Жуань Наньчжу выпустил облако дыма.

— Бойся, не бойся — всё одно. — Он протянул Линь Цюши сигарету.

Раз они всё равно находились за дверью, Линь Цюши принял жест и прикурил. Глядя на постепенно темнеющий небосвод, он спросил:

— Что будем делать дальше?

— Ждать.

Почему нужно ждать и чего, Жуань Наньчжу не объяснил. Но Линь Цюши и не стал спрашивать. Он докурил сигарету и вместе с Жуань Наньчжу вернулся в комнату. Тань Цзаоцзао уже лежала на полу кверху попой и спала. Образ девушки за дверью крайне трудно было связать с неприступной королевой экрана, какой она являлась в реальности. Внешность заурядная, характер совсем не высокомерный, а во сне она и вовсе любила переворачиваться на живот и выпячивать пятую точку. Такая поза никак не располагала к любованию. Интересно, что почувствовали бы её фанаты, увидев кумира таким? Возможно, их розовые очки разбились бы вдребезги.

Линь Цюши, по пути на кровать накрыв девушку одеялом, улёгся рядом с Жуань Наньчжу.

— Ты на мосту любуешься пейзажем, как любуется тот, кто глядит на пейзаж, тобой. Луна блестящая твоё окно украсит, как ты украсишь чей-то сон чужой, — продекламировал тот. — Нет никаких новых идей по этому поводу?

Линь Цюши задумался.

— Мы находимся в замке и смотрим на картины. Тот, кому принадлежат картины, смотрит на нас. Когда картинную раму украшает наше окно, мы украшаем чужой сон… — На самом деле, в подсказке всё расписано достаточно ясно, стоит только немного поразмыслить, и ответ найдётся. Только мужчина немного сомневался, что означает «сон» из последней строки. Картина, в которую они попадают, или же что-то иное?

— А вот мне кажется, что «сон» — это картина на верхнем этаже. — Жуань Наньчжу повернулся набок и посмотрел на Линь Цюши.

Они лежали так близко, что могли почувствовать дыхание друг друга.

Если бы на месте Жуань Наньчжу был кто-то другой, Линь Цюши, возможно, ощутил бы себя неуютно. Но, возможно, по причине богатого опыта ночёвок с Жуань Наньчжу, такое положение не принесло Линь Цюши никакого дискомфорта.

— Ты о «Тайной вечере»? — спросил он.

— Ага.

Линь Цюши поморгал.

— Значит, мы должны сжечь картину?

Жуань Наньчжу, помолчав три секунды, обнаружил, что Линь Цюши говорит абсолютно серьёзно, и спросил:

— Ты не боишься?

— Но ведь ты со мной. К тому же, если «сон» хозяйки — это действительно та картина, неужели мы будем ждать, когда она сделает его «явью»?

— Ей никогда не завершить своё произведение.

Услышав эти слова, Линь Цюши на миг замер, но потом до него дошёл их смысл. Хозяйке действительно никогда не дописать картину. Ведь на ней всего десять человек, а это значит, что она должна сделать картины из каждого. Но согласно правилам дверей, команду невозможно умертвить целиком, и из этого следует, что на полотне останется пустым чьё-то лицо… Произведение действительно не суждено закончить.

— Завтра поднимемся туда и посмотрим, — сказал Жуань Наньчжу. — Здесь больше нельзя находиться, становится всё опаснее.

Линь Цюши согласно кивнул.

Опасения Жуань Наньчжу подтвердились. Поскольку на утро следующего дня выяснилось, что пропал ещё один член команды. На этот раз почти никто не испугался — все давно привыкли к подобному.

Картину с портретом несчастного забрал дворецкий. Линь Цюши видел, как тот поднимается по лестнице с полотном в руках.

— Куда он её понёс? — Линь Цюши стало немного любопытно.

— Не знаю. Идём за ним, посмотрим.

Договорив, они синхронно положили приборы и направились из зала. Тань Цзаоцзао так и не поняла, что именно произошло, но сразу поспешила следом, ещё жуя на ходу ломтик хлеба.

Дворецкий поднялся на шестой этаж, открыл склад незаконченных работ, вошёл и вскоре вышел обратно.

Трое спрятались за поворотом на лестницу, наблюдая, как фигура дворецкого исчезает вдалеке.

— Войдём туда? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу ответил кивком.

