— Эй, ты! Поди-ка сюда!.. Тип здорово удивился, встал и вошел в кабинет.

— Слушаю вас.

— Вот этот стол, что в углу, и все хозяйство, которое на нем, немедленно перенести в свободный кабинет на этом же этаже. Тот поднял брови:

— А кто вы, собственно, такой, хотел бы я знать?

— Какого…

— Выполняйте, Уэбер, — приказал Костер.

— И чтоб через двадцать минут было сделано! — добавил Харриман. — Шевелись. Перейдя к другому столу, он взялся за телефон и позвонил в управление «Скайуэйз».

— Джим, там у тебя Джон Беркли твой далеко? Сделай ему отпуск и пришли ко мне, в «Петерсон Филд», спецрейсом, немедленно. Я хочу, чтобы корабль с ним на борту стартовал через десять минут после того, как ты повесишь трубку. Вещи пошлете вслед за ним. Некоторое время Харриман слушал, затем сказал:

— Да не развалится без него твоя контора! А если развалится, значит, ты даром деньги получаешь. Ладно, ладно, когда поймаешь меня в следующий раз, можешь разок пнуть под зад, однако Джона высылай. Пока. Он проверил, как выполнен приказ о переносе рабочего стола Костера в другой кабинет, проследил, чтобы там не было телефона, и задним числом сообразил приказать перетащить к Костеру и диван.

— Проектор, чертежную машину, стеллажи для книг и прочее установим вечером. Ты только составь список, что тебе нужно для работы. Вернувшись в кабинет номинального главы проекта, он счастливо улыбнулся, засучил рукава и взялся за дело, стараясь понять, в каком состоянии эта лавочка и что в ней не так. Часа через четыре он повел прибывшего Джона Беркли к Костеру. Главный инженер спал за столом, уронив голову на руки. Харриман на цыпочках двинулся к дверям, но Костер вскинулся:

— Фу-ты! Извините, мистер Харриман. Отключился…

— Для этого у тебя есть диван, — заметил Харриман, — на нем удобней. Боб, познакомься, это — Джон Беркли, твой покорный слуга. Ты остаешься главным инженером и высшим, неоспоримым начальством, а Джон — властелином всего прочего. С этого момента можешь ни о чем не беспокоиться, исключая один пустяк — постройку лунного корабля.

— Только об одном вас попрошу, мистер Костер, — сказал Беркли, пожимая ему руку, — можете делать через мою голову все, что хотите… и все, что надо для вашей техники, только, ради Всевышнего, все записывайте, чтобы я был в курсе происходящего. Я установлю на вашем столе кнопку, которая будет включать магнитофон у меня в столе.

— Замечательно! Харриман отметил, что Костер как будто помолодел.

— Понадобится что-нибудь, не относящееся к технике, не делайте ничего сами. Только нажмите кнопку да свистните — и все будет сделано. — Беркли покосился на Харримана. — Босс сказал, что хочет поговорить с вами о деле. А я пойду заниматься своим. С этими словами он вышел. Харриман сел. Костер последовал его примеру:

— Уф-ф-ф!

— Теперь лучше?

— Здорово выглядит этот ваш Беркли!

— Рад, что тебе он нравится. С этой минуты вы с ним — близнецы-братья. Можешь не беспокоиться, я сам с ним работал. Считай, что лежишь в приличной больнице. Ты, кстати, где остановился?

— В Спрингсе, в меблирашках.

— Смех, да и только! Выходит, тебе даже и выспаться-то негде? Харриман дотянулся до стола и связался с Беркли.

— Джон, сними люкс в «Бредмуре» — для мистера Костера, но под чужим именем.

— Хорошо.

— А комнаты по соседству с этим его кабинетом пусть оборудуют под жилые помещения.

— Есть. Сегодня же.

— Ну вот, Боб, теперь — о лунном корабле. Как обстоят дела? Часа два провели они за обсуждением деталей проблемы, как ее себе представлял Костер. С тех пор как предприятие начало функционировать, работы было проделано явно немного, однако Костер успел продумать солидную часть теории и выполнить некоторые вычисления, прежде чем погряз в бумагах. Харриман, ни буквы не смыслящий в инженерии и математике, если не считать простейшей финансовой арифметики, все же очень долго поглощал всю доступную литературу о космических путешествиях, так что вполне смог проследить за ходом мыслей Костера.

