Сейчас Каштан вёл себя с хозяином как раньше: часто с мяуканьем запрыгивал Линь Цюши на грудь, ложился и мурчал, тёрся щекой о его подбородок — мило до невозможности.

Глядя, как Каштан ластится к нему, Линь Цюши растекался весенней лужицей, чесал пальцами мордочку кота и приговаривал:

— Милый котик, послушный котик.

Чэн Цяньли при виде такой картины однажды отметил:

— Цюши, ты знаешь, что похож на любящую мать, когда сидишь в обнимку со своим котом?

— Почему не на отца? — озадаченно спросил Линь Цюши.

Чэн Цяньли:

— …

А ты уловил самую суть.

Что ж, мать так мать. Линь Цюши не стал цепляться к такой мелочи.

Уже минуло три месяца с тех пор, как они вышли из двери, и Линь Цюши практически пришёл в норму. Только Жуань Наньчжу по-прежнему выглядел ослабшим, хоть и намного лучше по сравнению с его состоянием тремя месяцами ранее.

В один солнечный день после полудня Жуань Наньчжу вдруг позвал Линь Цюши, чтобы о чём-то поговорить.

Линь Цюши пришёл в его комнату и застал мужчину сидящим на кресле у окна. Мягкий солнечный свет золотистой вуалью окутывал Жуань Наньчжу, отчего казалось, что он сам светится золотым.

— Наньчжу, — позвал Линь Цюши.

Жуань Наньчжу открыл глаза, в которых не было ни капли сна, только спокойствие, глубокое, словно озеро.

— Присядь, — велел он.

Линь Цюши подошёл и сел рядом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши кивнул:

— Практически пришёл в норму.

На этот раз Жуань Наньчжу окинул Линь Цюши изучающим взглядом, как будто оценивал его состояние. Вскоре оценка завершилась, и он вынес вердикт:

— Ты можешь пойти за дверь один.

Линь Цюши нисколько не удивился. На самом деле в последнее время он и сам подумывал об этом. С тех пор как он впервые попал за дверь, они с Жуань Наньчжу не разлучались, и тот всегда защищал его, всё время был рядом. А остальные обитатели коттеджа, кроме Чэн Цяньли, могли ходить за двери в одиночку.

Линь Цюши не хотел становиться обузой Жуань Наньчжу. И чем быть для него кем-то, кого нужно оберегать, Линь Цюши охотнее стал бы тем, кто сражается с ним плечом к плечу.

— Как ты на это смотришь? — спросил Жуань Наньчжу.

— Положительно, — ответил Линь Цюши. — Мне тоже кажется, что я могу попробовать пойти один.

Он опустил глаза, и так получилось, что взгляд упал на ключицы Жуань Наньчжу. Прекрасные, изящные и настолько идеальные, что казалось, только античные статуи могут иметь такие. Но теперь идеал был испорчен тёмно-красным шрамом прямо под ключицей. Следы, оставшиеся на его теле после выхода из девятой двери, не исчезли до сих пор. Линь Цюши вдруг ощутил сожаление — Жуань Наньчжу был совершенством. И на его совершенном теле не должно было появиться таких следов.

Изучая выражение лица Линь Цюши, Жуань Наньчжу спросил:

— Ты не боишься?

Линь Цюши покачал головой.

— Правда?

— Не боюсь, — он в самом деле не боялся.

Жуань Наньчжу, помолчав немного, медленно заговорил:

— Когда я впервые пошёл за дверь один, мне было очень страшно. — Кажется, теперь это казалось ему смешным. — Я до смерти боялся. Но от этого ничего не менялось, ведь никто не стал бы водить меня через двери всю жизнь… Линь Цюши. — Он вдруг позвал Линь Цюши по имени.

Тот посмотрел Жуань Наньчжу в глаза. Их взгляды встретились, и Линь Цюши услышал тихий голос Жуань Наньчжу:

— Но если ты пожелаешь, — он говорил очень ровно и спокойно, при этом твёрдо и уверенно, — если пожелаешь… я могу оберегать тебя всю жизнь. И не важно — всю твою жизнь или всю мою жизнь.

От этих слов сердце Линь Цюши забилось как бешеное, уши покраснели. По непонятной причине он испытал крайнюю неловкость.

— Что скажешь? — Жуань Наньчжу чуть наклонил голову вбок. — Одно твоё слово, и…

— Нет. Я хочу пойти один.

Жуань Наньчжу замолчал, и вся томность, исходящая от него, вмиг исчезла, на смену ей пришла суровая холодность, подобная снежной буре.

