— Нет, девушка, это джунгарики, джунгарские хомячки, они карликовые. Ну, в смысле, поменьше обычных.

— А ангорские у вас есть?

— Есть, но сегодня их уже раскупили, будут попозже. Джунгарики по восемьдесят рублей, ангорские по сто.

После они подошли к черепашкам, Кире было интересно, сколько они стоят, потому что у Кати Голевой был аквариум с двумя водоплавающими красноухими черепашками. Правда, сначала они были маленькими и миленькими, размером со спичечный коробок, а к лету черепахи вымахали чуть не с тарелку размером и в аквариуме только лежали: плавать не могли. Женщина, которая их продавала, тоже начала заливать, что эти черепахи не растут и вот такими же и останутся. И стоили… штучка триста рублей.

Кира рассказала Кириллу «про свою знакомую», которой тоже пообещали, что черепахи не вырастут.

— Девушка, если вам нужна черепашка, берите сухопутную, — привлёк их внимание другой продавец. — Вот они точно растут крайне медленно и могут очень долго прожить.

— Но… — моргнула Кира, — я даже не представляю, как за таким животным ухаживать.

— Уход за черепашкой минимален, — пояснил продавец, — кормите капустой, морковкой, зеленью летом, иногда можно сполоснуть её в тёплой воде, вот и всё. Ест немного, какает редко, идеальный питомец. И всего за четыреста рублей. Вам скидку сделаю — за триста пятьдесят продам. Берите!

— Спасибо, — улыбнулась Кира и хотела уже пойти, как её остановил Кирилл.

— Я… Можно, я сделаю тебе подарок на Новый год? Хочешь черепашку?

— Но… — Кира чуть смутилась, так как со своим подарком Кириллу она немного схитрила. Альбом ей подарили на открытии выставки от выставочного зала, и тот вообще-то был «девчачьей» расцветки: розовый корешок и с фотографией лилий. Был бы на триста фотографий, то есть по шесть фоток на развороте, а не на четыре, Кира оставила бы себе, а так… Да и на НЛП пришлось деньги потратить, плюс в воскресенье, чтобы уже не возвращаться к родственникам, сходить на обед в столовую, куда все пошли, а там тарелка супа стоила сорок рублей. В общем, цены в два раза больше, чем в главном корпусе. Так что на Кирилла осталось меньше ста рублей, и Кира заказала на них фотки и купила наклейки с сердечками большими и маленькими, чтобы почти сплошняком обклеить альбом и было непонятно, какой он сверху. Получилось красиво, но…

— Я думал, что ещё успею до твоего отъезда, — сказал Кирилл, по-своему расценивая её заминку. — Да и ерунду не хотелось дарить. А то, что на самом деле понравится. Так хочешь черепашку?

Кира посмотрела на коробку, где копошились три черепахи размером с ладонь, одна из них как будто вытянула голову, посмотрела на неё. «Улыбнулась» было бы громко сказано, но ротик приоткрыла как-то смешно.

— Да, я хочу черепашку, — кивнула Кира.

Её парень достаточно взрослый человек, чтобы распоряжаться финансами по своему усмотрению и знать, хватит у него денег на такой дорогой подарок или нет, если хочет подарить — пусть дарит.

— Вы обещали скидку, — напомнила она продавцу, которому Кирилл протянул четыреста рублей сотенными. Подарок-подарком, но зачем тратить лишнее? Да и ей показалось, что при ней Кирилл не попросит сам. — И ещё, как её довезти? Мне на автобус, а на улице холодно…

Черепаху Кира назвала Шуршуллой, коротко Шуршей. По домашнему линолеуму та смешно шкрябалась. На время предновогодней суеты черепашка была отдана на поруки сестре.

— Возможно, Альбина не имела в виду ничего такого, она просто такая… Невнимательная, — когда Кира рассказала ситуацию у тёти, вздохнула мама, но было видно, что ей неприятно. — Ты физически не можешь их «объесть». И это кроме того, что твой отец каждый месяц ездит к ним и привозит сумками заготовки, мясо, грибы, ягоды и ещё покупает дорогого коньяка Володе на несколько тысяч и всяких карбонатов и салями, которых мы сами не пробовали. Всё хочет богатым показаться, щедрым. Я ему много раз говорила, что это только зависть порождает у его родственников и они считают, что мы как сыр в масле катаемся и сами-то в три раза больше едим. А не то, что он всё им отвозит, а я экономлю на чём могу.