Привычно отперев замок, мужчина снова открыл дверь склада картин. На этот раз они обнаружили внутри кое-что новенькое.

— …Все эти работы — свежие? — Тань Цзаоцзао ощутила, как волосы зашевелились на голове при взгляде на картины перед ней.

На всех полотнах там, где раньше было пусто, теперь кое-кто появился. Женщина в чёрном, точно такая, как на портрете «Женщины дождя». У окна, в коридоре, на лестнице, в саду — её фигура присутствовала везде. Даже на картине с пропавшей Сяо Су.

От этого зрелища Линь Цюши посетило необъяснимое ощущение распространяющейся заразы.

Глядя на сотни картин вокруг, Жуань Наньчжу погрузился в задумчивое молчание. Затем велел:

— Ищем.

Тань Цзаоцзао, которая и без того находилась в совершенной растерянности, жуя кусочек хлеба, спросила:

— Что ищем?

— Ищем дверь, — ответил Жуань Наньчжу. — Дверь должна быть на одной из картин.

— Что, правда? — Девушка немного сомневалась в верности этого утверждения, но всё же послушалась Жуань Наньчжу — начала вместе с ним разглядывать все полотна в комнате, числом в несколько сотен.

Примерно полчаса спустя Линь Цюши нашёл искомое на картине, придавленной целой горой остальных работ. Он негромко позвал остальных:

— Нашёл…

Изображение на первый взгляд ничего особенного из себя не представляло, всего лишь вид внутреннего убранства замка. Однако было на нём кое-что весьма приметное — чёрная железная дверь.

Чёрная железная дверь располагалась в тёмном углу коридора. Если не приглядываться, её легко не заметить.

Жуань Наньчжу взял картину в руки.

— Это лестница справа на втором этаже. Идём посмотрим.

Они сбежали на второй этаж, прихватив находку с собой, и очень скоро обнаружили нужный угол. Только он отличался от изображения на картине — там, где должна была располагаться дверь, белела стена, а на ней висел обыкновенный пейзаж.

Жуань Наньчжу снял пейзаж со стены и увидел за ним выступ, на который сразу нажал. Следом послышался глухой скрежет, и стена перед ними треснула, разъезжаясь в стороны. Взглядам троицы предстала чёрная дверь.

— Мы нашли дверь! — вскричала Тань Цзаоцзао, не в силах сдержать радость. — Теперь не хватает только ключа…

Линь Цюши и Жуань Наньчжу переглянулись.

Жуань Наньчжу:

— Готов?

Линь Цюши:

— Погнали.

Тань Цзаоцзао ничего не поняла из этого короткого диалога, только заметив, как Жуань Наньчжу вынул из кармана зажигалку, испуганно проговорила:

— Вы двое что, правда собираетесь…

Жуань Наньчжу:

— Если боишься, можешь подождать здесь.

Тань Цзаоцзао тут же заверила — ладно, ладно, лучше она пойдёт с ними. Ведь в случае чего можно будет прикрыть друг друга, в одной семье всегда самое важное — держаться вместе!

Линь Цюши:

— …

И если что, всем вместе стать хладными трупами?

Когда решение было принято, Жуань Наньчжу больше не допускал колебаний. Они втроём вбежали на седьмой этаж, где находилась мастерская. Разумеется, не забыли они и постучаться, иначе было бы крайне неловко наткнуться на хозяйку внутри, едва отворив дверь.

Но, видимо, женщина не посещала мастерскую днём, приходила писать только по вечерам. Это и дало им шанс. Жуань Наньчжу подошёл к картине, чиркнул зажигалкой и поджёг полотно — единым порывом, будто проделывал подобное уже сотни раз.

У Тань Цзаоцзао вовсю тряслись поджилки, девушка усиленно потирала руками плечи, прогоняя мурашки.

Языки пламени, только коснувшись холста, вскоре охватили всю картину. Однако Линь Цюши услышал какой-то странный звук, покуда огонь расползался по полотну. Будто бы кто-то пронзительно кричал. В то же время это походило на шипение промокшего дерева в костре.

— Вы что-нибудь слышите? — без всякой надежды на положительный ответ спросил Линь Цюши.

Как он и думал, Жуань Наньчжу и Тань Цзаоцзао покачали головами — они ничего не слышали.

Спустя считанные мгновения картина перед ними обернулась чёрным пеплом, и когда последний краешек догорел, что-то металлическое со звоном упало на пол.