. Ведь неважно, с каким характером, но это был его Жуань Наньчжу.

Ради пожелавшего стать айдолом Жуань Наньчжу Линь Цюши связался с Бай Мином и поделился идеей, чтобы тот узнал у своего бойфренда, нельзя ли как-то привести Жуань Наньчжу в шоу-бизнес.

Услышав вопрос Линь Цюши, Бай Мин удивился:

— У тебя крыша протекла? Вам и так прекрасно живётся, за каким чёртом ему понадобилось попасть в шоу-бизнес?

— Ему просто нечем заняться.

— А где он сам?

— Вышел за продуктами, сказал, на ужин будем есть хого.

Бай Мин вздохнул:

— Ну разве не здорово? Готовить еду, ездить в путешествия, вести обыкновенную жизнь… Ты должен очень чётко понимать, что, попав в шоу-бизнес, просто так обратно не выйдешь. Я каждый день мечтаю, чтобы мой навсегда забыл о своей работе. Правда, это только мечты…

— Гм…

— Ты хорошо подумал?

— Пусть всё-таки попробует, чтобы от безделья ничего не натворил.

— Ну смотри. Я выберу время, чтобы представить вас кое-кому.

Линь Цюши кивнул, на том они и договорились.

Жуань Наньчжу вернулся с целой корзиной овощей, и Бай Мин, окинув его взглядом, протянул:

— Вот уж не думал… вот уж не думал, что бывший глава Обсидиана теперь докатился до роли домохозяина.

Жуань Наньчжу сделал суровое лицо.

— Тебе пора идти.

— Что, даже не пригласите на ужин?

— Даже? Когда это я приглашал тебя на ужин?

Обозвав Жуань Наньчжу бессердечным, Бай Мин ушёл, а Линь Цюши, глядя на них, покатился со смеху.

Впрочем, несмотря на это недоразумение, Бай Мин всё же выполнил просьбу Линь Цюши. Не прошло и нескольких дней, как он попросил своего бойфренда взять Жуань Наньчжу на кинопробы для какой-то роли.

Вообще-то Жуань Наньчжу шутил, когда говорил, что хочет стать айдолом, но не ожидал, что Линь Цюши воспримет это всерьёз. Впрочем, такое серьёзное отношение любимого к собственной персоне его не столько расстроило, сколько обрадовало, так что Жуань Наньчжу, поразмыслив, решил в самом деле пойти на кастинг с Чжан Ицином.

Линь Цюши весь день пробегал по делам своего проектного института, а по возвращении застал Жуань Наньчжу дома жующим семечки.

— Ну как? — поинтересовался Линь Цюши.

— Что — «ну как»?

— Как твои… пробы?

— Чжан Ицин сказал, съёмки через три месяца.

— Тебя взяли?

— Ну да, — кивнул Жуань Наньчжу. — Правда, я не собираюсь надолго там задерживаться, для меня это лишь развлечение. — Он сладко потянулся, встал, подошёл к Линь Цюши, сгрёб того за талию, зарывшись лицом в его плечо, и принялся привычно ластиться, приговаривая:

— Ты уже два месяца пропадаешь на работе, не хочешь побыть со мной вдвоём?

— Хочу, куда поедем?

Жуань Наньчжу ненадолго задумался, затем прильнул к уху Линь Цюши и назвал место.

Щёки Линь Цюши зарозовели лёгким румянцем.

— Может, есть другие варианты?

— А чем это плохо? Тебе ведь тоже нравится, — Жуань Наньчжу сжал Линь Цюши за талию.

— Ну… ладно.

Жуань Наньчжу заулыбался. Он назвал морской остров, на котором они с Линь Цюши были только вдвоём. Даже если думать пяткой, несложно догадаться, чем на острове могут заниматься два молодых человека. Впрочем, они оба — взрослые люди, и им не приходилось для этого прятаться и скрываться.