Но напарник наотрез отказался делать то же самое.

Тогда У Сюэлинь окончательно вышел из себя и велел девушке из их группы, которая от страха вся дрожала, отправляться вместе с ним в другую комнату. Мужчина был твёрдо уверен, что те талисманы ничего хорошего в себе не несут и наверняка притянут тварь. Поэтому первым делом, переехав в другую комнату, он сорвал и выбросил все проклятые бумажки.

Девушка по имени Сяо Цинь ушла с ним и сейчас спала на верхнем ярусе. А может, и не спала.

У Сюэлинь пребывал в плохом настроении. За окнами уже порядком стемнело, а он всё никак не засыпал — ворочался на кровати, как будто не мог согреться.

— Сяо Цинь, ты спишь? — шёпотом спросил мужчина.

Сверху не последовало ответа, видимо, девушка спала.

У Сюэлинь перевернулся лицом к стене. Погода стояла тёплая, да и одеяла им выдали не такие уж тонкие, но ему становилось всё холоднее, словно посреди студёной зимы. Он получше закутался в одеяло и попытался уснуть, уставившись в стену, но сон никак не шёл.

Мужчина тревожился всё сильнее и вдруг заметил в стене между оголившимися кирпичами какую-то бумажку. Он протянул руку и осторожно вынул находку из стены.

Это оказалась записка, на которой чёрными буквами были написаны строки.

У Сэлинь вынул телефон, чтобы рассмотреть текст получше, затем тихо прочёл:

— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако… Что за чертовщина? — почему-то мужчина почувствовал себя нехорошо, строки показались ему каким-то стихом или песней, от которой по телу бежали мурашки. Он бездумно смял бумажку в руке и выбросил.

— Как холодно! — спустя ещё какое-то время У Сюэлинь всё-таки не выдержал и уселся на кровати. — Сяо Цинь, ты не замёрзла?

Ответа не последовало.

Мужчина поднял взгляд. Нижний и верхний ярусы кровати отделял только матрац, поэтому он слышал малейший шорох наверху. На его вопрос Сяо Цинь ничего не сказала, но зато раздался другой странный звук — бум, бум, бум — как будто… кто-то прыгал на кровати.

— Сяо Цинь? — мужчина немного испугался и с трудом сглотнул. — Сяо Цинь?

— Какая последняя строчка? — вдруг послышался голос Сяо Цинь.

У Сюэлинь слегка оторопел.

— Последняя строчка?

— Какая последняя строчка из песни?

— …Что?

— Ты только что читал слова песни.

У Сюэлинь ещё минуту раздумывал, прежде чем понял, о чём говорит девушка. Тогда он подобрал выброшенную записку и сказал:

— Последняя строчка? — Поискав глазами, он увидел, что на обороте написано кое-что ещё: — Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?

Но произнеся это вслух, У Сюэлинь тут же почувствовал неладное. Откуда Сяо Цинь могла знать, что это песня, а не просто стих? К тому же, он читал так тихо, неужели девушка расслышала… Разве только… с ним заговорила не Сяо Цинь, а что-то иное.

Выражение лица мужчины застыло, а стук над головой сделался громче, будто кто-то пытался сломать кровать.

У Сюэлинь так перепугался, что свалился с кровати и бросился бежать, но тут же замер от страха. Сяо Цинь, которая должна была лежать над ним, теперь оказалась на полу, неподвижная, бездыханная. На её лице застыл ужас, глаза широко раскрылись, а самое жуткое — левая нога девушки была подчистую отрублена.

Голос с верхнего яруса становился громче, тварь визгливо засмеялась голосом Сяо Цинь и принялась повторять последнюю строчку песни:

— Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою? Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?..

— А-А-А-А!!! — У Сюэлинь издал душераздирающий крик и рванул к двери, но ручку повернуть никак не получалось.

— На помощь! На помощь!!! — мужчина дрожал всем телом, слушая стук за своей спиной. Потом на его плечи легли ледяные руки, а левую ногу пронзила нестерпимая боль. У Сюэлинь упал на пол и увидел перед глазами окровавленную ногу, которая осталась стоять на чёрном полу.

