Лян Мие же, наоборот, запереживала ещё сильнее. Ей приходилось видеть немало случаев, когда кто-то терял возлюбленных, и лучше бы Линь Цюши сейчас как следует наплакался, потому что на самом деле люди, которые всё держат в себе, гораздо вероятнее способны сотворить что-то нехорошее.

Но девушка побоялась что-то ему говорить, просто отвернулась и легла на свою кровать.

В итоге Линь Цюши уснул по-настоящему, а к Лян Мие сон никак не шёл — она так и проворочалась до пяти утра, только потом ей удалось-таки вздремнуть немного.

На утро, когда Лян Мие проснулась, Линь Цюши в комнате уже не было. Девушка в панике побежала на первый этаж, даже не умывшись, и увидела Линь Цюши там — он сидел в столовой и завтракал.

По нему нельзя было сказать, что он чем-то опечален, напротив — мужчина выглядел крайне спокойным.

Растрёпанная и в пижаме, Лян Мие, под странными взглядами остальных, неловко поздоровалась:

— Линьлинь, доброе утро!

— Доброе утро, — ответил Линь Цюши.

Поскольку вчера Линь Цюши сам открыл сразу три ящика, сегодня Лян Мие не могла поесть. Впрочем, для неё это не имело значение. Самое страшное — это то, что теперь с ними не было Жуань Наньчжу.

Девушка вернулась к себе и, проходя мимо комнаты, где всё случилось, попробовала открыть дверь, ожидаемо обнаружив, что комната по-прежнему заперта. Снаружи её отворить не получилось.

И изнутри не доносилось ни звука…

Перед глазами Лян Мие возник образ Жуань Наньчжу, девушка вздохнула про себя: всегда тяжело прощаться с кем-то навсегда.

Смерть Жуань Наньчжу и утеря ключа стала для остальных серьёзным потрясением.

Хуже всего, что этим же утром нескольким членам команды ужасно не повезло — они открыли три ящика, и все с марионетками. Так что количество игроков снова уменьшилось, вместе с погибшими вчера Тянь Гусюэ и Жуань Наньчжу в особняке осталось всего тринадцать человек, только половина от количества вошедших за эту дверь.

Когда Лян Мие переоделась и вернулась в столовую, там кто-то уже заливался слезами. Девушка, разобравшись, поняла, что плакал новичок, потерявший свою напарницу. Так же, как Линь Цюши.

— Почему ты не забрал ключ? Если бы ключ был у нас, мы бы, возможно, смогли бы выйти отсюда! — Сяо Цзи, который вначале спокойно завтракал, вдруг вспылил. Он и раньше говорил со всеми не особенно вежливо, и сегодня ничего не поменялось — мужчина мгновенно перевёл все стрелки на Линь Цюши.

С его подачи все остальные взгляды, направленные на Линь Цюши, сделались недружелюбными.

Линь Цюши ехидно усмехнулся:

— Что же ты не вызвался хранителем ключа, когда мы открыли часы? А теперь решил языком чесать?

— Да ты вообще дружишь с головой…

— Не дружу, и что дальше? — грубо бросил Линь Цюши. — Что ты сделаешь, убьёшь меня?

Сяо Цзи молча бросил то, что держал в руках, закатал рукава и пошёл на Линь Цюши, но его удержала сидящая рядом Сяо Мэй:

— Сяо Цзи, не надо, всё и так плохо, зачем делать хуже? — Она понизила голос: — Босой не боится того, кто в ботинках… Он только что потерял свою девушку, не стоит с ним конфликтовать.

Тогда Сяо Цзи всё же умерил свой гнев.

Пока тот распалялся, Линь Цюши спокойно смотрел — он нисколько не боялся драки с Сяо Цзи. На самом деле ему даже очень хотелось с кем-нибудь подраться, чтобы хоть немного ослабить боль в сердце.

Из-за смерти Жуань Наньчжу кое-как сплотившаяся команда окончательно раскололась. Предателя, погубившего Жуань Наньчжу, никто не нашёл, поэтому игроки больше не решались делиться друг с другом сведениями — большая часть после завтрака сразу уходила из столовой.

Сунь Юаньчжоу пытался спасти положение, но оказался бессилен — все его уговоры объединиться столкнулись со стеной непонимания. Даже Чжу Мэн не переиграла предателя, какой смысл им теперь объединяться? К тому же, кто знает, вдруг они окажутся следующими жертвами, раскрыв перед всеми карты?

Сунь Юаньчжоу ничего не оставалось, как обратиться к Линь Цюши с вопросом, нет ли у того каких-то идей.

