Джубал посмотрел на нее очень внимательно.
— Дитя, ты беременна?
— Да, Джубал! Я грокк, что ожидание свершилось, и теперь я свободна. Почти всем прочим братьям не надо было ждать, но у меня и у Дон было страшно много работы. Когда же мы грокк, что наступает переломная точка — «касп», я грокк, что после нее придет ожидание, — и вы видите — оно уже наступило. Майк не может построить Новый храм за одну ночь, так что высшая жрица получает возможность спокойно и не торопясь зачать и «построить» ребенка. Ожидание всегда вознаграждает.
Из этого не слишком внятного набора слов Джубал уловил лишь главный факт — Джилл убеждена или надеется на осуществление своих давних чаяний. Что ж, надо думать, возможностей для этого у нее было предостаточно. Он решил внимательно приглядывать за ней и в случае, если ее надежды оправдаются, забрать Джилл домой. Суперменские методы Майка наверняка штука недурная, но совсем неплохо иметь на подхвате современную технику. Потерять Джилл из-за эклампсии или какой-нибудь другой болезни он не собирается, даже если ему придется серьезно поругаться со своими детьми.
Интересно, подумал он, а как ее подруга? Но решил пока ни о чем таком не спрашивать.
— Где Дон? И Майк? Мне кажется, тут сегодня как-то необычно тихо.
В самом деле, кроме них двоих никого кругом не было, не слышалось даже голосов… и тем не менее прежнее ощущение радостного ожидания стало еще более сильным. Казалось, можно было ожидать известной разрядки напряженности после той церемонии, в которой он, очевидно, принял участие, сам того не подозревая, однако воздух казался еще более наэлектризованным, чем раньше. Неожиданно Джубалу вспомнилось, как он, тогда еще маленький мальчик, ждал начала первого в своей жизни циркового представления, и кто-то вдруг громко выкрикнул: «Во, вон идут слоны!»
И Джубалу представилось, что будь он чуточку повыше, он и сейчас увидел бы слонов за спинами толпы народа. Только толпы что-то не было видно.
— Дон велела поцеловать вас за нее. Она будет занята еще часа два-три. И Майк тоже занят — опять в трансе.
— Вот как?!
— Не огорчайтесь, он скоро освободится. Он работает с таким напряжением, чтобы освободить побольше времени для встречи с вами, да и нас всех разгрузить. Дьюк чуть ли не всю ночь рыскал по городу в поисках магнитофонов с высокой скоростью записи того типа, который мы используем в работе над словарем, и сейчас все, кто может, работают, а Майк накачивает их марсианскими фонетическими символами и в скором времени освободится и придет сюда. Дон только-только приступила к диктовке, а я закончила одну порцию и выскочила на минуту, чтобы пожелать вам доброго утра… а теперь бегу обратно — надо успеть надиктовать все материалы, что я получила от Майка за эту ночь. Так что я задержусь немного дольше, чем Дон. А это вам — поцелуй от Дон. Будем считать, что первый был от меня.
Она обняла Джубала за шею и жадно прильнула к его губам, а потом, отвернувшись, спросила:
— Господи, и зачем только мы ждали так долго? Скоро увидимся!
В столовой Джубал нашел несколько человек. Дьюк увидел его, улыбнулся, помахал рукой и тут же вернулся к еде. По его виду никак нельзя было сказать, что он всю ночь провел на ногах. Впрочем, как выяснилось, у него это была уже вторая бессонная ночь подряд.
Бекки Вейси, увидев, что Дьюк кому-то машет, оглянулась и радостно воскликнула:
— Привет, старый проказник!
Она схватила Джубала за ухо, притянула к себе и шепнула:
— Я-то всегда это знала, но почему вы все-таки ни разу не попытались утешить меня, когда профессор умер? — Потом громко добавила: — Ну а теперь садитесь рядышком, ешьте и поведайте мне, какую еще чертовщину вы намерены учинить?
— Одну минуту, Бекки. — Джубал обошел вокруг стола. — Привет, шкипер. Как слетали?
— Ничего себе. Теперь такие полеты — вроде рейса молоковоза. Мне кажется, вы еще не знакомы с миссис Ван Тромп? Дорогая, это и есть основатель всего этого цирка — единственный и неповторимый Джубал Харшоу. Еще один такой, — и был бы явный перебор.
