Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Я немножко утомился, Патти.

Она кивнула.

— А меня зовут продолжать трудиться над словарем. — Она наклонилась и поцеловала его — тепло, но мимолетно. — Чтобы было, что передать девочкам.

— И погладь за меня Хони Буна.

— О, конечно. Он грокк вас, Джубал. Он понял — вы любите змей.

— Вот и ладно. Разделим воду, брат.

— Ты есть Бог, Джубал.

Она ушла. Джубал поудобнее расположился и вдруг ощутил, что усталости как не бывало, а суставы — те совсем не болят. Патти сработала почище тоника — от нее прямо-таки исходили спокойствие и радость. Хотелось бы и ему, подобно Патти, никогда не ведать сомнений, но по зрелому размышлению он пришел к выводу, что хочет остаться самим собой — старым, чуть-чуть «с приветом» и всегда ироничным по отношению к своей собственной персоне.

Потом он намылился, смыл под душем пену и решил побриться, чтобы не тратить на бритье время перед завтраком. Наконец задвинул задвижку, выключил верхний свет и залез в постель.

Он осмотрелся в поисках какого-нибудь чтива, не обнаружил ничего, почему-то рассердился, ибо из всех его пороков чтение на ночь было самым главным. Пришлось удовлетвориться глотком из стакана и погасить ночник.

Похоже, что разговор с Патти прогнал сон и освежил его. Джубал все еще не спал, когда в комнате появилась Дон.

— Кто здесь? — спросил он.

— Это Дон, Джубал.

— Дон? Не может быть! Это действительно ты?

— Да, Джубал, это я.

— Черт побери, мне же казалось, что я закрыл дверь на запор. Ну-ка, девочка, уходи отсюда… Эй! Убирайся из моей постели! Сию же минуту!

— Хорошо, Джубал, только сначала я хочу вам что-то сказать.

— Ну?

— Я давно люблю вас. Почти так же давно, как Джилл.

— Что за… Перестань болтать чепуху и поскорее убери свою миленькую попку за дверь.

— Я уйду, Джубал, — робко шептала она, — но сначала, пожалуйста, выслушайте меня. То, что я скажу, касается женщин.

— Вряд ли для этого сейчас самое подходящее время. Расскажешь завтра утром.

— Нет, именно сейчас, Джубал.

Он вздохнул.

— Ну ладно. Можешь остаться там, где сидишь.

— Джубал… мой возлюбленный брат… Для мужчин огромную роль играет то, как мы, женщины, выглядим. Поэтому мы и стараемся быть красивыми и в этом есть благо. Я, как вы знаете, выступала в стриптизе. И это тоже было благо — дать мужчинам насладиться видом моей красоты. Это было благо и для меня — я знала, что я даю им то, что мужчинам необходимо.

Но, Джубал, женщины отличны от мужчин. Нам важно знать, каков мужчина. Иногда это может быть очень глупое — например, богат ли он? Или — будет ли он заботиться обо мне и моих детях? А иногда так — добр ли он? Так добр, как ты, Джубал… Та красота, которую мы видим в вас, совсем не та, которую вы видите в нас. Ты прекрасен, Джубал.

— С нами крестная сила!

— Ты говоришь верно, Джубал. Ты есть Бог, я есть Бог, и ты нужен мне. Я предлагаю тебе воду. Примешь ли ты ее и позволишь ли мне стать ближе?

— Хм… слушай, девочка… если я только правильно понял твое предложение…

— Ты грокк, Джубал. Разделить все, что у нас есть. Нас самих. Наши сущности.

— Я так и думал. Моя дорогая, ты обладаешь всем, чем можно поделиться… но я… понимаешь, ты опоздала на много лет. Я страшно сожалею об этом, поверь мне. Спасибо тебе. Я искренне и глубоко благодарен, а теперь уходи и дай старику спокойно уснуть.

— Ты уснешь, когда исполнится ожидание. Джубал… я могу поделиться с тобой силой. Но я ясно грокк, что в этом нет нужды.

(Будь оно все неладно. И впрямь, кажется, нужды в этом нет.)

— Нет. Дон. Спасибо тебе, моя дорогая.

Она встала на колени и склонилась над ним.

— Тогда еще одно, последнее слово. Джилл посоветовала, чтобы я, если ты откажешься, заплакала. Мне остается лишь залить твою грудь слезами. И мы поделимся водой!

— Я эту Джилл выдеру!

