— Извините, джентльмены, — сказала я, — до того как вы нарушите радиомолчание, не могли бы мы зависнуть где-нибудь в другом месте, а не прямо над нашей дачкой? Мне как-то не по себе: за нами охотятся Черные Шляпы.

— Ты права, Шельма, сейчас поедем. Сообщение не длинное, длинная там только математическая часть, я все это уже записал на пленку, пока вы собирались. Ая передаст запись в ускоренном режиме, сто к одному. — Зебадия что-то нажал на пульте управления. — Все готовы?

— Капитан Зебадия!

— Что такое, принцесса?

— Можно попробовать новую программу?

— Конечно. По части программирования ты у нас главная.

— Привет, Ая.

— Привет, Дити.

— Проверка последней программы. Сообщи команду выполнения.

— Сообщаю, Дити. «АЯ ПЛУТИШКА, ДОМОЙ!»

— Не стирать постоянную программу с командой выполнения «АЯ ПЛУТИШКА, ДОМОЙ!». Получение команды подтвердить.

— Подтверждаю: Постоянную программу с командой выполнения «АЯ ПЛУТИШКА, ДОМОЙ!» не стирать. Повторяю три раза.

— Дити, — сказал Зебби. — Ая при команде «Не стирать!» помещает информацию в постоянную память в трех местах. Избыточность как фактор надежности.

— Не мешай, дорогой. Мы с ней говорим на одном жаргоне. Слушай, Ая!

— Слушаю, Дити.

— Новая программа. Команда выполнения: «АЯ ПЛУТИШКА, ОБРАТНО!». По получении данной команды повторить в обратном порядке последнюю последовательность переноса смещения вращения перед последним использованием программы с командой выполнения «АЯ ПЛУТИШКА, ДОМОЙ!».

— Новая постоянная программа в действии.

— Ая, повторяю три раза.

— Дити, слышу три раза.

— АЯ ПЛУТИШКА, ОБРАТНО!

Мы мгновенно очутились над Большим Каньоном. Я увидела, как Зеб берется за управление.

— Молодец, Дити. Времени не теряешь.

— К сожалению, теряю. Это надо было сделать гораздо раньше. Ая, ты умница.

— Дити, я сейчас покраснею.

— Вы обе умницы, — сказал капитан Зебби. — Если кто-нибудь следил за нами радаром, он, видимо, решил, что у него что-то с глазами. И наоборот, если кто-нибудь сейчас обнаружил нас здесь, он недоумевает, откуда мы взялись. Просто молодчина, Дити. Ты превратила Аю Плутишку в такую хитрюгу, что теперь мы обманем кого угодно, и никому нас не найти.

— Да, мой капитан, но я имела в виду и кое-что еще.

— Принцесса, у тебя всегда найдется в запасе что-нибудь интересненькое. Ну?

— Предположим, что мы воспользовались программой «Домой» и попали из огня в полымя. Неплохо бы иметь программу, которая сначала доставила бы нас обратно в огонь, а потом побыстрее еще куда-нибудь. Может, мне попробовать придумать третью программу для бегства?

— Конечно, попробуй, только сначала обсуди это с придворным магом, со своим мудрым отцом. Я всего лишь пилот.

— Зебадия, я не желаю слышать, как ты занимаешься самоуничижением.

— Тихо, Дити! Без разговорчиков в шлюпке. Джейк, у тебя с собой твои материалы? Формулы, чертежи?

— Что ты, Зеб… то есть капитан. Нет, конечно. Они занимают слишком много места. Микрофильмы — да, с собой. Оригиналы в подвале. Что, я поступил неправильно?

— Совершенно правильно. Скажи, есть ли хоть один математик, кто оценил бы твои работы по достоинству?

— Капитан, разобраться в моей системе постулатов без долгого предварительного изучения могут лишь считанные единицы. Она чересчур неортодоксальна. Твой покойный кузен как раз мог — какой блестящий ум! Как я теперь подозреваю, доктор Синус тоже в ней разобрался, только не дал ей ходу — по своим особым соображениям.

