Поэтому все устроено в нашей системе так, что ни один из полевых агентов никогда не знает ничего сверхважного. Курьер никогда не знает, что именно он доставляет. Я ничего не смыслю в политике. Я не знаю, как зовут моего Босса. Я даже не знаю наверняка — правительственная ли мы организация или филиал какой-то космополитической корпорации. Я не знаю, где находится ферма — другие знают, а мне было известно только, что она неплохо охраняется. Однажды меня возили на автомобиле на полигон, расположенный, по всей видимости, у дальней границы фермы. А может, и нет. Так что, как видите, много из меня не выжмешь при всем желании.
— Шеф, можно спросить? Как вам удалось захватить эту ферму? Она здорово охранялась.
— Ласточка, вопросы тут задаю я. А теперь вернись к тому моменту, когда ты заметила за собой слежку в Кении…
Долгое-долгое время спустя, когда я рассказала все, что помнила, и повторила сказанное раз десять, Шеф остановил меня.
— Дорогая, все это очень мило, но я верю только каждому третьему твоему слову. Ребята, переходите к процедуре «В».
Кто-то схватил меня за левую руку. В нее вошла игла. «Нектар болтливости»! Господи, может, хоть в том, как уколы делать, эти тупицы чего-нибудь смыслят: от передозировки этого препарата недолго и ноги протянуть!
— Шеф, можно я сяду?
— Принесите ей стул!
Кто-то принес стул.
Еще целую, как мне казалось, тысячу лет я рассказывала одну и ту же историю, а чувствовала себя при этом все хуже и хуже. В одно прекрасное мгновение я упала со стула. Они не стали меня усаживать обратно, а оставили на холодном цементном полу. Я продолжала говорить без умолку.
Прошло какое-то время, и мне вкатили еще один укол. У меня заболели все зубы сразу, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, но я очнулась.
— Мисс Фрайди!
— Да, сэр?
— Вы проснулись? Ну отлично. Видимо, моя прелесть, тебя изрядно поднатаскали под гипнозом и научили и под наркотиками рассказывать одну и ту же историю. Это весьма прискорбно, потому что придется применить другой метод. Встать можешь?
— Думаю, да… Постараюсь…
— Помогите ей встать. Поддержите ее…
Двое подхватили меня под руки. Стояла я так себе, но они крепко держали меня.
— Переходите к процедуре «В», пункт пятый! — раздался приказ.
Кто-то наступил тяжеленным ботинком на мои босые ноги. Я дико вскрикнула.
Зарубите себе на носу: когда вас пытают — кричите! Поверьте моему опыту. Орите благим матом и раскалывайтесь как можно скорее!
Не хочу описывать дальнейшие события в подробностях. Скажу только, что длилось это бесконечно долго. Начни я про это рассказывать, вытошнит любого, имей он хоть каплю воображения. Меня самое вытошнило там несколько раз. Пару раз я теряла сознание, но они снова и снова приводили меня в чувство, и голос Шефа продолжал задавать вопросы — одни и те же, одни и те же…
Но видимо, настал-таки момент, когда привести меня в сознание им не удалось. В очередной раз я очнулась в кровати — скорее всего, кровать была та же самая, и я снова была пристегнута к спинкам «браслетами». Нестерпимо ныло и горело все тело.
Голос у меня над головой проговорил:
— Мисс Фрайди!
— Какого дьявола?
— Ничего особенного. Если тебе будет приятно, ты — единственная, кого я допрашивал, но так и не дознался правды.
— Пошел ты…
— И тебе доброй ночи, радость моя!
Жалкий, грязный любитель! А ведь я говорила ему чистую правду, одну только правду, ничего, кроме правды!
Глава 3
Кто-то пришел и сделал мне еще один укол. Боль утихла, и я уснула.
На этот раз проспала я, похоже, долго. Крепкий сон чередовался с периодами полузабытья. А может быть, я все-таки не спала? Нет, вряд ли… Ведь я видела сны — наверняка это были сны. Конечно, говорящие собаки существуют, я их не раз видела, но чтобы они читали лекции о правах живых артефактов? Сквозь сон до меня доносились звуки — суета, беготня по лестницам вниз-вверх, какие-то приглушенные крики. Вот это, скорее всего, было наяву. Но потом все утихло. Я попыталась встать с кровати, но поняла, что не то что встать — голову от подушки оторвать не могу.