— Да, Джубал. А я начинаю плакать. — И в тишине ночи большая теплая капля упала Джубалу на грудь… потом другая… третья… Дон рыдала почти беззвучно.

Джубал выругался и протянул к ней руки… он смирился с неизбежностью.

Глава 36

Проснулся Джубал свежим, отдохнувшим и счастливым, понимая, что так прекрасно он не чувствовал себя перед завтраком многие, многие годы. Обычно ему удавалось преодолеть черный провал между пробуждением и первой чашкой кофе только внушением, что завтра, может быть, будет хоть чуточку лучше.

Сегодня же он обнаружил, что даже насвистывает какой-то мотивчик. Заметив это, он приказал себе перестать, потом забыл и снова засвистел.

Джубал посмотрел в зеркало, хитровато усмехнулся, а потом его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Ах ты, неисправимый старый козел! Ведь и без подобных штучек за тобой каждую минуту могут прислать катафалк.

Заметив на груди седой волос, вырвал его, оставив в неприкосновенности еще несколько точно таких же, и начал готовиться к «выходу в свет».

Когда он вышел за дверь, там уже стояла Джилл. Случайность? Теперь он уже не верил в возможность случайных совпадений в этом menage, тут все точно, как в компьютере. Она кинулась ему в объятия.

— Джубал! О, как мы любим вас! Ты есть Бог!

Он ответил ей поцелуем не менее горячим, чем тот, которым его наградила Джилл. Джубал грокк, что было бы ханжеством поступать иначе, и тут же ощутил, что поцелуй Джилл определенно отличается от поцелуев Дон, хотя трудно сказать, чем именно.

Наконец от отстранил ее.

— Ах ты, маленькая Мессалина! Нечего сказать — красиво же ты со мной поступила!

— Джубал, милый, но вы же были просто великолепны!

— Хм… но откуда ты знала, что я все еще могу?

Она глядела на него широко раскрытыми чистыми глазами.

— Джубал, да я никогда и не сомневалась в этом, еще тогда, когда мы с Майком впервые поселились у вас. Понимаете, Майк и тогда, находясь в трансе, видел все, что происходит вокруг, и иногда заглядывал к вам, чтобы задать вопрос или посмотреть, как вы спите…

— Но я же спал один! Всегда!

— Да, милый. Однако я имела в виду не это. Мне всегда приходилось разъяснять Майку вещи, которых он не понимал…

— Грумф! — Джубал решил все же, что добиваться ясности в этом вопросе рискованно. — Все равно, подставить меня таким образом, это нечто…

— Я грокк, что в глубине сердца вы так не считаете, Джубал. Вы необходимы нам в Гнезде. Целиком. Вы нужны нам. И раз вы застенчивы и скромны в благости своей, мы сделали все, чтобы принять вас, показав свою радость и одновременно не причинив вам ни малейшей боли. И как вы грокк, мы и в самом деле не причинили вам вреда.

— Кто это «мы»?

— Как вы грокк, это был полный ритуал «Разделения Воды», объединяющий нас всех. Даже Майк вышел из транса, он грокк вместе с вами, а через него и мы все.

Джубал поторопился переменить тему разговора.

— Значит, Майк наконец-то вышел из транса. Вот почему у тебя так горят глаза?

— Частично поэтому. Мы все счастливы, когда Майк не в трансе… Это так хорошо… хотя полностью он нас не покидает никогда. Джубал, я грокк, что вы грокк не во всей полноте наш обряд «Разделения Воды». Даже Майк сначала не полностью грокк его — он думал, что этот ритуал, как на Марсе, помогает лишь созреванию яиц.

— Ну… это, вероятно, главное. Дети! Что как раз делает очень глупым включение в него некоторых лиц… например, меня… которые ничем не могут способствовать достижению подобной цели…

Джилл покачала головой.

— Дети — это лишь один из результатов и вовсе не главный. Дети придают смысл будущему, а потому они — великое благо. Но ребенок зарождается в теле женщины всего лишь раз, может — три, может дюжину раз за всю жизнь… и это на тысячи раз, в которых она делится собой… Значит, главный смысл заключается в том, чтобы делиться всем, что у нас есть, сближаться до предела возможного и постоянно. Джубал, Майк грокк это потому еще, что на Марсе обе вещи — созревание яиц и сближение никак не связаны… он грокк еще, что наш путь куда лучше. Какое счастье не быть зачатым марсианином, а быть человеком… быть женщиной.

1051
{"b":"816702","o":1}