Савва открыл рот, явно никогда не встречая никакого подобного колдовства.
Я же направилась к выходу и окликнула Витора:
— У тебя хватит денег купить такой рубин?
Не то чтобы в городе обязано быть что-то подобное. Но вдруг.
Маг сокрушенно покачал головой.
— Ладно, пойду узнавать, кто сможет помочь нам с камнем.
Я вышла в коридор и спустилась уже вниз, когда маг догнал меня. Осыпал нас обоих каким-то пряным и резким заклинанием и спросил:
— Пацан темнит о ритуале. Ты ему веришь? Серьезно?
— А у нас есть выбор?
— Возможно, принцессу проклял Лоак…
Догадливый.
— Возможно. Но я ее видела — и это не проклятие колдуна, Витор, — и это тоже правда. — Огонь не возьмет его. А вот внутри нее что-то есть. И в доме, куда вы залезли, тоже что-то есть — я это чувствую. И даже если версия пацана не все объясняет — я хочу залезть в этот подвал и все увидеть своими глазами. К тому же у принца и правда рыло в пуху по самую макушку.
— Да, но… Я тебя не понимаю. У саркофага в подземном городе ты на меня чуть ли не с мечом наголо пошла, а тут веришь недорослю какому-то.
— Недорослю я не верю. Но его версия пока объясняет намного больше, чем любая другая. Или у тебя есть еще идеи? К тому же я смогу уничтожить элементаля, если надо. Ну и к тому же есть еще вариант.
— И какой же?
— Всех убить, — я пожала плечами. — Залезть в подвал через главный вход. Убить всех, кто придет по сигналке и залить там все кровью. А потом уничтожить всех, кто придет разбираться.
Витор несколько побледнел.
— А потом отправть на Путь всех стражников и рыцарей, которых пошлет принц и герцог.
Витор побледнел еще сильнее.
— А ты можешь?
— Могу. Но все же считаю что вариант с рубином чуть проще.
Маг подумал — и кивнул, свернув заклинание и отправившись по своим делам. А я продолжила путь к Берту. Если кто и знает, где искать рубины, так это житель поместья за вторыми воротами.
На заднем дворе на тренировочных клинках дрался с савром Ивер. Берт наблюдал за поединком. Держался оруженосец неплохо, хотя ящер его явно щадил. Впрочем, даже будь Ивер опытным бойцом — его габариты все равно были бы несопоставимы с размерами Аржана.
— Что, вы вдвоем его загоняли? — поинтересовалась я у Берта, стоявшего у края тренировочной площадки и тяжело опирающегося на деревянный меч.
— Да если бы… Скорее он загонял нас. Даже вдвоем. Почти достали, но он так в оберуч рубится, словно и не человек совсем.
— А он и не человек, — заметила очевидное я.
— Что, давай вместе, а? Твой друг уверяет, что готов так хоть до полудня упражняться.
— Увы, результат будет тот же. Я против него не боец.
Берт прищурился.
— Ты двадцать с лишним лет с мечом в руках по миру ходишь точно. И, думаю я, ты и когда мы встретились в первый раз вовсе не юной воительницей была, ведь верно? А опыт ведь важнее стати.
— Не всегда.
К тому же Берт забывает одну важную вещь — я ведь не воин. Я — палач. Убить я Арджана может быть и убью, но точно не честном поединке.
— Да ну…
Я покачала головой.
— Поверь на слово. К тому же я по делу. Ты знаешь, где в Госларе найти рубин в пару карат и человека, способного его уступить за услугу магиков или мою? В рамках закона и порядочности, разумеется.
— Рубин? Дай-ка подумать…
Берт склонил голову, погрузившись в размышления.
Я украдкой наблюдала за Ивером и Арджаном. Они прекратили бой, и савр что-то сейчас втолковывал парню, показывая, как правильно отражать удары столь превосходящего по массе противника, как он сам.
Было в этом что-то… искреннее, что ли. Легко было представить ящера, с фырканьем и шипением проходящегося перед строем таких вот молодых оруженосцев, готовых внимать его знаниям и разделять его опыт. А что — не вечно ведь Арджану с чародейкой вместе путешествовать? Хотя он ведь ее телохранитель. Рано или поздно сложит голову в какой-нибудь заварушке…
Впрочем, такова судьба любого воина. И палача тоже. Сколько бы мы не тешили себя местами о доме и уюте — им не суждено сбыться. Хотя… Нет, воин может повесить меч на стену. Скажем, станет савр жить при чьем-нибудь дворце, ремеслами может каким овладеет или и правда будет молодняк учить.
