Я закрываю глаза, но это бесполезно. Он все еще там.

Теплое дыхание на моей коже, пальцы касаются моего горла, моего бока, моих ребер ...

Он прорывается сквозь мою защиту, проскальзывает сквозь стены, которые я возвела, и я не знаю, как это остановить.

Я даже не знаю, хочу ли я этого.

Я переворачиваюсь на бок, сворачиваясь калачиком. Я не хочу чувствовать себя так. Не хочу быть слабой, позволять ему иметь такую власть надо мной.

Я хочу бороться с ним. Хочу бороться с собой. Но воспоминания о его прикосновениях обжигают, и я не могу удержаться от желания большего.

Разгадка секретов

РЕН

Со своей выгодной позиции у окна второго этажа я наблюдаю, как Илеана спешит через двор, и каждый ее шаг выдает, насколько основательно я потряс ее мир. Воспоминание о том, как она таяла в моих объятиях в аудитории, прежде чем взять себя в руки, вызывает во мне сильный укол желания. То, как она боролась с собственной капитуляцией, как учащался ее пульс под моими прикосновениями, когда я завладел ее ртом...

Но этого недостаточно. Я хочу большего, чем мимолетный вкус ее страха и замешательства. Я жажду ее секретов, ее истории, всего, что она прячет за этими настороженными глазами. Я хочу владеть каждой частичкой ее существования.

Это не похоже на игры, в которые я играл раньше. Я узнавал секреты, разрушал фасады ради острых ощущений, наблюдая, как ломаются люди. Но с ней все глубже. Она больше, чем цель, способ развеять скуку. Она тайна, которую я должен разгадать и завладеть ею.

Когда я направляюсь на математический факультет, залы переполнены людьми во время обеденного перерыва. Пустое место передо мной дает мне пространство подумать, заново пережить то, как ее губы приоткрылись под моими, как ее соски затвердели под моими прикосновениями. Ее запах прилип к моей рубашке, дразня меня, и мои пальцы зудят от желания снова прижать ее к себе.

Но дело не только в ее теле. Под поверхностью скрывается нечто большее. Секрет, который я почти чувствую на вкус.

Мой телефон остается спрятанным под столом, пока я просматриваю несколько окон браузера. Я просматриваю записи о собственности на ее квартиру. Рутинный поиск становится чем-то гораздо более интригующим, когда появляются результаты. Шестнадцать лет платежей, все наличными. Никаких банковских переводов, никаких чеков, вообще никакого цифрового отпечатка. Только наличные. Последовательно.

Для семьи без видимого дохода это аномалия. Их след слишком чистый... и это вызывает еще больше вопросов. Я копаю дальше, ища какие-либо записи о том, где они жили до Сильверлейк-Рэпидс, но ничего нет. Никаких предыдущих адресов. Никаких связей.

Они появились шестнадцать лет назад, полностью сформированные, без какой-либо истории. Просто внезапный старт... как будто их не существовало до этого момента.

Должно быть что-то. Какой-то след, какая-то связь с финансовым учреждением. Что-то, что покажет, что они часть города.

Учитель что-то бубнит о производных и функциях, но я сосредоточен на телефоне.

Никаких кредитных чеков. Никакого электронного следа. Никаких предыдущих мест работы.

Зачем семье так тщательно заметать следы? Что они скрывают?

— Мистер Карлайл? — Голос учителя вырывает меня из задумчивости. — Не могли бы вы решить уравнение на доске?

Я поднимаю взгляд, раздраженный тем, что меня прервали. Цифры выстраиваются в последовательность, требующую минимальных усилий.

— Минус четыре х в квадрате плюс два. — Ответ приходит автоматически, легко, ничего не значащий по сравнению с уравнениями, которые я пытаюсь решить о ней. По кивку учителя мои мысли возвращаются к более интригующим головоломкам.

Например, почему семья так усердно работает, чтобы не оставить следов?