Но и тут он столкнулся с недружелюбием:

— Идей? Сначала найдите ножницы, которые вы потеряли, потом спрашивайте, нет ли у меня идей.

Сунь Юаньчжоу:

— …

Тут он действительно признавал вину: — если бы у них не украли ножницы, ничего подобного не случилось бы, и Чжу Мэн осталась бы жива…

Глядя вслед уходящему Линь Цюши, Сунь Юаньчжоу только и мог, что тяжко вздохнуть.

Смерть Чжу Мэн окончательно разбила и без того хрупкий союз игроков, каждый обитатель особняка начал играть сам за себя.

Лян Мие весь день ничего не ела и даже не видела Линь Цюши, который вернулся в комнату только к вечеру.

— Линьлинь, куда ты ходил? — спросила девушка, когда тот переступил порог.

— По делам, — уклончиво ответил Линь Цюши.

Лян Мие, понимая, что он не в настроении, не решилась допытываться, и в комнате воцарилась тишина.

Обоих одолевали размышления. Лян Мие грустно думала о том, что они оба умрут в этом особняке. Линь Цюши же, в отличие от неё, выглядел намного спокойнее, чем вчера, только неизвестно, как ему удалось привести эмоции в порядок. Пришлось признать, что в Обсидиане люди действительно умеют держать себя в руках — окажись Лян Мие на месте Линь Цюши, наверное, уже давно сошла бы с ума.

День прошёл в гнетущей атмосфере отчаяния, особняк словно превратился в кладбище, где всех игроков уже похоронили заживо.

Утром следующего дня Линь Цюши и Лян Мие первым делом открыли по ящику, которые оказались пустыми. Оба ощутили некоторое разочарование по этому поводу.

Явившись в столовую, они обнаружили, что из тринадцати человек не хватает ещё двоих, и теперь уже марионеток в особняке, если считать вместе с Хако Онна, стало ровно тринадцать. Твари оказались в подавляющем большинстве.

Перед угрозой гибели даже еда приобрела отвратительный вкус, Лян Мие поела без особого аппетита, потом увидела Сяо Цзи и Сяо Мэй, которые вошли в столовую явно в хорошем настроении — они с улыбкой что-то обсуждали.

Наблюдая за этими двоими, девушка не без удивления отметила, что Сяо Мэй, усевшись за стол, как бы невзначай посмотрела на Линь Цюши. И хотя они встретились взглядами лишь на мгновение, Лян Мие сразу же это заметила, поскольку всё её внимание было сосредоточено на вошедших. Девушка задумалась: неужели Линь Цюши и Сяо Мэй о чём-то договорились?

Она как раз обдумывала этот вопрос, когда сидящий рядом с ней Линь Цюши вдруг положил палочки на стол и спокойно произнёс:

— Раз все уже в сборе, я бы хотел кое о чём вам поведать.

— О чём? — сразу спросил Сунь Юаньчжоу.

— Я нашёл предателя.

Стоило этой фразе прозвучать, и в комнате поднялся шум — все изумлённо уставились на Линь Цюши, явно потрясённые его заявлением.

Он нашёл предателя? Но ведь прошёл только день, как же ему это удалось?

— Ты серьёзно? — Лян Мие тоже была поражена. Она не видела Линь Цюши всего день, а он уже раскопал что-то о предателе?!

— Разумеется, серьёзно, — холодно усмехнулся Линь Цюши.

— И кто же это? — взволнованно спросил Сунь Юаньчжоу.

Линь Цюши вместо ответа перевёл взгляд на одного из присутствующих, который, заметив это, мгновенно вспылил и громко заорал:

— Ты на кого пялишься, мать твою? Я — предатель? Да ты же просто мстишь мне за то, что я просил тебя забрать у неё ключ! Стоит ли из-за этого возводить на меня напраслину? — говорил не кто иной как Сяо Цзи, находящийся в постоянном разногласии с Линь Цюши.

— Это правда Сяо Цзи? — засомневались остальные. Всё-таки они были свидетелями конфликта между Сяо Цзи и Линь Цюши, и если у последнего нет доказательств своим словам, у него точно не получится убедить команду.

— Разумеется, это он, — язвительно усмехнулся Линь Цюши. — Среди нас он — единственный, кто может спокойно открывать ящики и при этом не навлекать на себя подозрения.

— Чего? И это, по-твоему, доказывает, что я — предатель? — возмутился Сяо Цзи. — Мне просто повезло, что я нашёл полезный инвентарь. Завидуешь — завидуй молча!