— Справедливо, — кивнул Алекс. — Вот только… кто он? Говоришь, этот репортер утверждает, что помощник Шаны — ее знакомый из прошлой жизни. Почему же он объявился только спустя тридцать лет? Почему до этого о нем никто не знал?
Ди-Ди пожала плечами:
— Все в один голос утверждают, что Шана на протяжении тридцати лет ни с кем не общалась. Вот почему мы думаем, что они познакомились еще до того, как она угодила за решетку.
Алекс скептически посмотрел на жену:
— И он шпионит для нее?
— Ну а как еще она узнает о том, чего, по идее, знать не должна?
— То есть Шана собирает информацию на свою сестру, на других заключенных, чтобы таким образом сеять вокруг себя страх и ужас, правильно? А что насчет ее воображаемого друга? Ему-то это зачем?
Ди-Ди поджала губы.
— Способ развлечься? Возможность получить острые ощущения? Откуда мне знать. Я ведь в здравом уме, а понять этих маньяков сможет только такой же психопат, как они.
Алекс закатил глаза.
— Ладно, слушай, как там Мелвин? — спросил он, указывая на плечо Ди-Ди.
— Не в самой лучшей форме. Видимо, устал за утро.
Алекс испытующе посмотрел на жену.
— Оказывается, присутствовать на допросе одной из самых опасных убийц штата довольно увлекательно. По крайней мере, я на время почти забыла о боли. Кто бы мог подумать.
Алекс тяжело вздохнул. Вероятно, в данный момент он сожалел о том, что не женился на кондитерше или на библиотекарше, ведущей развивающие кружки для детей.
— Ну что ж, — сказал он бодрым голосом. — Будь по-твоему. Раз уж Мелвин не слишком тебя сегодня достает, а ты не сильно устала… У меня есть еще один вопрос касательно твоей теории о дружке Шаны.
— Какой?
— Почему только сейчас?
— В смысле?
— Почему только сейчас? — повторил Алекс. — Если предположить, что Шана и ее загадочный сообщник знакомы уже тридцать с лишним лет, то почему первое преступление было совершено всего шесть недель назад? Разве таким убийцам не присуща…. как это назвать… жажда убийства? С чего это вдруг спустя тридцать лет их отношения вышли на новый уровень?
— Приближающаяся годовщина — тридцать лет со дня смерти Донни Джонсона, — предположила Ди-Ди.
— Думаешь? А чем их не устроила десятая годовщина? Или двадцать лет, или двадцати пять? Почему это именно тридцать вдруг стало магическим числом?
— Да откуда же мне знать!
— И почему именно ты?
— Что именно я?
— Убийца с розой, предполагаемый протеже Шаны Дэй, тридцать лет учился у нее мастерству, и вот он наконец собрался с силами и убил свою первую жертву, а затем нацелился на детектива-сержанта Ди-Ди Уоррен. Столкнул тебя с лестницы, а через несколько недель тайком проник в твою спальню, чтобы оставить подарки и открытку с пожеланиями скорейшего выздоровления. Все это не случайно, Ди-Ди, ты не станешь это отрицать…
— Я и не говорю, что это все случайность.
— Тогда почему именно ты? — настойчиво повторил Алекс. — Тридцать лет назад, когда убили Донни Джонсона, ты ведь еще не работала в полиции. Ты никоим образом не связана ни с ним, ни с Шаной Дэй. Зачем им понадобилось втягивать тебя в эту заваруху? Зачем им было втягивать в это дело копа?
Ди-Ди нахмурилась:
— Если ты собираешься и дальше допекать меня своими вопросами, то тебе придется съездить за китайской едой в соседний ресторан.
— Без проблем.
— Ну тогда ладно. Во-первых, мы еще не закончили расследование. У нас пока больше вопросов, чем ответов. Фил сейчас пытается связаться с инспекторами, контролирующими условно-досрочно освобожденных, которые когда-то сидели с Шаной в одном блоке. Вдруг одну из них выпустили три месяца назад, и та, воодушевившись продуктивными беседами с Шаной, тоже решила собрать себе коллекцию человеческой кожи. Может, она ошивается у нас под носом, что, кстати, вполне вероятно. Заранее вижу, какое огромное количество народу нам придется допросить.
Алекс замер, в его взгляде ясно читалась задумчивость.