Английская литература должна была бы наскучить мне, но даже Шекспир кажется актуальным сегодня. Все эти истории о скрытых личностях и темных навязчивых идеях. Мой телефон остается спрятанным под столом, пока я продолжаю поиски, мой разум перебирает вещи, которые я замечал на протяжении многих лет, откладывал в ящик и никогда особо не задумывался.

Такие вещи, как то, как она уклоняется от внимания. Как она довела до совершенства искусство оставаться невидимой. Это чертовски неестественно.

К тому времени, как прозвенит последний звонок, я более чем готов отправиться домой. Я отмахиваюсь от друзей и направляюсь прямо к своей машине, предвкушение нарастает с каждой милей. Дом, как всегда, пуст.

Идеально. Ничто не отвлекает меня от охоты.

Мне требуется меньше часа, чтобы превратить одну из гостевых комнат в исследовательский центр. Несколько экранов, на которые выводятся данные из мест, которые должны быть недоступны. Это не просто взлом, это раскопки. Каждая информация приближает меня еще на шаг к раскрытию ее правды.

Речь идет о том, чтобы забрать то, что должно принадлежать мне.

Начну с самого начала. Свидетельство о рождении Илеаны. Доступ к нему открыт, никаких дополнительных разрешений не требуется. Указаны оба родителя. Мария и Джеймс Морено. Сначала ничего не бросается в глаза, но потом название больницы привлекает мое внимание. Я сверяю даты, просто чтобы быть уверенным.

— Ну разве это не интересно...

Больница закрылась за три месяца до даты рождения Илеаны. Маленькая деталь, которую легко не заметить, если вы специально не ищете несоответствий. Я заставляю себя сделать глубокий вдох, замедлиться. Спешка означает ошибки, а я не могу себе этого позволить. Мне нужно смаковать каждое открытие, разбирать каждую маленькую головоломку.

Сгорая от любопытства, я погружаюсь в записи Марии Морено. То, что должно быть простой историей - свидетельство о рождении, школьные записи, трудовая книжка - превращается в чистый лист.

Затем я замечаю это... Медицинская карта на имя «Марии Моралес», а не «Марии Морено». Разница неуловима, но она толкает меня по более глубокому пути. В медицинских записях указаны обычные визиты, регулярные проверки, которые соответствуют тому, какой должна быть беременность Марии. За исключением того, что сроки не совсем совпадают. Визиты внезапно прекращаются, примерно тогда, когда у нее был бы третий триместр беременности.

Мои глаза сужаются, тщательно изучая каждый фрагмент данных.

Если Мария была беременна, почему ее история болезни оборвалась так внезапно? И почему изменились имена? Почему Мария Моралес вместо Марии Морено? Это была ее фамилия до замужества? Если да, то почему я не могу найти никаких записей об этом?

А еще есть Джеймс. Его прошлое такое же пустое, начиная с женитьбы на Марии. Ни истории работы, ни связей, и все же они жили безбедно, платя за все наличными.

Это слишком идеально... Как будто кто-то спланировал все их прибытие.

Я встаю из-за стола и расхаживаю по комнате, мне нужно двигаться, пока я пытаюсь собрать все воедино и составить точную временную шкалу, которая ответит на мои вопросы.

Их свидетельство о браке было подано за год до рождения Илеаны, в округе, где вскоре после этого произошел пожар с архивами. Это удобно для того, чтобы стереть большую часть документации, которая могла бы объяснить их прошлое. Вдвойне кажется совпадением, что округ не вел цифровых записей, поэтому я даже не могу найти их, чтобы проверить имена.

Несоответствие в медицинской карте Марии снова бросается мне в глаза. Что-то в ее первоначальных документах кажется неправильным. Затем я нахожу это... файл, который я чуть не пропустил из-за другого имени. Но есть фотография с надписью «Аннетта Росси», и что-то в ее глазах останавливает меня. Я приглядываюсь внимательнее, знакомство гложет меня, и тут до меня доходит. Это Мария.

Более глубокое погружение в систему выявляет след. Это же лицо появилось под именем «Мария Моралес» несколько месяцев спустя, а затем, наконец, под именем «Мария Морено». Кто-то пытался стереть связи, но при очистке пропустил эту фотографию.