Настало мгновение, когда я решила, что теперь я, пожалуй, точно не сплю, потому что ощутила, что руки мои и ноги свободны от браслетов и пластырь с глаз исчез. Открыв глаза, я почувствовала себя самым счастливым человеком на свете и тут же решила, что надо бежать.
Не двигаясь, я напрягла мышцы. Похоже, все было на месте, хотя кое-где ощущалась небольшая боль. Одежда? Бог с ней! До одежды ли, когда речь идет о спасении собственной жизни!
Теперь нужно было все быстренько продумать… Похоже, в комнате никого не было. А на этаже? Лежать. Тихо лежать и слушать. Только когда убедишься, что ты одна-одинешенька на этаже, тихо встань с кровати и поднимись по лестнице — тихо, как мышка… На третий этаж, потом на чердак и там спрячься. Дождись темноты. Потом — из чердачного окна на крышу, вниз по задней стене — и в лес. Если удастся добежать до леса за фермой, там им меня уже не поймать… Но пока буду бежать, я буду прекрасной мишенью.
Шансы? Один из девяти. Ну, может, один из семи, если я и вправду в порядке физически. Самым слабым пунктом в моем плане была весьма высокая вероятность того, что меня заметят еще до того, как я выберусь из дома. Если меня заметят, мне придется снова убить кого-нибудь и сделать это надо будет совершенно хладнокровно… но больше ничего не придумаешь. В противном случае оставалось только лежать и ждать, когда они меня прикончат… а случится это тогда, когда Шеф решит, что больше от меня ничего не добиться. Как бы они ни были тупы, эти гады, не настолько же они глупы, чтобы оставить в живых изнасилованную и избитую свидетельницу.
Я напрягла слух.
Ни одного звука. Ждать не имело смысла. Каждое мгновение только приближало момент, когда кто-то мог появиться. Я открыла глаза…
— Проснулась, похоже? Прекрасно.
— Босс?! Где я?
— Боже мой, как банально… Фрайди, а поновее что-нибудь придумать не могла? Ну-ка, попробуй еще разок.
Я огляделась по сторонам. Спальня. Похоже на больничную палату. Окон нет. Мягкое освещение. Характерная гробовая тишина, которую скорее подчеркивало, чем нарушало мягкое урчание кондиционера.
Я перевела взгляд на Босса. Как рада я была его видеть! Все та же черная повязка на глазу… Я всегда удивлялась — почему он не хочет регенерировать глаз? Костыли его были прислонены к столику. На Боссе был его всегдашний просторный мешковатый костюм из натурального шелка, который смахивал на плохо сшитую пижаму. Господи, как же я рада его видеть!
— Все равно — хочу знать, где я. И как? И почему? Где-то под землей, определенно, но где?
— Правильно, под землей, но не слишком глубоко — всего несколько метров. «Где» — узнаешь в свое время. По крайней мере, узнаешь, как войти и выйти. У нашей фермы был один большой недостаток — слишком много людей знало, где она находится. «Почему» — очевидно. А вот с «как» пока повременим. Докладывай.
— Босс, вы самый страшный зануда на свете!
— Что поделаешь, долгая практика. Докладывай.
— И… ваша мама познакомилась с вашим папой в кровати. И он даже шляпу не снял!
— Они познакомились на пикнике баптистской воскресной школы, и оба верили в добрых волшебниц. Докладывай.
— Черт бы вас побрал! Докладываю. Путь до Эль-Пятого был без происшествий. Нашла там мистера Мортенсона, передала ему содержимое моего «карманчика». Все было нормально, но вдруг в городе ни с того ни с сего разразилась эпидемия респираторной инфекции неясной этиологии, и я ухитрилась заразиться. Мистер Мортенсон был исключительно добр ко мне. Он держал меня у себя дома, и его жены заботливо выхаживали меня. Босс, мне бы хотелось, чтобы они были вознаграждены.
— Учту. Дальше.
— Болела я тяжело. Поэтому-то я на неделю выбилась из графика. Но как только я пришла в себя, мистер Мортенсон сообщил мне, что я могу лететь обратно и что капсулу с информацией он уже поместил в «карманчик». Точно я не знаю. А вы знаете, Босс? В «карманчик»?