— Посмотри на меня, — шепчу я, приподнимая пальцами ее подбородок.

Ее глаза широко раскрыты, слезы прилипли к ресницам, губы припухли, и что-то сжимается внутри меня.

Она такая чертовски красивая - полностью раскрытая, больше не невидимая и, блядь, вся моя.

— Ты хотела знать правду. — Я провожу большим пальцем по ее губам. — И теперь ты знаешь. Пути назад нет. Теперь ты моя.

Переломы на рассвете

ИЛЕАНА

Когда Рен выходит из меня и отступает назад, мое тело немедленно протестует против потери. Руки все еще прижаты к стене, именно там, куда он их положил. Я остаюсь в таком положении, собираясь с духом, желая, чтобы мое сердце замедлилось, и набираю полные легкие воздуха.

Я не знаю, что именно чувствую. А может, знаю — просто боюсь это признать.

Его руки снова находят мою талию, отрывают от стены и разворачивают лицом к себе. Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, он поднимает меня на руки. Моя голова покоится у него на груди, и ровное биение его сердца странным образом успокаивает — слишком интимно, слишком нежно после всего, что между нами только что произошло. С каждым его шагом по коридору в голове всплывают обрывки последних часов: его руки на моём теле, его рот, претендующий на мой, разрушительные откровения, звучавшие между каждым толчком, каждым проникновением, каждым сломанным слоем моей защиты..

Но где-то на задворках моего сознания тихий голос шепчет.

Это ты позволила ему.

Дверь со скрипом открывается, порыв прохладного воздуха касается моей разгоряченной кожи. Он ставит меня на ноги, и мир переворачивается. Его руки поддерживают меня, когда колени подгибаются, усталость накатывает внезапной волной. Я оглядываюсь, когда в поле зрения появляется ванная. Мрамор, зеркала - все холодное и неумолимое для моих босых ног.

— Стой на месте.

Слабый аромат малины наполняет воздух, когда он поворачивает краны в ванной. То, что он делает, так обыденно. Проверяет температуру воды, регулирует подачу, смотрит, как наполняется ванна. И все же это кажется нереальным после интенсивности всего, что только что произошло.

Я обхватываю себя руками, остро осознавая свою наготу, синяки и отметины, которые он оставил на моей коже. Мое отражение привлекает внимание в зеркалах. Я выгляжу дико - раскрасневшиеся щеки, взъерошенные волосы, блестящие глаза после возбуждения. Но изменилась не только моя внешность. Это нечто более глубокое. То, чего я больше не могу отрицать.

Я не просто позволила ему сделать это со мной.

Я хотела этого.

Когда ванна наполняется, он возвращается и снова поднимает меня, как будто это самая естественная вещь в мире. Я должна сопротивляться, но не делаю этого. Не потому, что я слишком устала, а потому, что просто не хочу.

Горячая вода окутывает, когда он опускает меня в ванну. Я погружаюсь в воду, позволяя теплу просачиваться в мои ноющие мышцы, и закрываю глаза, когда напряжение начинает спадать.

— Наклонись вперед. — Его голос звучит мягко.

Я подчиняюсь без колебаний. Меня должно пугать то, как легко я его слушаюсь. Как сильно жажду его одобрения. Но это не так. Это кажется правильным.

Он окунает мочалку в воду и проводит ею по моей коже. Каждое поглаживание нежное, но собственническое, как будто он предъявляет на меня права снова и снова.

— Тебе больно? — Его голос тихий, почти нежный, но в нем есть резкость. Мои глаза распахиваются, встречаясь с его взглядом сквозь пар.

Я колеблюсь, сглатывая. Мое тело болит так, как я никогда раньше не испытывала, нежное и израненное.

— Да. Немного, — шепчу я.

Его глаза темнеют, а рука замирает, ткань зависает прямо над моей кожей.

— Хорошо. — Его голос низкий и грубый, и от него по мне пробегает дрожь, несмотря на теплую воду. — Я хочу, чтобы ты запомнила этот момент. Вспоминала, каково это.

