— Хорошо. Мне бы не хотелось услышать, что с тобой что-то случилось, когда я могла бы помочь остановить это.

— Остановить это? Что? — Холодные пальцы страха пробегают по моей спине.

Она смотрит по сторонам, затем перегибается через стол и понижает голос.

— Карлайл и его друзья любят играть в игры... И иногда эти игры заканчиваются плохо для тех, кого они выбирают своей целью.

Танец хищника

РЕН

— Ты вообще спал прошлой ночью? Ты ужасно выглядишь. — Монти опускается на сиденье рядом со мной. — Все еще одержим своей девушкой-призраком?

Я не отрываюсь от телефона. Еще один тупиковый поиск. Ни сообщений, ни тегов. Часы копания в базе данных жгут мне глаза, но сон - это не то, что мне нужно.

— Для тебя это проблема?

— Да, на самом деле так и есть. — Он наклоняется, понижая голос. — Я никогда не видел тебя таким. Обычно к этому моменту тебе уже скучно — интерес угасает, и ты переходишь к следующей игре.

Нико занимает стул напротив.

— Вот именно. Как было с Джессикой. Помнишь ее? Это был классический ход — заставить думать, что она сможет оплатить колледж с помощью OnlyFans, а потом наблюдать, как она влюбляется во всё это: «Ты такая умная, Джесс, такая независимая…»

— Пока папочка-пастор не получил то анонимное электронное письмо. — Ухмылка Монти становится злой. — В комплекте со скриншотами. Это было гребаное искусство. То, как она в слезах выбежала из школы. Думаешь, она все еще в частной христианской школе, в которую ее отправили?

— Или Аманда, — продолжает Нико. — Помнишь, как она считала себя особенной, потому что ты попросил ее встретиться с тобой у тебя дома? — Выражение ее лица, когда мы все появились ...

— Хотя то, как она бежала по лесу, было довольно особенным. — Монти крадет мою нетронутую картошку фри. Я позволяю ему это без комментариев. Еда — это не то, чего я сейчас хочу. — Плакала о том, что она думала, что она тебе на самом деле нравится, и что она была не против, когда ты бегал за ней, а не все мы, потому что она... — Он ухмыляется, глядя на жаркое. — ... хорошая девочка.

— Потом был Маркус. — Снова Нико. Очевидно, они вдвоем вспоминают наши лучшие хиты Мистер Студенческий совет пытается скрыть свои карточные долги. — Эти скриншоты квитанций по кредитной карте его отца, попадающие в почтовый ящик директора ...

— О, а как насчет капитана футбольной команды прошлой весной? —Теперь Монти открыто смеется. — Как его звали? Тот, который отправлял фото члена девушке своего лучшего друга?

— Райан Мэтьюз, — подсказываю я, наконец поднимая взгляд. — Это было слишком просто. Едва ли стоило затраченных усилий.

— Именно! — Монти откидывается назад, изучая меня. — Для тебя все слишком просто. Через пару дней тебе становилось скучно, и ты переходил к следующему испытанию. Но эта девушка? — Он указывает на библиотеку. — Ты провел всю ночь, копаясь в каждой базе данных, которую смог взломать, и для чего?

— Это и делает ее такой интересной. — В моем голосе слышится резкость, которая заставляет их обоих слегка напрячься.

— Интересной? — Нико смеется. — С каких это пор ты находишь что-нибудь интересным дольше пяти минут? Ты ведешь себя как влюбленный...

Моя рука взлетает, пальцы обвиваются вокруг его горла, и я тащу его через половину стола, пока встаю. Шум в кафетерии стихает, когда я наклоняюсь вперед.

— Тщательно подбирай свои следующие слова.

— Господи, Рен. — В голосе Монти слышится неподдельное беспокойство. — Что за черт? Он не имел в виду...

Я отпускаю Нико, который потирает горло, его глаза настороженно прикованы ко мне. Страх на его лице вызывает во мне знакомый трепет, но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую, когда смотрю на Илеану.

— Он имел в виду то, что хотел сказать. Но он ошибается. Дело не в любви.

