Ничего не видя, Харриман попятился, пытаясь уйти под защиту бункера, но его сшибло с ног. Очнувшись и кашляя от удушья, он снова посмотрел в небо. Прямо над его головой постепенно затухала звезда. Потом она исчезла совсем. Харриман отправился в бункер. Там царили напряжение и хаос. Сквозь непрерывный звон в ушах Харриман услышал голос, доносящийся из динамика:

— «Пост-один», «Пост-один» — бункеру. Пятая ступень отделилась по графику, дает отдельный отраженный сигнал. Раздался высокий, сердитый голос Костера:

— «Следящий-один»! Дайте «Следящий-один»! Они взяли пятую ступень? Ведут?

На заднем плане все еще надрывался комментатор службы новостей:

— Великий день, люди, великий день! Наш могучий «Пионер» идет вверх, летит, будто ангел Господень, с пылающим мечом в руке! Он встал на свой славный путь к нашей космической сестре! Большинство из вас видели старт на экранах ваших телевизоров. Жаль, что вы не видели этого, как я, собственными глазами! Взлетев в вечернее небо, неся свой драгоценный груз…

— Да вырубите эту дрянь! — рявкнул Костер, а затем обратился к гостям на наблюдательной платформе: — Там, наверху, закройте рты! Тихо! Вице-президент США дернул головой, закрывая рот. Только потом он вспомнил об улыбке. Прочие особо важные персоны умолкли, а затем возобновили беседу, но уже шепотом. Тишину нарушил женский голос:

— «Следящий-один» — бункеру. Пятая ступень проходит на избыточной высоте — плюс два.

В углу поднялась суматоха. Там, под большим брезентовым навесом, прятался от прямых лучей света большой лист плексигласа. Он стоял вертикально и был подсвечен по краям; на нем была нанесена карта Колорадо и Канзаса — координатная сетка выделялась тонкими, четкими белыми линиями, а города и прочие населенные пункты светились красным. Неэвакуированные фермы были обозначены крошечными предупреждающими точками красного цвета.

Стоявший у карты тронул ее жировым карандашом; на поверхности листа остался светящийся след, отмечающий положение пятой ступени. Перед картой в кресле тихо сидел молодой парень. Он держал в руках грушевидный переключатель. Это был зенитчик, предоставленный ВВС. Когда он нажмет кнопку, радиоуправляемая система пятой ступени отстрелит парашют, и ступень упадет на Землю.

Зенитчик работал по сообщениям радарных постов самостоятельно, без всяких премудростей вроде компьютерных прицелов. Работал он почти инстинктивно или, вернее, концентрируя до предела свои профессиональные навыки; он обрабатывал в голове данные и решал с точностью до секунды, где должна приземлиться многотонная махина пятой ступени, если нажать кнопку. Выглядел он абсолютно спокойным.

— «Пост-один» — бункеру, — раздался мужской голос, — четвертая ступень отделилась согласно графику.

И почти сразу же отозвался более низкий голос:

— «Следящий-два», веду четвертую ступень, высота девятьсот пятьдесят одна миля, вектор предсказанный.

На Харримана никто не обращал внимания. Под навесом демонстрировалась траектория пятой ступени, несколько отклоняющаяся от пунктира расчетной. От каждой точки отходили координатные линии, означавшие высоту для данной точки. Тихий человек, сидевший у карты, вдруг нажал кнопку своего переключателя. Он поднялся и, потягиваясь, спросил:

— Нет ли у кого закурить?

— «Следящий два», — раздалось в ответ из динамика, — четвертая ступень — начальный прогноз точки падения. Сорок миль западнее Чарльстона. Южная Каролина.

— Повторить! — заорал Костер. Почти без паузы динамик сказал:

— Коррекция, коррекция — сорок миль восточнее. Повторяю: восточнее.

Костер перевел дух. Вздох его был прерван рапортом:

— «Пост-один» — бункеру. Третья ступень отошла на пять секунд раньше.

Оператор за контрольным пультом закричал:

— Мистер Костер! Мистер Костер!!! С вами хотят говорить из Паломарской обсерватории!

— Да пошли они… Хотя нет, пусть подождут. И тут же раздался другой голос:

— «Следящий-один», вспомогательный полигон «Фокс», пятая ступень упадет вблизи Додж-Сити, Канзас.

