— Ого, какой большой… — впечатлился Кеша.

— Это только за этот год, — хихикнула Кира. — Я люблю фотографировать и фотографироваться.

— Серьёзно? Только за две тысячи первый? — удивился Кеша. — Давай посмотрим.

Он разложил альбом на коленях и решительно открыл с самого начала.

— Насыщенная у тебя студенческая жизнь, — прокомментировал он, пролистав фотографии их «семейных» посиделок. — О… а тут что за толпа?

— Это мы с подругой праздновали её двадцатилетие и моё восемнадцатилетие, — ответила Кира. — В Северной долине на крыше высотки отмечали.

— Оригинально, — кивнул Кеша, листая альбом дальше с несколькими разворотами конкурсов, когда Кира отмечала дома с друзьями и Таней Мошиной. — О, а тут что? Какой-то конкурс? — долистал он до «Мисс факультет». Мама сделала кучу кадров, и это событие заняло целых три разворота альбома, при этом Кира не только вставляла фото в шесть кармашков, но и вклеивала обрезанные фото на место для подписей.

— Да, участвовала в прошлом году, — кивнула Кира на электропечку на холодильнике, которой пока что ни разу не воспользовалась: то жарко, то некогда, то быстрей приготовить на плитке. — Выиграла вон эту штуку.

— М… Прикольно, — кивнул Кеша. — О… — он перелистнул на фотографии боди-арта, на которых Кира была с Катей. И рассматривал их с большим интересом. — Это ты рисовала? А кто фотографировал?

— Да, я рисовала, — ответила Кира. — А моя мама нас фотографировала.

— Понятно, — Кеша пролистал ещё пару страниц.

— Это мы на практике, — пояснила Кира. Следом была страница с поездками на пляж с бригадой и с «семьёй».

— Неплохая практика, — хмыкнул Кеша. На одной из фоток Киру на руках держал Коля Любимых в воде, на другой они были вместе с Максом. Хотя тут же рядом были групповые фотографии.

Кеша явно устал и стал заглядывать, сколько ещё страниц осталось.

— Можешь просто пролистнуть на фотки со «Старой Роси», — предложила Кира. Очень многие не выдерживали просмотра её фотоальбомов, где было слишком много всего. В одиннадцатом к ней приходили одноклассники и дико удивлялись, когда между фотографиями с последнего звонка, прошедшим двадцать пятого мая, и их выпускным, который был восемнадцатого июня, у Киры было несколько разворотов в альбоме, потому что они успели сходить с семьёй в поход, фоткались с Владом на огороде и на речке, а также успели погулять и пофоткаться на выпускном в школе искусств.

— Нет, я досмотрю, — не сдался Кеша, пролистав летний поход, сессии боди-арта, огородные фотки в цветах и день города. — О, вот и мы, — выдохнул Кеша, когда дошёл до разворота со «Старой Роси».

— Утомила я тебя, — прыснула Кира.

— Нормально всё. Мне хотелось узнать тебя поближе, — возразил Кеша, отложил альбом и привлёк Киру к себе. Они целовались и обнимались на кровати.

— Может, попробуем по-взрослому? — спросил Кеша, целуя в шею.

Кира отстранилась.

— Я… Я… я пока… понимаешь, — залепетала она, не сразу сообразив, что сказать. — Просто я…

— Не надо ничего объяснять, — вздохнул Кеша. — Я понял. Нет так нет. Будем не по-взрослому. Ты очень миленькая, когда смущаешься, — и снова поцеловал.

Вечер закончился быстро. В девять Кеша собрался и ушёл домой. По расписанию, минут в десять десятого сорок первый как раз должен был проезжать возле общаг.

Семнадцатого сентября Кира снова пошла на танцы. Оказалось, что до середины месяца были всякие занятия по набору новых «подготовишек», а клуб «Фабрика Танца» начинал работу позже: по приезду на учёбу, она смогла позвонить с вахты и всё узнать. Занятия для «старичков» были по понедельникам, средам и пятницам с пяти часов в том же ДК Ленина, только в другом зале. На одно занятие в неделю больше, но за тот же абонемент в двести пятьдесят рублей.