— Что, как в том анекдоте про слепую девочку? — усмехнулась Кира.

— Каком анекдоте? Я что-то забыла…

— Ну этом, про то, что слепая девочка всё считала, что родители, раз она не видит, больше неё едят и что-то вкусное. И они наварили огромный таз пельменей, положили ей на огромную тарелку, чтоб даже до края не достать. Она села за стол, щупала, щупала, и говорит: «Ого! Представляю, сколько вы тогда себе пельменей сварили».

Мама засмеялась.

— Да-а… Точно, как в этом анекдоте всё. Альбина сама настаивала, чтобы ты к ним каждую неделю ходила, а то и чаще, что за тобой приглядывать надо, а то вдруг… загуляешь, — мама закатила глаза, фыркнув. — Но, если так, то, может, это уже неактуально и они наигрались в добрых родственников, которые приютили голодранку с деревни. Они же так про всех думают. Прости, не хотела гадостей говорить, вырвалось. В общем, если не будешь приезжать, они разобидятся. Так что приезжать придётся, но можешь это делать не так часто.

— И с ночёвкой не оставаться, — кивнула Кира. — Ну или… Могу им звонить, спрашивать, можно ли к ним приехать. Может, они планы какие-то из-за меня рушат. Я несколько раз приезжала и ждала под дверями по часу и больше, если тётя в магазин после работы пошла или вроде того.

— Ну вот, ты умница, сама всё понимаешь, — погладила её по спине мама. — Родственников не выбирают, приходится с ними как-то мириться и жить, находить компромиссы.

— Кстати, я ни разу у них никаких салями и карбонатов не поела, — засмеялась Кира. — в основном кормят супом, который «всё равно выбрасывать».

— Ну так зачем тебе? — фыркнула мама, и тоже засмеялась. — Им нужней, а ты и дома поешь. Ой, пусть их. Бог судья. Каждый меряет людей по себе.

— Ага «карта не равна карте». В общем, слушай, что я узнала на НЛП…

Новогодние праздники пролетели очень быстро. Кира успела сходить в школу искусств, похвастать выставкой, а ещё пару раз встретиться с Андреем, с ним они сходили на финал городских интеллектуальных игр во «Дворец пионеров». Играли они вне зачёта, но обыграли всех.

На Новый год у них собралось больше двадцати человек: кроме них — ещё три семьи друзей родителей, среди которых была и семья Мошиных. Кира составила программу вечера с различными конкурсами, и время с девяти до двенадцати пролетело совершенно незаметно. Они пели, танцевали, разыгрывали сценки и все много смеялись. В перерывах между конкурсами дядя Вася пел под гитару. Две тысячи второй год они встретили просто здорово. А после двенадцати пошли гулять на городскую площадь к ёлке. Потом большая часть гостей вернулась и ещё осталась у них ночевать на полу, чтобы утром доесть всё, что осталось на столе.

Кира уехала в общежитие в пятницу, четвёртого января, потому что ещё в прошлом году выяснилось, что учиться дома не получается совсем, всё отвлекает. Сестра хочет пообщаться, что-то рассказать, показать компьютерную игрушку. Маме надо помочь на кухне и тоже хочется поболтать. Плюс гости, Андрей…

В автобусе рядом сидела девушка, и Кира попробовала дышать так же, выполнив подстройку, сидели-то они обе в любом случае, и внезапно девушка сама что-то сказала, а Кира ответила. Они легко разговорились и проболтали всю дорогу.

Эльмира Михайловна упоминала, что перерывы в месяц требуются для того, чтобы потренироваться и как-то уложить в голове всё, что узнал на тренинге.

На экзамене по высшей математике в итоге получился какой-то «полуавтомат», потому что лектор засчитала ей контрольную за решение задачи и попросила ответить лишь на один теоретический вопрос из билета на выбор. А послушав только самое начало, остановила и поставила в зачётку «отлично».

Под дверью, когда Кира вышла с экзамена, несмотря на то, что Домнина не было, ей вдруг начали жать руку, попросив «передать удачу».