Жена капитана — высокая женщина с простым лицом и спокойными глазами жены моряка, привыкшей долго вглядываться в даль со «вдовьей дорожки»[313], ожидая появления корабля мужа, — встала и поцеловала Джубала.
— Ты есть Бог.
— Э-э-э… Ты есть Бог!
Пора бы уж привыкнуть к этому ритуалу… Черт, если повторять эту формулу достаточно часто, то можно потерять остаток рассудка и уверовать в нее… а звучит она очень тепло, особенно, если тебя обнимают крепкие руки фру Ван Тромп. Пожалуй, она даже Джилл могла бы научить, как надо целоваться, подумал Джубал. Она, как бы выразилась Анни, отдавалась этому занятию целиком — спешить ей явно было некуда.
— Полагаю, Ван, — сказал он, — что удивляться вашему присутствию тут не приходится.
— А как же, — ответил космонавт, — человек, который то и дело мотается на Марс, должен уметь перекинуться парой шуточек с туземцами, верно я говорю?
— Значит, и сюда завернули только потрепаться?
— Ну, мало ли причин. — Капитан Ван Тромп потянулся за ломтиком тоста, но тост сам прыгнул ему в руку. — Тут и еда недурна, да и компания тоже ничего себе.
— Это уж точно.
— Джубал, — окликнула его мадам Весант, — кушать подано.
Джубал вернулся на свое место, нашел яичницу с беконом, апельсиновый сок и прочие вкусные штучки. Бекки потрепала его по бедру.
— Ну и богослужение же ты закатил нам, старичок!
— Женщина, занимайся своими гороскопами!
— Хорошо что напомнили, мне как раз нужна точная дата вашего рождения.
— Я рождался три дня подряд. Они вынимали меня по частям.
Бекки ответила непечатным словцом.
— Я и так узнаю.
— Наша мэрия сгорела, когда мне исполнилось три годика, так что ничего ты там не найдешь.
— У меня есть свои методы. Спорим?
— Будешь ко мне приставать, я не посмотрю, что ты уже взрослая девочка и отшлепаю. Ну, как дела, лапушка?
— А как ты оцениваешь? Как я смотрюсь, на твой взгляд?
— Здорова. Фундамент стал монументальнее. Волосы красишь.
— А вот и нет! Уже несколько месяцев, как хной не пользуюсь. Будешь с нами водиться, дружок, мы тебя сразу избавим от белой каемочки вокруг лысины. Вместо нее заведешь лужайку.
— Бекки, я вовсе не собираюсь молодеть. Мне стоило слишком больших усилий добраться до нынешней стадии одряхления, и я намереваюсь насладиться ею подольше. Прекрати молоть языком и дай человеку спокойно поесть.
— Слушаюсь, сэр. Ты есть старый козел.
Джубал уже собрался уходить, когда в кухню вошел «Человек с Марса».
— Отец! О Джубал! — Майк схватил его в объятия и расцеловал.
Джубал мягко высвободился из рук Майка.
— Ты уж не маленький, сынок. Сядь и поешь спокойно. А я посижу рядом.
— Да что я — затврака не видал, что ли? Я пришел, чтобы увидеться с тобой! Сейчас мы отыщем тихонькое местечко и поговорим.
— Здорово придумано!
Они нашли пустую гостиную. Майк тянул Джубала за руку, как взволнованный малыш, встретивший, наконец, своего любимого деда. Он выбрал для Джубала кресло поудобнее, а сам растянулся рядом на кушетке. Они были в той стороне крыла здания, где находилась посадочная площадка. Высокое французское окно выходило прямо на нее. Джубал встал, намереваясь развернуть свое кресло так, чтобы свет не бил прямо в глаза, и с некоторым раздражением обнаружил, что оно развернулось само. Видимо, дистанционное управление предметами облегчало труд, а, может быть, и экономило деньги (во всяком случае на стирку белья — его измазанная соусом рубашка была так чиста, что утром он снова надел ее), и ему явно отдавали предпочтение перед громоздкими механическими приспособлениями. Тем не менее Джубал еще не привык к телепатическому контролю, осуществляемому без проводов и кнопок, — его это удивило так же, как механические экипажи — почтенных смирных лошадок в годы, когда Джубал появился на свет.