Впрочем, Киру ждал небольшой сюрприз, когда она сходила в банк, чтобы снять деньги: за июль и август ей тоже дали стипендию, которую перевели вместе с той, что за сентябрь. Так что она чувствовала себя «богатым Буратино», так как и папа тоже стал перечислять на жизнь полторы тысячи — на пятьсот рублей больше, чем в прошлом году. И ещё около пятисот рублей у неё осталось после поездки в «Старую Рось». Так что было на что купить новые линзы, самую большую банку раствора, в которой внутри ещё и оказались новые контейнеры. А ещё Кира сходила на рынок и купила симпатичную серенькую рубашку с вышивкой по фигуре и на молнии, а также чёрные спортивные расклешённые стрейч-штаны из упругого материала, чтобы заниматься танцами.

Их группу, в которую вошли как знакомые, так и незнакомые девчонки, вёл сам Владислав Игоревич Серебрянников — основатель «Фабрики Танца». Кроме новых направлений и усложнений элементов и связок, они почти сразу начали разучивать танец для отчётного концерта в декабре. К некоторому удивлению Киры, в группу ходила четверокурсница Катя, которая была с ней в «Старой Роси». Они мало там общались, так как у Кати был парень, с которым та в основном проводила время, но мир опять оказался очень тесен даже в городе-миллионнике. Именно Катя подсказала насчёт штанов: у неё были подобные, — и в них действительно оказалось очень комфортно заниматься.

В клубе психологии был перерыв: весь сентябрь там проходили «Контакты», и всех «старичков» Даша просила подождать до середины октября.

У Кеши тоже что-то сдвинулось в расписании, и в итоге у них для встреч оставались лишь четверги. По его просьбе Кира звонила ему каждую среду, чтобы подтверждать, что ждёт в четверг у себя.

В третий их четверг, в конце сентября, Кеша пригласил Киру в гости. Оказалось, что он живёт совсем недалеко от ДК Дзержинского, — там, где у Киры в прошлом учебном году были репетиции для «Мисс Факультет».

— Давай только встретимся сразу в городе, — попросила Кира по телефону на вахте. Ей было дико жалко чужого времени. — Можешь на остановке меня встретить. Сорок первый как раз там на повороте к вам останавливается.

Дом оказался девятиэтажкой, один из тех домов на пригорке, которые были видны прямо из трамвая. Мамы дома не было, только Вольдемар, который при виде Киры начал собираться.

— А ты это куда? — спросила Кира.

— Ну… я вам мешать не хотел, — смутился Вольдемар. — И у меня… э… дела, в общем.

— Жаль, а я хотела фотки показать из «Старой Роси» и просто поболтать втроём, — пожала плечами Кира и хитро улыбнулась.

Вольдемар посмотрел на брата и… остался. Они все вместе разговорились, посмотрели фото, которые принесла в подарок Кира, и в итоге просидели несколько часов за чаем и бутербродами. И, конечно же, посмотрели фотографии Ордынских. Впрочем, к разочарованию Киры, в их семье их было катастрофически мало.

Кирилл заходил к Кире почти каждый вечер в будние дни. Впрочем, иногда и Кира сама заходила к своим хозяйственным соседям. У них в комнате был телевизор, и по вечерам там собиралось до шести человек, бесхитростно карауливших ужин, который делал Кирилл.

Она научила его варить суп. Делать рис с мясом «а-ля плов» и гречку с мясом, луком и морковкой. А то изначально они были в состоянии лишь сварить сосиски и пюре, ну или пельмени. А это довольно-таки дорого, особенно если кормить ещё двоих парней.

Кире понравилось, что её попросили научить, как готовить, а не приготовить самой, так что в просьбе она не отказала. А в «девятьсот шестой» всё усложняли свой рацион и к началу октября даже жарили блины и оладушки.

— Мы идём в кино! — объявил Кеша одиннадцатого октября, когда пришёл. — Собирайся. Через полтора часа сеанс.

Они успели немного прогуляться: от главного корпуса до кинотеатра было три остановки.

— «Блондинка в законе»? — прочитала на билетах Кира и увидела афишу: симпатичная девушка в ярко-розовом с мелкой собачкой на поводке.

— Ага, актриса на тебя похожа, вот я и подумал, что тебе фильм должен понравиться.

Кира пожала плечами: общего с Риз Уизерспун она углядела немного, разве что общую миловидность и «блондинистость». И фигура, возможно… А так нос у неё был гораздо меньше, чем у актрисы, совсем иной овал лица и разрез глаз, то есть черты даже по типу не попадали.