— А его жена?

Куинси медленно выдохнул. Рейни записывала новое имя, и рука ее двигалась быстро и нервно.

— Зачем ты составляешь этот список?

— Надо сосредоточиться. Расследованию недостает направленности.

— У тебя уже есть подозреваемый. По-моему, сосредоточиться есть на ком.

— Да, но мы же не знаем, тот он подозреваемый или не тот.

— Отпечатки пальцев на обоймах тебя не убедили?

— Тебя же они не убедили.

— Мне за скептицизм больше платят.

Рейни отложила ручку и пристально на него посмотрела. Бледная, сухая кожа, изможденное лицо с заострившимися чертами наводили на мысль, что она отказалась не только от пищи, но и от сна. Если так пойдет и дальше, долго она не протянет.

— Вчера вечером у меня был Шеп, — сообщила вдруг Рейни.

— А-а-а, — протянул Куинси. Ситуация прояснилась. — Чувствуешь на себе личную ответственность?

— Конечно. А для чего еще нужны друзья? Но это не всё. Шеп связался через какого-то знакомого с криминалистической лабораторией. Оказывается, кое-что Эйб Сандерс от нас утаил.

— Не томи.

— Есть проблема с одним спидлоудером от тридцать восьмого калибра. На нем не только нет никаких отпечатков — ни чистых, ни смазанных, как будто его вытерли, — но баллистики к тому же обнаружили и кое-что странное. Сегодня утром я узнала, что внутри устройства найден некий налет. Возможно, полимер.

— Что-то синтетическое? Как в нитках полиэстеровой ткани?

— Кто ж его знает? Так или иначе, в спидлоудере неким загадочным образом оказались частички ткани. На Дэнни же в момент задержания была рубашка из стопроцентного хлопка. Они там еще проводят какие-то тесты, но в любом случае мы возвращаемся к ситуации, когда вопросов больше, чем ответов.

— И ты намерена убить детектива Сандерса?

— Да. В три пополудни. Приглашаю на демонстрацию. — Рейни скупо улыбнулась. — Так вот в семь утра у меня состоялся в высшей степени занимательный разговор с судмедэкспертом. Вскрытие Авалон она провела вчера, поздно вечером, и сегодня мы сразу начали с девочек. Везет как утопленнику. И вот тебе новость: убившая Мелиссу Авалон пуля двадцать второго калибра не деформировалась. Прошла по прямой через центр мозга и остановилась у основания черепа. Никакого рикошета. Прекрасно сохранившаяся пуля, которая должна была бы иметь множество следов от нарезов, отличный материал для экспертов. Вот только никаких следов не обнаружилось.

— И что? Медэксперт думает, что стреляли из гладкоствольного оружия?

— Что там думает Нэнси Дженкинс, о том я понятия не имею. Для нее это тоже загадка, но, к несчастью для меня, женщина она скрытная. Сейчас… попробую в точности воспроизвести, что именно она сказала. «На первый взгляд пуля вроде бы вышла из оружия двадцать второго калибра, да вот только я так не думаю». Что-то вроде этого.

— Она так не думает?

— Нэнси Дженкинс — в некотором роде фанат оружия. Официально она никаких комментариев не дает, пока не получит заключение баллистической экспертизы, но с пулей, убившей Мелиссу Авалон, определенно что-то не так. И не просто что-то странное, а что-то хитроумно странное.

— Хитроумно странное для тринадцатилетнего подростка?

— Вот, начинает доходить.

— И пуля остановилась у основания черепа?

— Точно. У самого основания. Как будто она шла по снижающейся траектории. И как такое может быть, если мальчик, чей рост четыре фута и десять дюймов, стрелял в женщину, чей рост пять футов и шесть дюймов?

— И которая, судя по тому, как упало тело, не стояла на коленях, — добавил Куинси.

Рейни кивнула.

— Ну вот, наконец-то уяснил. Похоже, неладно что-то в датском королевстве. По крайней мере представляется сомнительным, что Дэнни убил Мелиссу Авалон. А раз так, то появляются вопросы и по Салли и Элис.

— Другими словами, речь может идти о присутствии неизвестного стрелка и пока еще неустановленного оружия.

