Янь Шихэ больше не заходил в храм, наблюдая издалека снаружи. Чужая смерть нисколько его не тронула, он даже посмотрел на часы, будто не желая напрасно тратить время.

— Я всё здесь уничтожу, я разобью всё! — Потерявшая напарника девушка на грани срыва схватила поминальную табличку, чтобы разбить её о пол, но тут её занесённую руку схватили сухие старческие пальцы.

Девушка обернулась и увидела испещрённое морщинами лицо старого сторожа.

— Ты… — девушка хотела было воспротивиться, но сторож схватил её за плечо и поволок прочь из храма. С виду он казался низеньким и немощным, однако оказался настоящим силачом — преспокойно выкинул за порог женщину ростом выше метр семьдесят.

Девушка плакала и сопротивлялась, но у остальных в глазах читалось равнодушие — это мир за дверью, жестокий и беспощадный, где каждый человек в любой момент может попрощаться с жизнью.

Бедняжку выбросили за порог храма. Она стояла на коленях на холодной земле, готовая потерять сознание, и вдруг указала на Янь Шихэ, разразившись криком:

— Ты знал! Ты точно знал! Это ты решил нас погубить!!!

Но мужчина остался безразличен к обвинениям, только сказал:

— Ну что, все взяли свои лампы? Тогда я пошёл.

Те, кому лампы достались без каких-либо жертв, с благодарностью воскликнули:

— Янь-гэ, мы с тобой!

Больше никто не обращал внимания на несчастную девушку, которая лишилась напарника.

Гу Лунмин, с негодованием сплюнув, заключил:

— С первого взгляда было ясно, что это Янь Шихэ ничего хорошего собой представляет.

— Это точно, — согласился Линь Цюши.

По всей видимости, лампы из храма и правда можно было взять, но количество разрешённых ламп ограничено, и стоит его превысить, появятся твари, которых эти лампы сдерживают.

Гу Лунмин, облизнув губы, спросил:

— Линьлинь, что будем делать?

— Мне вдруг пришла в голову одна идея. Если получится её воплотить, нам не придётся рисковать и пробираться в дом хозяйки.

— Что за идея?

Вместо ответа Линь Цюши развернулся.

— Идём.

По другой тропе они вернулись к себе во двор, а переходя одну из улиц, вновь увидели жителей посёлка, которые опять понесли к реке живую свинью. Только на этот раз животных стало два, да и человек в процессии прибавилось. Словно некий знак, это событие напоминало о приближающемся празднике в честь речного бога.

В конце концов Линь Цюши остановился перед дверью в комнату Янь Шихэ и вынул из кармана шпильку.

— Линьлинь, что ты задумал… — Гу Лунмин вытаращил на него глаза.

Линь Цюши шёпотом ответил:

— Открыть замок. — Он наклонился и быстро вставил шпильку в замочную скважину. Через несколько секунд замок поддался.

Гу Лунмин восхищённо выдохнул:

— Крутизна.

Линь Цюши показалось, что он уже где-то слышал нечто подобное. Подумав, он понял: — да ведь это же точь-в-точь сцена с участием Жуань Наньчжу, только на этот раз в роли Жуань Наньчжу выступил он сам!

— Зачем мы здесь? Будем искать лампу? — Гу Лунмин, озираясь, вошёл в комнату. — Но что если он её спрятал?

— По крайней мере, он не берёт свою лампу с собой, в этом я уверен.

Бронзовая масляная лампа весила довольно много, по крайней мере три-четыре цзиня. А Линь Цюши помнил, что у Янь Шихэ не было при себе сумки или рюкзака, только его напарница, Сяо Цянь, носила маленькую сумочку, в которую лампа точно не поместилась бы. Это означает, что он либо оставил лампу в комнате, либо спрятал где-то ещё.

Они обыскали помещение и в результате обнаружили то, что им нужно, — Янь Шихэ действительно спрятал лампу в укромном месте под кроватью.

У Гу Лунмина тут же вырвались ругательства.

И на то была веская причина, ведь они достали из-под кровати не одну, а несколько ламп, ровным рядком стоявших на полу. Судя по всему, это и были исчезнувшие лампы из других комнат.

— Ну и скотина этот Янь Шихэ! — Гу Лунмин никак не мог успокоиться. — И как он мог затеять такое!

Он выкрал чужие лампы, подстроив всё так, будто они исчезли, а на самом деле собрал у себя. Да ещё подговорил других пойти в храм предков, что в итоге привело к смерти одного из членов команды.