— Насколько близко?! Ответа не последовало. Вскоре «Следящий-один» сказал:

— Сообщаю: падение пятой ступени; пятнадцать миль юго-западнее Додж-Сити.

— Жертвы? Не успел «Следящий-один» ответить, как вмешался «Пост-один»:

— Отошла вторая ступень, отошла вторая ступень. Теперь корабль — сам по себе.

— Мистер Костер, пожалуйста, мистер Костер… И — совершенно новый голос:

— «Пост-два» — бункеру. Ведем корабль. Приготовьтесь фиксировать дистанции и пеленги. Приготовьтесь…

— «Следящий-два» — бункеру. Четвертая ступень определенно упадет в Атлантику. Прогнозируемая точка падения — ноль целых пятьдесят семь сотых миль восточнее Чарльстона. Пеленг — ноль девяносто три. Повторяю…

Костер раздраженно оглянулся:

— Даст мне кто-нибудь в этой неразберихе воды?

— Пожалуйста, мистер Костер, Паломар говорит, что они просто обязаны поговорить с вами…

Харриман пробрался к выходу и вышел на поле. Ему вдруг стало обидно, он почувствовал ужасную усталость и тоску. Поле без корабля выглядело непривычно. Корабль рос на глазах у Харримана, а теперь его вдруг нет… Восходящая Луна равнодушно взирала на Землю, а космический полет казалось, был так же далек от Харримана, как и в детстве. У отражателя факела шатались несколько фигур. Сувениры ищут, с презрением подумал Харриман. Кто-то подошел к нему из темноты:

— Мистер Харриман?

— Чего?

— Хопкинс, «Ассошиэйтед Пресс». Как насчет заявления?

— Никаких заявлений. Я устал.

— О, хоть словечко! Как чувствует себя человек, организовавший первый удачный полет на Луну — если, конечно, полет пройдет удачно?

— Пройдет, пройдет. Немного подумав, Харриман расправил опущенные плечи и сказал:

— Напишите, что это — начало величайшей эпохи для человечества. Напишите, что каждый человек получит шанс последовать за капитаном Лекруа на разведку новых миров и сможет завоевать себе дом на новой планете. Напишите, что появились новые рубежи, новые стимулы для процветания. Это значит… — Внезапно Харриман умолк. — На сегодня все. Оставь меня в покое, сынок, я жутко устал. Тут из бункера вышел Костер, а за ним скопом особо важные персоны. Харриман подошел к Костеру:

— Все в порядке?

— Конечно. А как иначе… «Следящий-три» вел корабль до пределов видимости — полный порядок. Кстати, пятая ступень, приземлившись, прихлопнула корову.

— И черт с ней — будет нам бифштекс на завтрак. Харриману пришлось побеседовать с губернатором и вице-президентом и проводить их до самолета. Диксон с Энтенсой улетели без всяких церемоний, и наконец Костер и Харриман остались вдвоем, если не считать подчиненных, слишком усталых, чтобы лезть к ним с разговорами, и охраны, защищавшей их от толпы.

— Ты сейчас куда, Боб?

— В «Бродмур», и просплю не меньше недели. А вы?

— Если не возражаешь, я заночую здесь у тебя.

— Бога ради. Снотворное в ванной.

— Оно мне не понадобится. В апартаментах Костера они выпили, немного поболтали, потом Костер заказал воздушное такси и отбыл в отель. Харриман завалился спать, проснувшись, прочел вчерашний «Денвер Пост», до отказа забитый фотографиями «Пионера», а потом сдался и принял снотворное.

Кто-то тряс его за плечо:

— Мистер Харриман? Вставайте — мистер Костер звонит…

— А?? Что?! Сейчас. Поднявшись, он побрел к видео. Костер выглядел всклоченным и довольным:

— Эй, босс? Получилось!

— Что получилось?

— Только что звонили из Паломара. Они засекли отметку, а теперь и корабль видят? Он…

— Погоди, Боб. Не гони. Он не мог так быстро долететь! Он ведь только вчера вылетел… Костер смешался:

— Что с вами, мистер Харриман? Вы хорошо себя чувствуете? Он улетел в среду. Понемногу Харриман пришел в себя. Верно, старт не мог быть вчера. Смутно припоминалась поездка в горы, день, проведенный под жарким солнцем, затем какая-то вечеринка, там он как следует выпил. Какой же сегодня день? Он не помнил. Но — какая розница, если Лекруа совершил посадку на Луне?!