— Джейсон Джонсон забрал у меня дочь.

— Вы сказали ей, что замуж она выйти не сможет. Сами ведь говорили, что знаете свою дочь, так? И как только произнесли «нет», так она сразу и свалила из дому.

— Она была слишком молода, чтобы выходить замуж!

— Скажите это тому парню, который сделал ей ребенка. Как по мне, так ей еще повезло, что подцепила Джейсона. Получается, он-то и подчистил за тем незнакомцем.

— Джонсон воспользовался ее незавидным положением. Не будь Сандра так напугана, она бы не оставила меня ради какого-то чужака.

— Не оставила бы вас?

— Я имею в виду, не ушла бы из дома, — поправился Максвелл. — Подумайте сами, детектив. Тридцатилетний мужчина возникает из ниоткуда, влюбляет в себя мою бедную юную дочь, кружит ей голову и увозит с собой, даже не спросив моего разрешения.

— Вас так задело, что он не попросил руки вашей дочери?

— Там, где мы живем, это важно, детектив. Таков этикет. Более того… это показатель хороших манер.

— Вы когда-нибудь встречались с Джейсоном?

— Всего один раз. Как-то поздно вечером дочь вернулась, когда я еще не спал. Я услышал шум подъехавшей машины и вышел на улицу. Джейсон выбрался из авто и проводил ее до крыльца.

— Не так уж плохо в смысле манер.

— Он держал ее за руку, детектив, — держал крепко, чуть выше локтя. Меня это поразило — то, как он ее держал. Словно собственник. Словно она принадлежала ему.

— И что вы сказали?

— Спросил, известно ли ему, что моей дочери лишь восемнадцать.

— И что он ответил?

— Он сказал, цитирую, «добрый вечер, сэр». Так и не ответил на мой вопрос. Будто и не слышал. Просто прошел мимо, довел дочь до двери, затем сбежал по ступенькам и сел в машину. В последнюю секунду кивнул мне, сказал «спокойной ночи, сэр» и был таков. Надменный сукин сын… укатил прочь, словно имел полное право разгуливать по городу со старшеклассницей. — Максвелл поерзал на стуле. — И скажу вам вот еще что, детектив. Тогда его произношение не отличалось от моего. Может, он и стал теперь северянином, но раньше-то был южанином, я в этом даже не сомневаюсь. Попробуйте, угостите его гритсом[179]. Держу пари, он будет есть его с маслом.

Джейсон Джонс, возможно, родом из Джорджии или какого-то соседнего штата, отметила для себя Ди-Ди, стоявшая по другую сторону стекла. Интересно. Теперь, когда судья упомянул об этом, она поняла, что несколько раз ловила в голосе Джейсона некие колебания. Он всегда контролировал голос, выравнивал тон. Но какая-то замедленность все равно ощущалась. Вполне возможно, их главный подозреваемый когда-то действительно говорил на южный манер.

— А спустя две недели Сэнди исчезла, — продолжал судья. — Я обнаружил ее постель аккуратно заправленной, а шкаф — наполовину пустым. Тогда-то и понял, что она ушла.

— Она оставила какую-нибудь записку?

— Ничего, — решительно заявил судья, но на Миллера, когда говорил это, не посмотрел. Первая явная ложь Максвелла.

— А теперь вы мне скажите, сэр, — встрепенулся судья, — какой мужчина кружит голову юной девушке, соблазняя ее начать новую жизнь под новым именем? Кто так поступает? Зачем ему это понадобилось?

Миллер пожал плечами.

— Это уж вы мне скажите. Зачем, по-вашему, Джейсон Джонсон стал Джейсоном Джонсом?

— Чтобы изолировать мою дочь! — незамедлительно ответил Максвелл. — Чтобы отрезать ее от дома, от города, от семьи. Чтобы точно знать, что Сэнди не к кому будет обратиться за помощью, когда он начнет делать то, что хотел сделать.

— И что же Джейсон хотел сделать?

— Как вы красноречиво выразились, детектив, какая причина может побудить одного мужчину «подчистить» за другим? Уж не ребенок ли был ему нужен? Или, скорее, доступ к ребенку, чья мать была слишком молода, слишком подавлена, слишком встревожена, чтобы попытаться защитить его… Я председательствую в суде более двадцати лет и за это время наблюдал эту печальную историю столько раз, что уже сбился со счету. Джейсон Джонсон — всего-навсего извращенец. Он наметил себе целью мою дочь. Не сомневаюсь, он уже готовит малышку Клариссу к тому, что случится дальше. Ему лишь нужно было избавиться от Сэнди — раз и навсегда.