Воин может распрощаться с войной. Палач остается палачом навсегда.
К тому же я сама закрыла перед собой все двери. Совершенно добровольно.
— Вобщем есть у меня одна мысль, Лекса, — Берт наконец пришел к каким-то своим выводам. — Сходи к Мишель Ограм, она живет в доме с желтой кованой оградой, здесь недалеко. У нее отец ювелиром был и зарабатывал неплохо. Наверняка у нее что-то подобное сыщется. Она сама живет скромно, сокровища свои продает изредка, хотя и помочь готова нуждающимся. Когда голод был два года тому, и пока Хранители Леса не вмешались, она несколько драгоценностей продала и за свой счет простую полевую кухню организовала. Замкнутая она, редко выходит из дома, но тебе, думаю, не откажет.
— Мне?
Интересно, почему?
— Тебе. После смерти судьи от твоих рук в городе буча была. Ну и те, кто на погибшего зуб имел, герцога осадили. Тот, не желая большего недовольства и боясь, что следующим его голова слетит, повелел пересмотреть все решения, что суртопоклонник вынес. Ну и Данте Ограма, отца Мишель, и оправдали тогда. Он правда прожил потом недолго, но все же…
Мда. Говорят, у эльфов есть какая-то история про камни, которые, как не разбрасывай, собирать приходится.
Я попрощалась с Бертом, который, кажется, вновь намеревался схлестнуться с Арджаном в попытке взять реванш, и направилась к «Дому с желтой оградой». Благо даже спрашивать не надо было куда идти — приметное здание я запомнила еще когда шла из резиденции герцога к Берту в гости. Было это, благо, недалеко, и риск столкнуться с кем-то из свиты принца тут был минимальным.
Поместье Мишель внутри и снаружи было старым, запущенным и довольно темным. Дверь мне после нескольких ударов старомодным дверным молотком по не менее старомодному диску открыл глубокий старик в простых одеждах, видимо, бывшей у Ограмов кем-то вроде дворецкого.
На удивление, мне даже не понадобилось просить аудиенции с Мишель — старик словно бы меня ждал и без слов пустил в дом. Провел в гостиную и, предложив подождать кофе, ушел куда-то на кухню.
Мишель появилась спустя немало времени. Я уже начала думать, что речь идет о какой-то ошибке и меня с кем-то спутали, и теперь хозяева не знают, как прогнать вооруженную незнакомку с платком на лице, но все же пожилая женщина спустилась в гостиную. Одета она была в вечернее платье, закрытое и довольно элегантное.
Почти сразу старик дворецкий принес нам кофе со сладостями и, бросив странный взгляд на свою госпожу, почти бегом удалился из комнаты.
— Вы можете не скрывать лица, — вместо приветствия проговорила скрипучим голосом Мишель. — Я знаю, кто вы, Служительница. Я давно вас жду. Выпьете со мной кофе?
Я чуть склонила голову, рассматривая старуху. Внимательный, цепкий взгляд глубоких глаз. Внимательный и… обреченный?
Что тут вообще происходит?
Женщина взяла свою чашку, я — свою. Вдохнула аромат, чувствуя в его глубине тонкие, незнакомые нотки…
Выпьешь — умрешь.
Меня нельзя отравить. Но переживания кинжала о моей судьбе льстят.
Я посмотрела на старуху, склонив голову. Отставила чашку.
— Мне редко предлагают кофе с ядом те, кого я даже не знаю.
На лице пожилой аристократки промелькнула целая гамма эмоций. Потом она отставила и свою чашку. Тяжело вздохнула. Оглянулась по сторонам. Сел поудобнее в широком кресле, запрокинула голову…
— Я готова. Не нужно медлить. Только, прошу, один удар, не хочу мучаться.
— Что?
Фитий, дай мне сил… Она безумна? Вроде нет. От безумцев нередко исходил специфический запах… Но тут его не было. Не было и запаха тьмы, запретной магии и прочих «приятных» ароматов.
— Ты — Служитель Огня и погибель для всех, преступивших закон. Даже судья, сам выносящий приговоры, для тебя никто перед лицом истинного правосудия, — говорила старуха все еще сидя в нелепой позе, хоть и пыталась на меня посматривать как могла. — И я знала, что ты придешь за моей жизнью, которой мне платить за мои прегрешения.