Односпальная больничная кровать с металлическими поручнями занимала большую часть помещения. Она находилась у дальней стены и блокировала дверь, которая, по-видимому, некогда служила черным ходом. Рядом с кроватью Ди-Ди увидела старую тумбочку из дуба, на которой стояли кувшин с водой, многочисленные пузырьки с оранжевыми таблетками и, конечно, бутылка шампанского и красная роза.

Оттягивая ужасный момент, Уоррен задержала взгляд на последних двух предметах.

— Нет наручников, — пробормотала она.

— Нет, — подтвердил Алекс, он стоял рядом с женой, загораживая кровать. В этой тесной каморке им приходилось стоять настолько близко друг к другу, что буквально шаг в сторону — и они столкнутся носами. — В этот раз все немного по-другому, — продолжил он. — И жертва, и почерк. Хотя, скорее всего, различия в почерке именно с жертвой и связаны.

— Можно поподробнее?

— Шестидесятивосьмилетняя Дженет Сгарци жила в этом доме одна, постепенно угасая от рака. Она одинока, и это делает ее похожей на других жертв, но возраст и состояние здоровья… Наш маньяк переключился с относительно молодых девушек на больную старушку.

— Он напал на нее среди бела дня, — добавила Ди-Ди. — Очень рискованно.

— Да уж. Пэт стал куда смелее. С другой стороны, жертва бы точно не открыла дверь после наступления темноты. Вообще она жила одна, но, учитывая ее состояние, Чарли наверняка часто оставался здесь до утра. Таким образом, ночное нападение в этих условиях означало бы огромный риск.

— Убийца с розой сначала наблюдал за ней. Ему ведь как-то нужно было учесть все факторы и составить план.

— Как мы, в общем-то, и полагали, — сказал Алекс. — Пэт заранее все продумывает и планирует. Поэтому мы и не смогли его или ее поймать, несмотря на то что уже в четвертый раз он с легкостью и не вызывая подозрений проник в чужой дом.

— В четвертый?

— Кристин Райан, Регина Барнс, Дженет Сгарци и мы. Кстати, к нам он тоже пробрался днем.

Ди-Ди выпрямилась:

— Он репетировал! Бьюсь об заклад, этот сукин сын репетировал. Издевался над нами, да, но в то же время репетировал! К тому моменту Пэт уже выбрал себе жертву, Дженет Сгарци, которую задумал убить днем. Поэтому он сначала решил потренироваться на нас. Твою-то мать!

Алекс положил руку ей на плечо. Не для того, чтобы утешить, а чтобы успокоить.

— Ди-Ди, — строго сказал он.

Она мгновенно смолкла.

— Вернемся к анализу места преступления.

— Хорошо.

— Пэт все планирует заранее. В нашем случае он должен был напасть на свою жертву днем. Учитывая ее возраст и состояние здоровья, Пэт, вероятно, и не сомневался, что справится с ней, даже если она будет бодрствовать. Однако в качестве подстраховки все-таки захватил с собой какое-то снотворное, без вкуса, цвета и запаха. Бен обнаружил в мусорном ведре ампулу, вероятно, от рогипнола. Скорее всего, Пэт все же сначала усыпил Дженет.

— В раковине нашли две тарелки и две чашки из любимого сервиза Дженет, — отрапортовала Ди-Ди. — Словно у них было дружеское чаепитие. С инжирным печеньем.

Алекс поморщился.

— Скорее всего, Дженет Сгарци ничего не почувствовала, — тихо сказал он. — Может, ты так не думаешь, но, по моему мнению, то, что делала с ней болезнь… Ее смерть была легкой. По крайней мере, менее болезненной, чем смерть от рака. И все же…

Он отступил в сторону, открывая взору детектива больничную койку с металлическими поручнями. Ди-Ди резко втянула ртом воздух.

«Она была уже мертва, когда он это сделал, — напомнила себе Ди-Ди. — Мертва, мертва, мертва…» Но Алекс был прав, легче от этого не стало.

Как и в первых двух случаях, Убийца с розой содрал кожу с живота и верхней части бедер. Однако, в отличие от предыдущих жертв, молодых и относительно здоровых женщин, Дженет Сгарци умирала от страшной болезни. От нее в буквальном смысле слова остались кожа да кости, поэтому, когда убийца снял кожу…

Ди-Ди зажала ладонью рот. Она ничего не могла с собой поделать. Похоже, эта картина не скоро выйдет у нее из головы.

