— Может быть, на место нашей стоянки забрело какое-нибудь животное, а теперь ушло. Не включить ли свет, капитан? Фото, я думаю, уже проявилось.

— Чуть попозже. Первый пилот, когда я обращусь к нашему автопилоту по имени, включи, пожалуйста, фары.

— Понял.

— АЯ…

Зажегся ослепительный свет — ослепительный не для нас, а для людей, очутившихся в его конусе.

— …ПРЫГ! Выключи фары, Зебби. Слуги царя-батюшки оставили часовых на случай, если мы вернемся — что мы и сделали.

— Капитан тетя, можно теперь включить свет в кабине?

— Потерпи, дорогая моя. Я видела двоих мужчин. Джейкоб?

— Их было трое, дорогая… дорогой капитан. Русские солдаты в форме. С оружием. Подробностей я не разглядел.

— Дити?

— У них было что-то вроде базук.

— Первый пилот?

— Базуки. Ты вовремя отпрыгнула, начальник. Ая многое снесет, но базуки ей не понравились бы. Вчера я тоже быстро среагировал, тем и спаслись. Вот тебе урок, Дити: никогда не выходи из себя.

— Чья бы корова мычала!

— Я же больше не командир, верно? А капитана Хильду просто так из себя не выведешь. Если бы я был начальником, мы бы гонялись за ними по всему этому морскому дну. Только они соберутся взять нас на мушку, а мы раз — и исчезли, потом опять вынырнули, совсем в другом месте — они решили бы, что нас не меньше тридцати. Если полковник Шутославский все еще там — а я думаю, он боится возвращаться домой…

Мы очутились в небе над Аризоной.

Я мгновенно скомандовала:

— АЯ, ТЕРМИТ!

Теперь мы находились на нашей недавней стоянке у реки.

— Какого черта? — сказал Зебби. — Кто это сделал?

— Ты, Зебадия, — ответила Дити.

— Я?! Да ничего подобного, не делал я этого. Я сидел за штурвалом и…

— Молчать! — Это выпалила я, капитан Блай.

— Ая Плутишка, — сказала я, когда все замолчали, — иди спать. Конец связи.

— Иду баиньки, Хильда. Конец связи.

— Первый пилот, можно ли отключить автопилот так, чтобы он не включался голосом?

— О, разумеется. — Зебби протянул руку, щелкнул каким-то выключателем.

— Спасибо, Зебби. Дити, твои новые программы бегства превосходны… но я не поняла, как это получилось. Впрочем, сначала вот что: видел ли кто-нибудь нашего гигантского термита?

— Что?

— А я видела.

— Где?

— Когда мы переместились, я смотрела в окно по правому борту. Эта зверюга подъедала остатки нашего упаковочного материала — и при нашем появлении полным ходом рванула вверх по склону. Похожа на очень большую, толстую белую собаку, только у нее чересчур много ног. Шесть, по-моему.

— Верно, шесть, — подтвердил мой муж. — Напоминает белого медведя. Хильда, мне кажется, это таки хищник.

— Проверять мы не станем. Дити, объясни Зебби — и нам всем, — что произошло.

Дити пожала плечами:

— Зебадия произнес кодовое слово «прыг», когда говорил, что мы отпрыгнули, но Ая не прореагировала. Потом он сказал: «Ая многое снесет» — и тут она, услышав слово «Ая», приготовилась выполнять команду. Дальше Зебадия сказал: «Я думаю, он боится возвращаться домой» — и программа сработала. Наша умница в точности выполняет то, чему ее научили. Она услышала: «Ая, домой» — а это сокращенная форма прежней команды «Ая Плутишка, домой».

— Нельзя, чтобы у ружья был такой чувствительный спусковой крючок, — покачал головой Зебби.

— Первый пилот, вчера благодаря первой из этих коротких программ вы спаслись от верной пули в лоб. Сначала «Ая», потом еще что-то, потом «Прыг». А то бы…

— Да, но…

— Я не кончила. Астронавигатор, исследуйте программы бегства. Выясните, не могут ли они привести к опасным последствиям при случайном срабатывании. Зебби, программы бегства нельзя уподоблять спусковому крючку ружья: они для того, чтобы убегать, а не для того, чтобы убивать.

