— Только что говорил с самим детективом Эпштейном, сэр. В больничных архивах они нашли копию свидетельства о смерти, выданную на имя Мэри Бекетт. Его родственники мертвы, сэр. Если ему кто-то и помогает, то об этом человеке нам ничего не известно. Телефонные списки все еще в работе.

— Просто прекрасно, — Хоулихан поворчал еще немного и разъединился. Куинси молчал.

Они оба смотрели на улицу. В ожидании.

Марион переоделась. Она надела дизайнерские джинсы, блузку с высоким воротником персикового цвета и кардиган из ирландской шерсти ручной вязки. Его она оставила расстегнутым, чтобы было легче достать оружие.

Одежда была гораздо дороже той, которую обычно носили простые студентки, но сейчас сойдет и так.

Она вытащила первую заколку из волос. Потом вторую, а за ней и третью. Светлые локоны медленно распрямились, как будто боялись неожиданно свалившейся на них свободы. Марион взяла щетку и расчесывала их до тех пор, пока они не заблестели.

Волосы у нее никогда не вились. Прямые пряди, которые доставали ей до копчика. Взяв сумку, она подумала, что выглядит как Алиса в Стране чудес. Отлично.

На часах было 8.30 вечера, когда Марион натянула свое серое шерстяное пальто. Плечевая кобура была совсем не видна. В ножной кобуре покоился пистолет калибра 5,6 мм.

Она достала свой жетон агента ФБР и посмотрела на него в последний раз. «Верность, храбрость, честность» — было написано на нем. Я торжественно клянусь, что буду защищать и поддерживать Конституцию Соединенных Штатов Америки от всех врагов, внутренних и внешних…

Марион положила жетон на середину кровати. Теперь самое последнее. Записка получилась простой и короткой:

Джей Ти,

Я помню нашу крепость из подушек, и книгу о рядовом, и ту ночь, когда мы плакали, потому что Змей так и не пришел нас освободить. Иногда я вспоминаю Полковника, и он стоит у меня перед глазами посреди адского пламени. Я смотрю на этот жар и думаю, что этого все-таки недостаточно. Для него любого наказания будет мало. Ты прав, что помнишь, но мне надо забыть. Ради нас обоих запомни меня молодой.

Ягодка

Блокнот она оставила рядом с телефоном и положила в карман еще два снаряженных магазина. Затем, высоко подняв голову и расправив плечи, не оглядываясь, вышла из комнаты.

Эдит сидела на своей веранде, кутаясь в старое охотничье пальто. Было холодно, гораздо холоднее, чем можно было себе представить.

Она думала, что после того, как она расскажет Марте о своих видениях, все изменится к лучшему. Они откровенно поговорили. Марта боится своего сына. Она думает, что он наделал делов и именно об этом мертвые девочки и хотят рассказать Эдит. Сегодня Марта приведет к ней маленькую Стефани, а сама отправится в полицию.

Эдит с этим согласилась. Наконец-то они что-то предпримут. У них есть план. А видения исчезнут.

Но сейчас, когда она стояла на крыльце, у нее появилось то же давящее ощущение в груди, а руки покрылись мурашками. Стоя на крыльце, Эдит поняла, что испугана. Очень испугана.

Марта опять появилась на подъездной дорожке. Она грузила что-то в багажник машины. Она таскала груз уже довольно длительное время. Эдит не понимала, откуда у Марты накопилось столько шмоток.

Марта вновь исчезла в доме. Теперь ее движения не были скованными; шаги широкие и осмысленные, почти изящные. Их план произвел магическое действие на Марту — правда, Эдит подозревала, что только временное. Глаза подруги были окружены глубокими тенями, а взгляд — яркий, как у людей, которые не спали несколько ночей подряд.

Эдит почувствовала холодное дуновение и потерла руки. Перед ней опять появилась девушка — та, с татуировкой бабочки. Эдит покачала головой: я делаю все, что могу. А теперь уходи. Ищи свет или что вы там еще делаете.

Марта вновь появилась, держа Стефани за руку. Они пересекли двор, и ручка Стефани церемонно перешла в старческую руку Эдит. Девочка не выглядела счастливой, но и не жаловалась. Под козырьком вечной бейсболки у нее было выражение лица человека, который уже много раз проходил через все это.