— Джейк, найдется ли кто-нибудь, кто хорошо относился бы к тебе и мог бы понять то, что хранится у тебя в подвале? Я пытаюсь сообразить, как нам предупредить людей. Фантастическая история из множества эпизодов без очевидной внутренней связи может и не сработать. Не исключено, что даже труп пришельца не поможет. Ты должен передать свои математические и технические разработки какому-нибудь человеку, который в состоянии в них разобраться и которому ты доверяешь. Сами мы с этим делом не справимся: стоит нам высунуться, как по нам начнут стрелять, а нам даже нечем отстреливаться. Весьма возможно, тут придется действовать всем родом людским сообща. Ну? Можешь ты кого-нибудь назначить своим профессиональным душеприказчиком?

— Не знаю… Есть, пожалуй, один человек. Занимается совсем другой областью геометрии, но большая умница. Он прислал мне чрезвычайно дружелюбное письмо, когда я опубликовал свою первую работу — на нее тогда все ополчились, кроме твоего кузена и вот его. Профессор Сеппо Ряйканнонен. Турку. Финляндия.

— Ты уверен, что он не пришелец?

— Что? Но он же преподает в Турку много лет! Лет пятнадцать, наверное.

— Джейкоб, — сказала я, — примерно столько же преподавал у нас профессор Синус.

— Да, но… — мой муж обернулся ко мне и неожиданно улыбнулся. — Хильда, любовь моя, ты когда-нибудь бывала в сауне?

— Как-то раз была.

— Тогда объясни капитану, почему я совершенно уверен, что мой друг Сеппо — никакой не переодетый пришелец. Мы были в Хельсинки — мы с Дити, я имею в виду — в прошлом году на одном конгрессе. А после конгресса поехали к ним на дачу в Озерный край… и там ходили с ними в сауну.

— Папа, мама и трое детишек, — подтвердила Дити. — Несомненные люди, не пришельцы.

— Азинус был холостяк, — вставила я. — Капитан Зебби, переодетым пришельцам приходится быть холостяками, разве нет?

— Или одинокими женщинами. Или псевдосупружескими парами. Но без детей. Такой маскарад не прошел бы. Джейк, давай попробуем позвонить твоему другу. Так, сейчас в Финляндии уже завтракают, в крайнем случае мы его разбудим. Так лучше, а то еще упустим его.

— Хорошо! Мой номер комкредита Эн-А…

— Позвоним с моего номера. Твой небезопасен… если Черные Шляпы не совсем уж дураки. Умница!

— Да, босс.

— Вызови дальнюю связь.

— Слушаю и повинуюсь, о могущественный.

— Дити, ты ее дурно воспитала.

Через несколько секунд раздался невыразительный мужской голос:

— Предъявленный вами номер коммуникационного кредита недействителен. Пожалуйста, предъявите номер еще раз. С вами говорит автомат.

— Ая просто не может неверно предъявить номер, он записан у нее трижды, — сказал Зебби. — Должно быть, это сбой у них в системе. — С моей точки зрения это представлялось крайне маловероятным. — Папа, придется звонить с твоего номера.

— Попробуй с моего, Зебби, — предложила я. — С моим комкредитом все в порядке, у меня предепозит.

На этот раз ответил женский голос:

— …недействителен. Пожалуйста, предъявите номер еще раз. С вами говорит автомат.

Моему мужу ответил третий женский голос:

— …еще раз. С вами говорит автомат.

— У меня нет номера, — сказала Дити. — У нас с папой общий номер.

— Неважно, — мрачно сказал капитан Зебби. — Это не сбой. Нас вычеркнули. Мы все мертвецы.

Я не стала спорить. Я заподозрила, что мы в раю, еще две недели назад, проснувшись подле своего ласкового мужа. Но когда мы превратились в мертвецов? С момента моей вечеринки? Или того раньше?

Это уже не имело значения. Наш рай оказался гораздо лучше того, на который меня учили рассчитывать в воскресной школе. Я, конечно, не Бог весть какая грешница, но, безусловно, и не праведница. Из десяти заповедей я не раз нарушала шесть и более или менее обходила остальные. Но, должно быть, Моисею в свое время открылось не самое последнее слово Господа нашего — быть мертвой оказалось так странно и прекрасно… я наслаждалась каждым мгновением — или эоном, если хотите.

Я у себя в машине и не могу из нее позвонить! В последний раз я испытывал такое унизительное бессилие очень давно, когда мне пришлось по ошибке провести ночь в кутузке (ошибка была моя собственная). Я чуть было не решил спуститься и позвонить с земли, но на земле мне как-то не нравилось. Даже если всех нас объявили мертвыми, не следовало бы так быстро аннулировать наши комкредитные карточки: все мы имели устойчивую репутацию платежеспособных.