— Точно. Итак, у нас оружие убийства, установить которое только предстоит, и мотив. Почему жертвой стала именно Мелисса Авалон? Я только об этом и думаю. Почему она? Молодая, красивая мисс Авалон…

— Теперь ты выстраиваешь новую теорию.

— Раз уж я веду следствие, то почему бы и нет?

— Рейни, я могу сделать тебе приятное?

— Да ради бога — попробуй.

— В половине второго у меня встреча с Ричардом Манном. Хочу порасспросить о Дэнни О'Грейди. Идем со мной. Я буду хорошим копом, ты — плохим. Вместе его и прижмем.

В глазах Рейни вспыхнули недобрые огоньки, а по лицу растеклось довольное выражение. Куинси невольно улыбнулся. В его груди развернулось что-то теплое и нежное.

— Значит, я — плохой коп?

— У тебя для этой роли есть все необходимое.

— Агент, я, может быть, вас даже поцелую.

— Обещания, обещания, — весело проворчал Пирс, сопровождая ее из комнаты.

Ричарда Манна они нашли в его кабинете. Школу наконец-то открыли, но только для штатного персонала. Консультант сказал Куинси, что ему надо поработать с документами. В глазах Рейни он предстал человеком совершенно сломленным и подавленным: бледное лицо, темные круги под глазами. Готовясь к встрече, Манн попытался приодеться — рыжевато-коричневые хаки и свитер цвета шалфея, — но его взъерошенный вид выдавал бессонные ночи и свидетельствовал об оставшихся без ответа вопросах. Что не давало ему покоя? Мысль о том, что он мог и был обязан предотвратить трагедию? О чем он думал в темные, бессонные часы после полуночи? О том, что сделал не все, что должен был сделать больше?

Информации о нем у Рейни немного. Те немногие родители, которых она спрашивала, отозвались о нем как о человеке очень приятном. Опыта маловато, отметили некоторые, но старается, работает серьезно. Во вторник, когда все случилось, Манн проявил себя с лучшей стороны и сделал все, о чем она просила. А это уже кое-что да значит.

Но Рейни никак не оставляли мысли о нем и мисс Авалон. Даже сейчас, будучи не в лучшей форме, Манн выглядел опрятным, собранным, как и положено образцовому американцу. Подтянутый. Коротко постриженные каштановые волосы. Голубые глаза. В средней школе такой разбил бы не одно девичье сердце. А в восьмилетней?…

— Мисс Коннер. — Увидев ее на пороге вместе с Куинси, Манн явно удивился. — Приятно вас видеть. — Он улыбнулся, ничуть не обеспокоенный ее появлением, и протянул руку.

— Мистер Манн. — Рейни ответила на предложенное рукопожатие. Рука у школьного консультанта была слабая. Молод. Определенно молод. Не то что Куинси, неожиданно для себя добавила она.

— О, просто Ричард. Мистер Манн — это мой отец.

— Понимаю. Знакомое чувство.

Рейни и Куинси опустились на стулья. Кабинет консультанта, небольшой, но аккуратный, располагался неподалеку от приемной и по соседству с офисом директора. Единственное окно выходило на школьную парковочную площадку, так что солнца здесь хватало. На полу синий берберский ковер, стены ослепительно белые, металлические каталожные шкафчики серые. Украшений никаких, кроме двух растений в горшочках и постера с карикатурными лицами, демонстрирующими различные человеческие эмоции. Офис холостяка, заключила Рейни. Скорее всего и квартира в таком же утилитарном стиле.

На полу стояли несколько пустых картонных коробок, рядом валялись разбросанные папки.

— Прибираетесь? — поинтересовался Куинси.

— Просматриваю старые файлы, — признался Манн и извиняющимся жестом махнул рукой. — Места все меньше, а большинство документов из прошлой эпохи.

— Конечно. Вы же здесь недавно.

— Уже целый год. Новичком я себя больше не чувствую.

— Бейкерсвиль после Лос-Анджелеса — большая перемена, — заметила Рейни.

— Это именно то, что я и искал.

— Вы искали тихой жизни в маленьком городке?

— Я искал место, где детей не учат, как действовать при обстреле из проезжающего автомобиля. — Он невесело улыбнулся. — Получилось, конечно, не совсем так, как я планировал…