Эдит подумала, что для четырехлетнего ребенка у девочки очень сильный характер.

— Если все пойдет хорошо, к утру у меня будет охранный ордер, — сообщила Марта.

— А как охранный ордер сможет защитить вас от Джима Бекетта? — проворчала Эдит.

Марта мгновенно улыбнулась и внимательно посмотрела на Эдит.

— Как вы узнали о Джиме Бекетте?

— Я… — Рот Эдит бесшумно открывался. Это была одна из тех вещей, о которых она не знала, что знает, пока не произнесла это вслух. — Просто знаю…

Марта кивнула, но в ее выражении появилось что-то новое. Что-то, что заставило Эдит замереть. Рядом с ней Стефани, тоже почувствовав опасность, прекратила дышать.

Старушка и ребенок молча стояли рядом друг с другом.

Марта медленно кивнула еще раз и отошла.

Наконец она забралась в машину и с громким хлопком закрыла дверцу. Этот хлопок заставил Эдит вздрогнуть, и по ее телу пробежала дрожь.

Она посмотрела вниз, на Стефани, на покорную Стефани, чьи волосы были такими же золотыми, как и волосы девушек, которые толпились на ее крыльце. Эдит посмотрела вслед старому коричневому «Кадиллаку», который отъезжал от дома.

И неожиданно все призраки исчезли с ее крыльца. Они перелетели к машине и скрылись в ней — длинные светлые волосы и молчаливые, печальные лица. Они рыдали, рвали на себе волосы и выпадали из машины. Они молили о помощи.

Эдит отвела глаза и почувствовала, как у нее в груди усиливается боль, острая, как иголка. Ужасная боль.

Ее глаза вернулись к машине, которая ехала по улице. Взгляд ее остановился на слишком белых волосах Марты, и Эдит все поняла. Она поняла, почему стали появляться эти видения. Она поняла, почему их становилось больше, когда в комнате находилась Марта. Она поняла, почему лицо Марты было слишком гладким, руки — слишком сильными, а плечи — слишком широкими.

Марта не была матерью Джима Бекетта. Она была самим Джимом Бекеттом.

Вспыхнули стоп-сигналы, и потрепанная машина остановилась посреди улицы.

Эдит поняла, что Бекетт понял, что она догадалась, и крепко схватила Саманту за руку.

— Бежим, детка, бежим, — велела она и стянула девчушку с веранды. — Бежим!

Тесс отошла от окна и повернулась к Джей Ти, который сидел в кресле-качалке и вертел в руках нож.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Просто наступила ночь, — ответила женщина.

Марион бесстрашно шла по улицам Уильямстауна. Она уже раньше бродила по ним, стараясь привязать здания к их обозначениям на карте. Хоулихан не обманул — Уильямстаун оказался совсем крохотным городишкой. Он был основан в 1753 году как Вест Хусак и располагался в округе Беркшир вместе с кампусом площадью в 450 акров. Вокруг города расстилались ярко-зеленые поля, на которых то тут, то там стояли впечатляющие соборы, построенные из камня. Кирпичные здания с белой отделкой добавляли им изящества. На горизонте виднелись горы.

Однако центр Уильямстауна расположился всего на нескольких квадратных милях. От того места, где жила Марион, недалеко от центральной Хокси-стрит, до дома Тесс на Элм-стрит можно было пешком добраться за двадцать минут. А бегом — за шесть. Централизованное расположение магазинов, жилых домов и общежитий создавало идеальные условия для внезапного и молниеносного нападения. А в неиссякаемом потоке студентов и туристов было очень легко затеряться.

Марион понимала, почему Джим Бекетт позволил снова заманить себя в этот городишко.

Она медленно шла по Хокси-стрит. С одной стороны улицы тянулись учебные корпуса — темная масса зданий с тропинками, скрывающимися под вековыми соснами. По другую сторону улицы располагался построенный из красного кирпича Спенсер-хаус, здание одного из многочисленных студенческих сообществ, чьи штаб-квартиры располагались вдоль основной улицы города. Остальные места на улице были заняты старыми добротными домами, перестроенными в соответствии с требованиями к студенческим общежитиям. Заканчивалась улица больницей для студентов.