— Значит, мы снова возвращаемся к теории, что наш убийца — женщина. Это весьма усложняет дело, учитывая количество девушек, которые когда-либо общались с Шаной в течение стольких лет. Если Шана тут ключевая фигура, если это она взяла под свое крыло преемника, то, получается, мы ищем эдакий прототип Шаны, только разгуливающей на свободе.
— Опять же, отсутствие сексуального насилия, компрессионная асфиксия… Все же мы ищем Пэт, а не Боба, — подтвердила Ди-Ди. — Ты прав насчет специального рецидива. Должна быть какая-то причина, по которой преступления стали происходить только сейчас. Поэтому на данный момент версия с условно-досрочно освобожденными кажется мне самой реалистичной.
— Временные рамки, — сказал Алекс. — Мне нужны временные рамки преступлений, мне нужны мотивы, мне нужны доказательства. А еще мне нужно, чтобы моя жена была в безопасности, и это стоит на первом месте.
— Отлично. А теперь поезжай и купи курицу генерала Цзо. Это не для меня, это для Мелвина.
— Черт бы его побрал, твоего Мелвина, — улыбнулся Алекс.
Жена улыбнулась ему в ответ и тихо прошептала:
— Я так тебя люблю.
Алекс ничего не ответил. Все и так было ясно. Он поцеловал Ди-Ди в губы, а затем взял ключи от машины и поехал в ближайший китайский ресторан за курицей генерала Цзо.
* * *
Через пять минут зазвонил телефон. Ди-Ди удивилась, увидев на дисплее имя доктора Глен.
— Послушайте, у меня к вам вопрос, — с ходу заявила детектив.
— Касательно плеча?
— Нет, касательно вашей сестры.
Какое-то время из трубки не доносилось ни звука. Затем, когда Аделин наконец заговорила, голос ее звучал слегка настороженно:
— Я вас слушаю.
— Мы тут обсуждали вероятность того, что у Шаны за стенами лечебницы есть друг. И этот друг убивает женщин, копируя почерк вашего отца, Гарри Дэя.
— Это предположение.
— Но почему именно сейчас? Я имею в виду, если Шана действительно была знакома с убийцей до своего заключения в лечебницу, то почему они решили действовать только сейчас, спустя тридцать лет?
— Может, Шана все-таки познакомилась с кем-то еще? — медленно выговорила Аделин. Голос ее звучал неуверенно. — Или этот Убийца с розой… Возможно, его скрытые садистские наклонности долгое время не проявлялись, а после того, как он пообщался с Шаной…
— Но как они умудрились друг с другом связаться? Вы ее единственный посетитель, верно? А Чарли Сгарци — единственный, кто когда-либо ей писал письма, на которые Шана к тому же ни разу не ответила, почему он и решил выследить вас.
— Ну да.
Ди-Ди подождала дальнейшей реакции. Ей было интересно, обратит ли Аделин внимание на тот факт, что Шану навещала только она. Все-таки доктор Глен тоже, пусть и недолго, жила в доме сумасшедшего Гарри Дэя. Плюс она была психотерапевтом и в свое время четыре года обучалась в медицинской школе. Мало ли…
Аделин больше ничего не сказала, и Ди-Ди продолжила все тем же бодрым голосом делиться своими соображениями:
— Во время разговора суперинтендант МакКиннон упомянула о том, что за последние несколько месяцев поведение Шаны сильно изменилось. Она стала все больше впадать в депрессию. Вам известны причины?
— Нет. Шана не из тех людей, которые готовы за чашкой кофе делиться своими бедами. С клинической точки зрения у Шаны давно уже развилась прогрессирующая депрессия. Просто временами ей становится немного лучше.
— Но должно же что-то было спровоцировать депрессию?
— Скорее всего.
— Но вы не знаете, что?
— Нет. В ее жизни сейчас происходит довольно много… событий. — Аделин заговорила более уверенно. — Приближается годовщина со дня смерти Донни Джонсона, а тут еще объявился Чарли Сгарци с требованием дать интервью… Все это в совокупности определенно могло вызвать у Шаны эмоциональную реакцию. Что бы вы ни думали, ее чувства касательно Донни неоднозначны. Она до сих пор ни с кем о нем не разговаривает, а это верный признак того, что его убийство все еще тревожит ее. Если бы Шана не жалела о содеянном, она бы частенько вспоминала и охотно обсуждала тот день. А мы этого не наблюдаем.