«Вот же дерьмо», — подумала Ди-Ди, приникая к стеклу. Неужели достопочтенный судья имеет в виду именно то, о чем она подумала?

— То есть Джейсон Джонс — педофил? — уточнил Миллер для протокола.

— Несомненно. Вы знаете этот профиль не хуже меня, детектив. Измученная молодая жена, в чьем прошлом лежит тяжелая депрессия, сексуальная распущенность, алкоголь, злоупотребление наркотиками. Живет с мужчиной постарше, доминантного типа, который медленно, но верно добивается все большей и большей ее подчиненности ему. Сейчас Джейсон и малышка Кларисса проводят вместе целые дни напролет. У вас от этого мурашки по коже не бегают, а?

Миллер, судя по всему, обдумывал услышанное, никак его не комментируя. Ди-Ди же в этот момент чувствовала себя так, словно в голове у нее взорвались с полдюжины лампочек. Приведенный судьей профиль был исключительно точен. Благодаря ему многие части пазла вставали на свое место: склонность Джейсона к вымышленным именам, жесткий контроль над социальным кругом дочери и жены, очевидная паника, охватившая его, когда он узнал, что Сэнди начала копаться в семейном компьютере.

Нужно сейчас же, незамедлительно, переслать по факсу фото Джейсона в Национальный центр поиска пропавших и эксплуатируемых детей. Там его проверят по базе снимков, отобранных из самых разных интернет-ресурсов. Если обнаружат совпадение, у нее появится основание для ареста, как и для новой беседы с Клариссой Джонс. Наконец-то они хоть что-то нащупали.

Однако не прошло и минуты, как Ди-Ди вновь ощутила смутную тревогу. Она вспомнила, как Ри бросилась к отцу после их разговора в полиции, вспомнила ту явную нежность, которая отразилась на лице девочки. В тот момент Ди-Ди верила: их любовь неподдельна; но, может, так было лишь потому, что Ри свято хранила их тайну?

В работе случается всякое: бывает, лажаешь по-малому, а бывает, и по-большому.

Тем временем Миллер продолжал поджаривать судью Максвелла Блэка.

— Так вы думаете, ваша дочь мертва?

Максвелл поднял на детектива полные слез глаза.

— А что, хоть одну из этих женщин нашли живой? Но раз уж вы спрашиваете — да, Джейсон Джонс убил мою дочь; я в этом нисколько не сомневаюсь. Теперь я хочу правосудия.

— Поэтому вы добиваетесь права на посещения вашей внучки?

— Ну разумеется! Я поспрашивал людей, примерно так же, как и вы, детектив, и не скажу, что в восторге от того, что мне удалось выяснить. У моей внучки нет ни близких подруг, ни большой семьи, ни других попечителей. Вполне возможно, что ее отец убил мать. Малышка сейчас, как никогда, нуждается в дедушке.

— Вы будете добиваться опеки?

— Я намерен сражаться.

— Джейсон Джонс говорит, что Сандра этого не одобрила бы.

— Прошу вас, детектив… Джейсон Джонс — лжец. Поищите Джейсона Джонсона. По крайней мере, будете знать, с кем имеете дело.

— Машину вы взяли напрокат, судья Блэк?

— Простите?

— Из аэропорта. Вы арендовали машину или же воспользовались услугами автосервиса?

— Я… гм… конечно же, взял машину напрокат. Предполагал, что придется изрядно поколесить по городу.

— Название пункта проката не подскажете? В котором часу вы арендовали машину, когда должны вернуть…

— Хорошо, хорошо, хорошо… Что ж вы так на меня набросились? Не я здесь главный подозреваемый, а Джейсон Джонс.

— Джейсон Джонс, он же Джейсон Джонсон. Я понял. Так почему вы не разыскиваете вашу дочь?

— Я же уже сказал вам: мы найдем Сэнди лишь в том случае, если разоблачим ее мужа.

— Как это, должно быть, печально — потерять дочь и жену… И обеих — такими молодыми…

— В данный момент я прежде всего думаю о внучке. Сейчас не время жалеть себя за собственные трагедии. Малышка Кларисса — вот что сейчас важно.