Затем взгляд застила темнота, а в голове непрерывно крутилось: «Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?»

Воцарилась тишина, У Сюэлинь потерял сознание.

***

Это была спокойная ночь.

Линь Цюши проспал до самого утра, а когда широко зевнул и открыл глаза, увидел, что Жуань Наньчжу уже успел встать и теперь сидит на краю его кровати.

— Доброе утро, — улыбнулся ему Жуань Наньчжу.

— Доброе утро. — Даже зная, что Жуань Наньчжу — мужчина, Линь Цюши всё равно почему-то покраснел. Нельзя не согласиться, что увидеть рано утром у своей постели прекрасную девушку, чья улыбка расцветает подобно цветку, — событие отрадное.

Ли Дунъюань тут же очутился рядом.

— Мэн-Мэн, ты ведь ещё не пожелала мне доброго утра!

Жуань Наньчжу скосил на него взгляд.

— Доброго.

Ли Дунъюань:

— …

Неужели сложно сказать ещё слово?

Зато Ся Жубэй не поскупилась:

— Ли-гэ, доброе утречко!

Ли Дунъюань:

— Доброе.

Ся Жубэй:

— …

Линь Цюши всё происходящее показалось ужасно смешным. Эти трое прямо-таки составляли эко-цепочку унижения.

Неожиданно из коридора раздался визг:

— А-а-а-а! Убили!!!

Четверо напарников поспешили на крики и тоже увидели, что произошло.

У входа в соседнюю комнату столпилось несколько человек, кто-то пытался открыть дверь, а кто-то тихо переговаривался.

Линь Цюши, приглядевшись, заметил, что из-под двери в коридор натекла лужа крови. И судя по её размерам, обитателям комнаты явно не повезло.

Кричала новенькая девушка, которая впервые оказалась за дверью. При виде крови она побелела от страха и спряталась за спины остальных, не решаясь смотреть вновь.

Ли Дунъюань и несколько мужчин отыскали инструменты, чтобы взломать дверь. К счастью, двери в старом общежитии оказались непрочными, и понадобилось всего пара усилий, чтобы дверь с треском поддалась, явив всем случившееся в комнате.

В самом центре, в растекшейся луже крови на полу лежали двое — мужчина и женщина. Оба уже не дышали. Но более всего внимание привлекло отсутствие у них части тела… левой ноги по самое бедро.

— А это не он вчера настаивал на том, чтобы сорвать талисманы с кроватей? — кто-то из команды узнал погибшего. — Значит, они в самом деле отпугивают тварей???

— Как видишь, да, — зашептали соседи. — Иначе почему убили сразу обоих?

— У-у-у, я хочу домой, я хочу домой, — хрупкая психикой новенькая девушка расплакалась, тем самым только усилив всеобщее беспокойство.

Жуань Наньчжу с осторожностью переступил порог и принялся осматривать комнату на предмет зацепок. Линь Цюши последовал за ним и тоже приблизился к трупам.

Перед смертью оба наверняка увидели что-то кошмарное, ведь даже теперь на их лицах застыл невыразимый ужас, глаза остались открытыми.

Кровь вытекла из раны на месте отрубленной ноги, залив весь пол в комнате.

Жуань Наньчжу, кажется, что-то обнаружил — он наклонился и подобрал с пола клочок бумаги, промокший от крови, на котором с трудом читались слова.

Остальные тут же обступили его с вопросами:

— Что там написано?

Жуань Наньчжу протянул бумажку другому.

— Не знаю.

— Бананы… нелюдимая… какая-то ерунда, — тот человек ничего не понял. — Кто-нибудь может разобрать, что это значит?

Никто не ответил. Или не собирался отвечать, пускай даже что-то понял.

Линь Цюши и остальная троица наверняка знали причину смерти двоих. Несчастные погибли от руки Сако, только не ясно до конца, случилось ли это из-за сорванных талисманов или из-за написанной на бумажке песенки… А может, и то, и другое?

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Встану, только если Линьлинь меня поцелует.

Линь Цюши целует его.

Линь Цюши: И чего ты сидишь? Почему не встал?

Жуань Наньчжу: Встало кое-что другое.

Линь Цюши: …………