Глядя на лампы, Линь Цюши почувствовал растущую неприязнь к Янь Шихэ. Ему постоянно казалось, что с самой первой секунды за дверью этот тип что-то знал.

Ему уже приходилось однажды сталкиваться с подобным — в мире Женщины дождя, когда среди них нашёлся предатель, убивающий своих при помощи картинной рамы.

Неужели и Янь Шихэ тоже… Подумав об этом, Линь Цюши нахмурился сильнее.

— Э? Кажется, у него под кроватью ещё что-то есть… — Гу Лунмин достал какую-то книжку следом за масляными лампами. — Семейное… древо?

Линь Цюши взял книжку в руки и понял, что это то самое семейное древо, которое Янь Шихэ как-то упомянул в разговоре.

Открыв первую же страницу, мужчина увидел внутри фотографию, чёрно-белую, но достаточно чёткую, чтобы узнать на ней хозяйку двора.

Быстро пролистав страницы, Линь Цюши потрясённо застыл: лучше будет назвать эту книгу семейным альбомом, а не родословной. Внутри оказались только фотографии женщины и ребёнка, которого она держала на руках без всякого выражения на лице. На всех фотографиях ребёнок то плакал, то улыбался, но одно было ясно — это точно не один и тот же малыш.

Однако всех детей, без исключения, звали одинаково — Юй Цайчжэ. При этом хозяина дома Линь Цюши на фото так и не нашёл, как будто его не существовало вовсе.

Гу Лунмин, догадываясь о чём-то, посмотрел на Линь Цюши:

— Все эти дети… ей не родные, что ли?!

— Возможно.

Юй Цайчжэ — всего лишь имя, которое не указывало на какого-то определённого ребёнка. Всех детей, которых растила эта женщина, звали Юй Цайчжэ.

Линь Цюши посмотрел на дату, указанную на книге, и сказал:

— Идём. Это возьмём с собой.

— Но ведь тогда он узнает, что мы были здесь!

Линь Цюши полушутя заметил:

— Ты же говорил, что в реальности занимаешься «ловлей призраков»? Должен уметь обманом заметать следы.

Гу Лунмин замялся:

— Это ведь только изредка… А на самом деле я законопослушный гражданин.

— А не законопослушная старшеклассница?

Гу Лунмин смутился:

— Если тебе доставляет радость смотреть на меня в образе старшеклассницы…

Линь Цюши:

— …

Ему почему-то вдруг стало дурно.

— Всё равно мы пришли украсть лампы, раскроемся — ну и пусть. Думаю, что и нашу лампу тоже он заменил. — Линь Цюши бесцеремонно засунул книгу в рюкзак. — И лампы заберём, на всякий случай.

— Отлично! — Гу Лунмин упаковал всё награбленное в свою сумку. Ему и так не нравился Янь Шихэ, поэтому парень с большой радостью согласился подстроить ему такой неприятный сюрприз.

Затем они покинули комнату Янь Шихэ и перепрятали лампы в укромном месте, поближе к своей комнате, оставив на всякий случай одну при себе. Разумеется, родословную они тоже взяли с собой.

Янь Шихэ очень скоро обнаружил, что его обокрали. Он пришёл на обед мрачный как туча, окинул остальных ищущим взглядом и остановился на Линь Цюши, который как раз неторопливо ел.

Тот нисколько не изменился в лице, только поднял глаза на Янь Шихэ и спросил:

— Проблемы?

— Нашли какие-нибудь новые подсказки? — поинтересовался Янь Шихэ.

— Новые подсказки? — переспросил Линь Цюши. — Даже если бы нашли, у тебя что, есть на что их обменять?

— Смотря что вы нашли.

Линь Цюши не ответил, спокойно глядя на мужчину.

— Ладно, если хотите, можем снова заключить сделку, — Янь Шихэ предложил сотрудничество, однако в его взгляде читалось скрытое подозрение. Он ждал, как Линь Цюши отреагирует на его предложение.

Однако реакция Линь Цюши разочаровала Янь Шихэ: тот вытер губы салфеткой, словно о чём-то задумался, и в итоге сказал:

— Мне нечем с тобой обменяться. — Коротко и уверенно.

— Хм, вот как. Значит, с утра вы никуда не выходили?

— Сходили посмотреть на церемонию жертвоприношения у реки. Что именно тебя интересует?