Я смотрю на него, ища на его лице что-нибудь... Что-нибудь, что показало бы мне, что он чувствует то же, что и я. На мгновение в выражении лица появляется намек на что-то почти мягкое, но это исчезает так же быстро, как и появляется. Я прикусываю губу, отворачивая от него голову, но он не дает мне сбежать. Рука обхватывает мою челюсть, заставляя меня снова посмотреть на него.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала меня, даже когда я не внутри тебя, — говорит он, его пальцы скользят по моему плечу, задерживаясь слишком долго.

Эти слова должны были бы пристыдить меня, но вместо этого они зажигают что-то глубокое и неоспоримое.

Потому что он прав.

Я опускаю взгляд, пальцы сжимаются на краю ванны. Я больше не знаю, кто я. Девушка-призрак, которая всю свою жизнь пряталась в тени, или женщина, сидящая сейчас здесь, отмеченная им и желающая чего-то, чего я не до конца понимаю.

Но, может быть, мне не нужно это понимать.

Может быть, мне просто нужно принять это.

— Тебе понравилось? — Его глаза ищут мои. — Мой рот на тебе, мои пальцы внутри тебя, мой член, заполняющий тебя? Тебе это понравилось? — Его пальцы скользят между моих бедер, по клитору, и я ахаю, смесь боли и нежелательного возбуждения заставляет меня содрогнуться.

— Да.

Его губы растягиваются в довольной улыбке, и он наклоняется ближе, целуя мое плечо. Его голос понижается, мрачный и вкрадчивый.

— Тебе понравилось отдаваться мне своим ртом? То, как я заполнял твое горло - скажи мне, что ты при этом чувствовала.

Я киваю, движение почти незаметное, мое сердце бешено колотится в груди. Его взгляд держит меня в плену, и он ждет.

— Расскажи.

Дрожь пробегает по мне.

— Да. — Да простит меня Бог, мне это понравилось. Мне нравилось, как хрипел его голос, как он рычал, как его руки перебирали мои волосы, как он видел меня. — Это заставило меня почувствовать себя... желанной.

Жар, разливающийся по моему телу, соперничает лишь со странным спокойствием, которое охватывает разум. Я больше не могу притворяться, что всё это — просто его влияние, его игра. Это не он тянет за ниточки. Это я позволяю ему.

Нет... Это я хочу, чтобы он это делал.

И я ненавижу, насколько сильно мне нужно его одобрение. Насколько отчаянно я жажду его прикосновений.

— Хорошо. Потому что я еще не закончил с тобой, Балерина.

Он заворачивает меня в полотенце, пока сливается вода, его прикосновения все еще слишком нежны для того, кто только что разрушил весь мой мир. Когда он несет меня обратно по коридору в спальню и укладывает на прохладные простыни кровати, что-то меняется внутри меня.

Я не хочу, чтобы он уходил.

Я не хочу оставаться одна в своей новой реальности, которую он создал для меня.

Он натягивает на меня простыню и поворачивается.

— Останься.

Он делает паузу, его пристальный взгляд встречается с моим. На секунду кажется, что он собирается проигнорировать меня, но затем он садится на край кровати, его рука убирает прядь волос с моего лица.

— Ты сильнее, чем думаешь. — Его голос мягче, чем я когда-либо слышала.

И впервые я ему верю.

Скрытые истины

РЕН

Она не пошевелилась с тех пор, как я лег рядом с ней. Её дыхание сбивчиво, пальцы вцепились в одеяло, словно это единственное, что удерживает её от полного распада.

Я жду, наблюдая за ней. Напряжение в ее теле, легкая дрожь в руках - она все еще не оправилась от последствий всего, что мы сделали. Все еще пытается собрать себя по кусочкам, в то время как тяжесть моих истин давит на нее.

Ее губы слегка приоткрываются, и ее прерывистый выдох - это открытие, которого я так долго ждал.

— Ты слишком тихая.

Ее взгляд остается прикованным к потолку. Она сильнее сжимает одеяло.

— Я не знаю, что сказать.

Кровать сдвигается, когда я наклоняюсь ближе, убирая волосы с ее лица. Она не вздрагивает, но то, как опускаются ее ресницы, говорит мне, что она отступает. Она уходит в себя, ищет стены, которые я разрушил несколько часов назад.