— А что у нас с катапультой на горе? — вскоре спросил он. Костер опечалился:

— Ах, это. Мистер Харриман, я, наверное, поторопился…

— Так что же? Я поручил ребятам Монтгомери сделать картинки с видами, которыми смогут любоваться пассажиры регулярных рейсов. Я хочу превратить Колорадо-Спрингс в мировой космический центр. Права на старый фуникулер у нас уже есть, так в чем же загвоздка?

— Время и деньги.

— Про деньги забудь, это — мое дело.

— Значит, остается время. Я все еще считаю электрическую пушку лучшим средством для задания начального ускорения кораблю, работающему на химическом топливе. Примерно так… Он принялся чертить на скорую руку.

— Это позволит нам избавиться от первой ступени, а она больше всех остальных, вместе взятых, и эффекта от нее почти никакого — слишком мал коэффициент массы. Но как нам это осуществить?

Мы не сможем построить башню двухмильной высоты, настолько прочную, чтобы она выдерживала стартовую нагрузку. По крайней мере, в этом году. Значит, придется использовать гору. Пик Пайкс не хуже любого другого — он, в конце концов, легко досягаем. Только вот что нужно сделать, чтобы его использовать? Во-первых, туннель от вершины до подножия, который вместил бы в себя такой снаряд как лунный корабль…

— Который мы опустим в туннель сверху, — предположил Харриман.

— Об этом я думал. Чтобы опустить космический корабль на две мили, никаких палок и веревок не хватит. Не годятся и другие доступные материалы. Конечно, можно приспособить для этого саму катапульту. Синхронизировать ее катушки несколько иначе… Но, вы уж мне поверьте, мистер Харриман, тут неизбежно возникнут другие технические трудности. Например, понадобится громадная железная дорога, чтобы поднять корабль к вершине.

И сама шахта… Она должна быть куда шире корабля, это ведь не то, что пуля в ружейном стволе… Зазор должен быть значительным: сжать воздушный столб высотой в две мили — это не игрушка. Словом, такую катапульту можно построить, но это займет не меньше десяти лет.

— Тогда забудем о ней. Отложим ее на будущее, а этот полет осуществим по-другому. Стоп! А как насчет поземной катапульты? Сроем склон горы, а у вершины сделаем трамплин…

— Честно говоря, я думал, что нам придется использовать нечто подобное. Но не сейчас — иначе у нас появится слишком много новых проблем. Даже если мы сможем разработать электропушку с трамплином — а таких разработок пока еще не было — все равно корабль придется рассчитывать для громадных боковых напряжений, пока же мы строим ракету, вся дополнительная нагрузка является паразитической.

— Ну, Боб, что ж мы решим? Костер сдвинул брови:

— Вернемся назад, к вещам нам знакомым — к ступенчатой ракете.

— Монти…

— Что, шеф?

— Помнишь эту песенку? Харриман припомнил слова, а потом запел, сильно перевирая мелодию:

— Не помню такой.

— Ну, это было еще до тебя. Я хочу снова вытащить ее на свет божий. Ее следует оживить и сделать популярной, так чтоб даже ад запел ее в тысячу глоток.

— Будет сделано. — Монтгомери достал свой блокнот. — Когда она должна стать популярной?

— Скажем, через три месяца, — прикинул Харриман, — И еще: первую фразу следует использовать в рекламных текстах.

— Есть.

— Как дела во Флориде?

— Я думал, всех этих клятых законодателей придется скупать оптом, но мы вовремя распустили слух, будто Лос-Анджелес заключил договор об установке на Луне указателя границы города. Мол, это понадобится для рекламных фотографий. Тогда только они пошли нам навстречу, — Хорошо, — похвалил Харриман. — И вообще, идея неплохая. Как ты думаешь, сколько заплатит Торговая палата Лос-Анджелеса за такую картинку? Монтгомери сделал еще одну пометку в блокноте.