— Тогда в чем? Потому что это не наша гребаная норма. Та второкурсница в прошлом месяце? Та, которая думала, что беременна? Ты опубликовал ее фальшивые результаты тестов в школьной социальной сети, а после уже переключился на что-то другое.

— Или помощница учителя. — В голосе Нико нет того веселья, что раньше. — Та, что спит с тренером по баскетболу. Сколько у тебя на это ушло? Два дня на то, чтобы собрать доказательства и отправить их в школьный совет?

— Томми Питерсон. — Монти указывает подбородком на стол, за которым сидят все спортсмены. — Звездный квотербек со своим тайным бойфрендом. Потребовалось всего три часа, чтобы сломить его.

— Та чирлидерша. — Нико добавляет еще одно имя. Я вздыхаю. Они не понимают намека. — Как ее звали? Ну, та, которой пришлось потом перевестись в другую школу?

— Шантель, — подсказывает Монти, облизывая губы. — Она так мило плакала, когда ты раскрыл все ее секреты миру.

Я помню Шантель. С ней было слишком легко. Слишком много фотографий в ее телефоне, слишком много секретов, которые, как она думала, были хорошо спрятаны. Потребовалось меньше недели, чтобы довести ее до слез. Но это было другое дело. Это была всего лишь игра.

Это... это нечто совершенно иное.

— Ты даже не подпускаешь нас к ней. Не хочешь делиться. Мы так не играем.

— Кто сказал, что я играю?

— Я! Это то, что мы делаем. Мы находим их слабые места, давим на них, пока они не сломаются, а затем двигаемся дальше.

— Скажи мне кое-что. Когда ты в последний раз обращал на нее внимание?

— На кого?

— На Илеану. Когда ты в последний раз смотрел на нее до этой недели?

Монти хмурится, явно пытаясь вспомнить.

— Я не знаю. Никогда?

— Именно! — Я хлопаю рукой по столу.

— И что?

— И что? Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря "и что"? Она никто. Никаких социальных сетей. Ни телефона. Ни банковских счетов. Ни водительских прав. Она, блядь, не существует на бумаге. У нее нет никакого прослеживаемого следа. Она движется по этой школе, как призрак, и… Никто. Пиздец. — Мои губы изгибаются. — Во всяком случае, никто, кроме меня. Никто так сильно не старается быть невидимым без причины. И я хочу знать, в чем эта причина.

— Ты говоришь так, будто тебе действительно не все равно. Обычно это работает не так. Помнишь того парня в прошлом семестре? Тот, кто платил проституткам за секс. — Нико вновь обрел самообладание.

— Джереми, — подсказывает Монти. — Было весело наблюдать, как он извивался, когда мы пригрозили рассказать его родителям, куда на самом деле он спускает бабки.

— Это другое.

— В чем разница? — Монти давит, либо храбрый, либо чертовски глупый. — Потому что она пролила на тебя сок? Потому что она притворяется, что ее не существует? Ты, блядь, зациклен на ней. Даже для тебя это странно.

— Неужели? — Слова звучат отстраненно, когда мое внимание переключается на двери библиотеки напротив кафетерия. Я знаю, что она там, прячется от меня. Эта мысль заставляет меня улыбнуться. Пусть она думает, что в безопасности.

— Я видел, как Лотти Митчелл разговаривала с ней в библиотеке, — упоминает Нико, заметив направление моего взгляда. — Наверное, предупреждала ее о нас. О том, что случилось с Джессикой и Шантель.

Мои пальцы сжимаются, ногти впиваются в ладони под столом, но я стараюсь говорить небрежным тоном.

— А сейчас?

Я отодвигаю стул и встаю. Нико делает движение, чтобы что-то сказать, но взгляд, который я посылаю ему, останавливает его прежде, чем он открывает рот.

Я не утруждаю себя объяснениями. Пусть они строят догадки. Пусть думают, что я потерял самообладание. Скоро они сами увидят.

В библиотеке тихо, воздух насыщен обычным шепотом голосов и мягким шелестом переворачиваемых страниц. Мне не требуется много времени, чтобы найти их. Лотти Митчелл, сидящая с выпрямленной спиной за угловым столиком, ее руки аккуратно сложены на столе, когда она наклоняется, чтобы поговорить с Илеаной.