— Капитан тетечка, я целый день добивалась того, чтобы никакие программы не могли отправить нас из огня в полымя. Потому я и отказалась от программы возвращения на то же место. Самая опасная программа — «Домой»: на нашей родной планете нам теперь неуютно, — с грустью сказала Дити. — Но я не хочу обрывать эту последнюю ниточку, связывающую нас с домом.

— Ее не надо обрывать, — сказала я. — Надо просто удлинить. Восстанови более длинную форму и добавь слово «Выполняй».

Дити ответила:

— Капитан, я сделаю, как приказано. Но представьте себе, что мы торчим в миллиарде километров откуда бы то ни было и вдруг в нас попадает метеор. Если хоть кто-нибудь успеет выпалить «Ая, домой», то мы окажемся в двух километрах над нашей бывшей дачкой, а не в вакууме. В этой обстановке, даже если мы все потеряем сознание, Ая нас не угробит, она для того и построена. А если нужно на последнем вдохе успеть выговорить: «Ая Плутишка, домой. Выполняй»? Это в два с половиной раза длиннее: там четыре слога, тут десять. А воздух вылетает со страшной силой.

— Тогда решено, — сказала я. — Программа «Ая, домой» остается, пока ее не отменит мой преемник.

— Это ты не мне говори, капитан Шельма — виноват, капитан Хильда, — потому что я-то никак не твой преемник. Но Дити меня убедила. Я не согласен признавать, что эти зеленые гады навсегда выгнали меня с моей собственной планеты. Уж умирать-то я всегда могу туда вернуться.

— Сын, давай не будем говорить про смерть. Мы собираемся жить долго и с удовольствием. Растить детей.

— Молодец, папа! Слушайте, неужели никто не хочет взглянуть на эту фотографию?

Мы решили еще побыть здесь и немного отдохнуть, несмотря на гигантских термитов: в конце концов, всем же надо за кустик, правда? И Джейкоб нашел консервный нож. Не просто консервный нож, а наш единственный консервный нож. Я не допустила разбирательства и поисков виновного. Но советую всем путешественникам; не пускайтесь в странствия по вселенным без запасной открывалки для консервов. Через некоторое время последовала команда «Приготовиться к отлету» и новая программа.

— Первому пилоту включить автопилот. Ая Плутишка. Обзор территории.

Курс два-шесть-пять. Шаг пять минимальных единиц. Использовать функции «бинго стоп», продолжай. Закончить программу перед линией восхода. Сесть. Подтверди, как поняла.

— Обзор территории курс запад пять градусов к югу шаг пятьдесят километров. Остановка осмотр территории две секунды после каждого скачка. Приземлиться без тяги время ноль три семнадцать по Гринвичу.

— Дити, это правильное время?

— Для этой программы да.

— Ая Плутишка. Изменение программы. Не приземляться. Из программы «Бродяга» покажи область. Покажи все «бинго».

Она медленно показала на дисплее Марс, но на ущербе — частично затененный. Я нацарапала Дити записочку: «Как повернуть, чтобы была только дневная сторона?»

Дити, лапочка! Она так же молча написала мне ответ и передала — мужчины ничего и не заподозрили. «Изменение программы. Покажи область дневная сторона реальное время».

Ая выполнила распоряжение. Понадобилось несколько шагов, чтобы задать новую область как пространство от линии захода (правый край, восток) до линии восхода (левый край, запад) и между 50° северной широты и 50° южной (некоторые русские поселения находились вблизи 45-й параллели южного полушария, поэтому я расширила зону поиска), потом обеспечить передвижение зоны поиска вместе с терминаторами. Ая видит в темноте, да я-то не вижу.

Я велела ей закончить программу «Обзор территории» в ноль три семнадцать по Гринвичу, приступить к выполнению программы «Бродяга», продолжать последнюю впредь до новых распоряжений. Ая повторила приказ своими словами.

Я коснулась плеча Зебби, показала на тумблер, выключающий Аин слух, провела пальцем по собственному горлу. Он кивнул и отключил ее. Я сказала: — Есть ли вопросы, джентльмены? Дити?

— У меня вопрос, капитан, — сказал наш первый пилот. — Имеются ли планы относительно сегодняшней ночевки?

— Безусловно, Зебби. Идеальным местом для ночлега было бы местечко подальше от русских, но вблизи от теперешней линии захода. Или, может, ты собираешься работать всю ночь?