— В этот раз он действовал не так уверенно, как в предыдущие, — заметил Алекс.

— С чего ты взял?

— Посмотри, вот здесь, на верхней части бедер и на ребрах… Кожа порезана неровно. Казалось бы, это его третий опыт, угрызения совести остались в прошлом и Пэт должен более искусно и аккуратно выполнять свою, так сказать, работу. Однако эта жертва почему-то вызвала у него внутреннюю борьбу.

— Может, из-за возраста? — предположила Ди-Ди. — На старушек нападать сложнее?

— Также отсутствуют отделанные мехом наручники, — продолжил Алекс. — А это атрибут мест преступления с, пожалуй, наиболее очевидным сексуальным подтекстом. Даже если мы представим, что наш маньяк — мужчина, убивающий тех, кто его когда-то отверг, или женщина, одержимая идеей собрать коллекцию человеческой кожи, то…

— То зачем он убил старушку? Ты прав. Она не его типаж. А мы вообще уверены, что это дело рук Убийцы с розой? Вдруг просто кто-то не очень удачно скопировал его почерк?

— Нет, это он, — твердо сказал Алекс.

— Но как же отсутствие наручников, неровные следы от ножа…

— Дженет Сгарци — его третья жертва, — перебил жену Алекс. — Сто пятьдесят три, Ди-Ди. Вот что я делал все это время. Считал количество срезанных полос кожи. Надеюсь, мне больше никогда в жизни не придется заниматься ничем подобным, но, как бы там ни было, я насчитал ровно сто пятьдесят три полоски.

Ди-Ди не торопилась с ответом. Она сглотнуть-то не могла, не то что заговорить. Да, теперь понятно, отчего Алекс выглядел таким… мрачным. Из всех мест преступления, какие ему только приходилось изучать, это было самым…

— Прости, — сказала она наконец.

— Убийца с розой расправился с Дженет Сгарци, — уверенно продолжил Алекс, — хотя она и не относится к типажу предпочитаемых им жертв. Значит, у него были какие-то другие мотивы.

— Чарли Сгарци уверен, что это дело рук Шаны Дэй, — сказала Ди-Ди. — Якобы она приказала Убийце с розой напасть на его мать за то, что Чарли под нее копает. Или просто чтобы напугать его, хотя если так, то она ошиблась. Потому что теперь, похоже, Чарли намерен отомстить.

— Или она хотела показать, что все о нем знает, — предположил Алекс.

— Что ты имеешь в виду?

— Шана Дэй уже почти тридцать лет сидит в одиночной камере, верно?

— Да.

— И ты полагаешь, что она посредством кодов и шифров вошла в контакт с серийным маньяком, который волшебным образом появился в Бостоне и стал копировать убийства другого, давно мертвого, психопата.

— Ну да.

— Но все же почему тогда это стало происходить именно сейчас? Что послужило поводом? Тридцать лет со дня смерти Донни Джонсона? Я в этом очень сильно сомневаюсь.

Ди-Ди бросила на мужа полный негодования взгляд.

— Мы это уже обсуждали. И в прошлый раз ты весьма однозначно выразил сомнение в моих умственных способностях.

— Я ничуть не сомневаюсь в твоих умственных способностях. Я всего лишь предлагаю свою теорию. Дженет Сгарци была не только тетей Донни Джонсона, она мать Чарли, репортера, который всего несколько месяцев назад начал выискивать подробности смерти своего двоюродного брата.

— Думаешь… — Ди-Ди нахмурилась.

— Тридцатилетняя годовщина со дня смерти мальчишки — странный предлог для череды преступлений. А вот расследование давно закрытого дела… Что, если у Шаны действительно есть друг, с которым она знакома еще с детства? И что, если этот друг совершил или знает что-то такое, о чем даже спустя столько лет никто не должен знать?

— Получается, истинные мотивы Убийцы с розой состоят не в том, чтобы напомнить обществу о давно мертвом Гарри Дэе, — пробормотала Ди-Ди. — Нет, это только прикрытие. Ведь дело об убийстве не имеет срока давности, а это значит, Пэту есть что терять.

— Мы знаем только одно слабое место убийцы, — мрачно подытожил Алекс. — Шана Дэй.

МакКиннон позвонила в начале седьмого утра. Я еще не успела уснуть, поэтому быстро ответила. Суперинтендант сообщила, что сестра хочет со мной поговорить.