— Да, парень очень воинственный, — согласился Пирс.

— Придется с этим что-то делать.

— Тронете волосок на моей голове, и мой старик засудит вас по полной программе.

— Для начала твоему старику придется отстоять в очереди. — Рейни снова повернулась к Куинси и задумчиво добавила: — Я вот думаю, куртка или волосы…

Куинси внимательно оглядел черную байкерскую куртку Чарли и его тщательно уложенные волосы.

— Куртка.

— О'кей.

Рейни шагнула вперед. Чарли попытался уклониться вправо, но она ухватила его за рукав и аккуратно развернула. Секундой позже черная кожаная куртка уже была в ее руках, а Чарли стоял с ошеломленным видом, открыв рот.

Рейни мило ему улыбнулась. В последние дни на нее частенько находило мрачное настроение. Ни малейшего желания возиться с такими вот кривляками. Ей до смерти осточертели размахивающие пистолетами и ножами сопляки, понятия не имеющие о смерти.

— Предлагаю поиграть, Чарли. Я буду задавать вопросы. Ты будешь отвечать. Куинси как эксперт будет оценивать твои ответы по степени правдивости. Если ему не понравится то, что ты говоришь, или ты снова меня рассердишь, я начну резать твою куртку. Будешь хамить, оторву рукав. Усек?

— Да это просто куртка. Я куплю себе новую.

— О'кей. — Рейни достала складной нож и нашла воротник.

— Стоп, стоп, стоп! — выпалил Чарли, не сводя глаз с воротника. На верхней губе у него выступили бисеринки пота. Куртка была старая, с эмблемой байкерской банды на спине. Он мог говорить все что угодно, но было видно, что Куинси и Рейни взяли его за живое. Куртка была частью образа, и без нее Чарли чувствовал себя едва ли не голым. Как Супермен без плаща.

— Итак, первый вопрос. Почему ты ошивался с Дэнни О'Грейди?

— Потому что он клевый парень, ясно?

— Дэнни — компьютерный гик[114]. Ты это имеешь в виду, когда говоришь, что он клевый?

— Не, не, не, — Чарли покачал головой. — Вы не просекаете. У него это в глазах. Он… типа как уже не сопляк. И… и… злой. Злой на своего папашу. Я такое сразу вижу.

— Ты увидел в Дэнни родственную душу? — сухо спросила Рейни.

— Вроде того.

— А Мелисса Авалон? — вмешался Куинси. — Она какая?

На этот раз Чарли ответил куда охотнее и откровеннее:

— Горячая штучка! Черт, вы ее видели? Отпад!

— Ты к ней подкатывал?

— Пробовал, конечно. — Чарли пожал плечами и сунул руки в карманы. Без куртки он определенно чувствовал себя не в своей тарелке. — Она… ну… ее отпугнуло, что я… ну… хорош собой. Кроме того… это я уже позже услышал… у нее свои правила насчет возраста. Западала на всяких чудаков.

— Ты в ней тоже родственную душу видел?

— Это вы про что?… А, насчет злости? Не знаю. Мне она какой-то сердитой не казалась. Это вам лучше у Дэнни спросить. Он с нею много времени вместе проводил.

— Он говорил тебе о своих чувствах к мисс Авалон?

— А там и без слов все было ясно. Парень в нее втюрился. У него это на лбу было написано.

— Авалон знала?

— Наверно. Думаю, ей такое было не в новинку.

— Как она относилась к Дэнни?

— Не знаю. Я в компьютерный класс не заглядывал.

— Дэнни знал, что она, как ты говоришь, западает на чудаков?

— Конечно. Я же сам ему и сказал. А вы что, думаете, Дэнни убил ее в порыве ревности? Ну тогда вы ничего не поняли. — Чарли покачал головой. Впервые он, похоже, говорил искренне и серьезно. — Дэнни умнее, чем вам кажется. Он знал, что она ему нравится, но она же была учительницей. И он понимал, что это значит. Обожай издалека — и точка. Не мечтал о доме с белым заборчиком. Что она мать его детишек. Парню, черт возьми, тринадцать лет.

— А те две девочки? — спросила Рейни. — Салли и Элис?

— Я их в глаза не видел.

— На похороны пойдешь?

Чарли пожал плечами:

— Старик заставит.

— А тебе их не жалко?

— Говорю же, я их не знал, так что меня не колышет.

— Считаешь себя крутым, а, Чарли?

— Это ж вы грозитесь мою куртку порезать.

— Вы с Дэнни говорили об убийстве?

— Мы много о чем трепались.

— Чарли… — Она подняла нож, потом куртку.