Линь Цюши испугался, что тот не так понял его отказ, и поспешил объяснить:

— Дело не в том, что я не хотел бы… Просто я так не могу, — он говорил искренне, а взгляд его снова переместился к шраму на ключице Жуань Наньчжу. — Я не хочу, чтобы ты снова пострадал. Если бы тогда я был чуточку сильнее… Мы оба выбрались бы оттуда целыми и невредимыми. К тому же, ты ещё не до конца выздоровел…

Он, запинаясь, сказал ещё очень много чего, походя при этом на болтливую тётушку в возрасте. Но Линь Цюши должен был объяснить всё как следует, он боялся, что если не сделает этого, Жуань Наньчжу может неправильно его понять.

Вообще-то он очень хотел продолжать ходить за двери вместе с Жуань Наньчжу. Но не мог поступить настолько эгоистично. Жуань Наньчжу ещё не поправился, и Линь Цюши не имел права просить его пойти с ним.

Вначале на лице Жуань Наньчжу не отражалось ни единой эмоции, но потом в глазах всё же мелькнула безысходность, и он вздохнул:

— Ладно, я понял, — его брови изогнулись изящной дугой. — И почему я раньше не замечал, что ты такой болтливый?

— Может быть, потому что тогда я ещё не был настоящим любящим отцом?

Жуань Наньчжу:

— …

Линь Цюши:

— Я пошутил…

Жуань Наньчжу поднялся с кресла и сверху вниз посмотрел на него.

— Пошутил?

Линь Цюши невольно захотелось спрятаться от ауры мощного давления, исходящей от Жуань Наньчжу, однако он сдержался. А Жуань Наньчжу добавил:

— Да уж, сейчас ты стал бы по-настоящему хорошим папой.

Линь Цюши захотелось рассмеяться, однако он не посмел.

Разница между Жуань Наньчжу за дверью и в реальности была слишком велика, так что у Линь Цюши иногда случалось раздвоение восприятия.

Жуань Наньчжу подошёл к сейфу в углу комнаты, взял ключ, открыл дверцу и вынул из ящика записку.

Затем вернулся к Линь Цюши и протянул бумажку ему:

— Это подсказка для четвёртой двери. Ты можешь сам найти клиента на сайте, или же я для тебя его найду. Когда будешь готов пойти за дверь, сообщи мне. — Он сделал акцент на следующей фразе. — На этот раз ты будешь один.

Линь Цюши уверенно кивнул и взял записку из рук Жуань Наньчжу.

— Ступай, — вручив ему подсказку, Жуань Наньчжу махнул рукой.

И Линь Цюши направился прочь из комнаты, только уже на пороге обернулся и увидел, что Жуань Наньчжу опять уселся в кресло и закрыл глаза, — видимо, устал немного. Он осторожно закрыл за собой дверь, про себя желая тому приятных снов.

Затем Линь Цюши прочёл подсказку. Там было написано целое стихотворение:

Растревожится земля, небо растревожится,

Моё малое дитя никак не успокоится,

Кто мимо пройдёт, пусть трижды прочтёт,

Тогда мой малыш до рассвета уснёт.

Линь Цюши припомнил, что это, похоже, странный способ успокоить ребёнка, каким пользуются в народе. Если у кого-то в доме дитя всё время плачет, родные пишут этот стишок на бумаге и вешают как объявление на перекрёстке, где часто ходят люди. Чем больше народу прочтёт стишок, тем быстрее ребёнок успокоится и перестанет плакать.

Впрочем, о действенности способа Линь Цюши не мог судить. Он убрал записку в карман и задумался, получится ли у него найти клиента в интернете.

Нельзя не отметить, что по интернету искать работу гораздо проще — не нужно встречаться лично и можно быстро решить любые вопросы.

Вознамерившись найти клиента, Линь Цюши очень скоро достиг цели. Девушка шестнадцати лет опубликовала пост о поиске провожатого за дверью, но с уточнением об отсутствии средств для оплаты работы и просьбой рассрочки.

Просмотрев её анкету, Линь Цюши написал девушке, чтобы узнать подробности. Девушка ответила, что она — учащаяся второго класса старшей школы, и её четвёртая дверь открывается через две недели.

Тогда Линь Цюши решил показать её анкету Жуань Наньчжу и узнать, подойдёт ли ему такой клиент.

Тот, прочитав анкету, как-то странно сощурился.

— Ты выбрал именно её?