На скулах у него проступили желваки, и Рейни подумала, что сейчас он на нее бросится. Она поднесла нож к воротнику, и он сдался:

— Да. Говорили. А что вы хотите знать? Я сам иногда мечтаю, как бы стереть этот паскудный городишко с лица земли. Достать бы бомбочку, чтоб жахнуло посильнее, и — сайонара, бэби. Знаете, растения после ядерного холокоста становятся больше и крепче. Может, этому городу чего-то такого не хватает.

— И ты вел такие разговоры с тринадцатилетним мальчишкой?

— Только после того, как он рассказал, что хотел бы разрубить своего папашу на двадцать кусков и пропустить через блендер.

Рейни пристально посмотрела на него. Стиснула зубы. Но когда заговорила, не смогла справиться с гневом.

— Мальчишка говорит тебе, что хочет убить собственного отца, но тебе и в голову не пришло обратиться в полицию?

— К кому обратиться? К Шепу, его отцу? Или, еще лучше, к тебе? — Чарли недобро усмехнулся. — Чудная картинка, да? Полгорода до сих пор говорит о том, что ты сделала со своей мамашей. А что бы сделала с Дэнни? Послала ему почтой дробовик?

— Я свою мать пальцем не тронула, — горячо возразила Рейни. — А если бы сделала что-то такое, сидела бы в тюрьме, а не стояла здесь с тобой.

— Знаю, знаю, — с привычной лукавой ухмылкой сказал Чарли и заговорщически подмигнул. — Здесь же федерал. Не хочешь раскрываться. Все нормально. Но только мне, крошка, врать не надо. Я и сам все вижу. Ты здесь тоже член клуба крутых парней. Да что там, одна из учредителей.

— Последний вопрос, — поспешил вмешаться Куинси. Реплика Чарли насчет дробовика задела Рейни за живое, и он понял, что она готова сорваться. — Дэнни говорил, что у него есть друг в онлайне? Некто называющий себя No Lava?

— Компьютерный гик? Да, вроде бы. Дэнни всегда чем-то увлекался. Даже не представляю, как можно столько времени таращиться в экран.

— А какие-нибудь электронные письма ты видел?

— На кой черт они мне нужны?

— Дэнни этот No Lava нравился. Может, ты приревновал.

— Послушайте, я про этого No Lava впервые слышу. Честно говоря, имя какое-то чудное, как у какого-нибудь импотента. Дэнни нравились его письма, ясно? Началось это месяцев шесть или даже восемь назад — точно не помню. Он ходил такой возбужденный, рассказывал, что познакомился с кем-то в онлайне. И постоянно проверял эту свою долбаную электронную почту. Вот это я знаю, а больше ничего.

— Ты его поощрял, — негромко сказала Рейни. — У Дэнни своих проблем хватало, а ты подталкивал его к краю. Три человека погибли, и часть вины на тебе, Чарли. Тебе с этим жить.

— Да кого это трогает? По закону я свободен как птица. А теперь верните-ка мне курточку. Потрепаться с вами забавно, но некогда — у меня и своих дел хватает.

— Конечно. — Рейни улыбнулась ему. Потом подняла нож и одним движением срезала с куртки воротник.

Чарли вскрикнул. Куинси машинально шагнул вперед.

Рейни подняла воротник и через секунду выдавила из него себе на ладонь длинный полиэтиленовый пакетик с белым порошком.

— Героин. Примерно три унции. А это уже не просто владение. Поздравляю, Чарли. С точки зрения закона твои проблемы только начинаются.

— Чертова сука! Да как ты смеешь! Ты же ничем не лучше меня! Ты ничем не лучше любого из нас!

— Конечно, лучше, Чарли. Для сердитых в этом мире есть два выбора, и один из них — носить жетон.

Парень снова взвизгнул от злости, и Рейни с удовольствием затолкала его в машину.

У Рейни ушло четыре часа на оформление Чарли Кеньона. Она записала изъятый героин в журнал регистрации улик. Потом положила его в сейф, служивший в участке камерой хранения вещественных доказательств. Рейни уже заканчивала снимать у задержанного отпечатки пальцев, когда прибывший адвокат Кеньона-старшего заявил, что доказательство получено незаконно, посредством провокации. Рейни предъявила в качестве свидетеля агента ФБР. Фицсиммонс тут же перешел к оскорблениям. Она не имела права обыскивать Чарли Кеньона, ее действия — порча личного имущества — не имеют оправдания, и вообще при задержании нарушены все конституционные права, предусмотренные отцами-основателями, и многие другие.