Хмуро смотрю на него, но он невозмутимо встречает мой взгляд.

– Почему?

– Я зашью спину. А потом займусь раной на плече. Достану пулю и наложу швы, а ты займешься раной на животе. Так будет гораздо быстрее.

Как бы мне не хотелось это признавать, но он прав. Согласно киваю, пытаясь справиться с волнением. Алистер осторожно поворачивает тело Нейта так, что теперь он опирается прямо на раненое плечо. Хорошо еще, что Нейт до сих пор без сознания, иначе ему было бы до невозможности больно.

На всякий случай поддерживаю его за здоровое плечо, пока Алистер обливает щедрой порцией алкоголя чистый обрывок ткани и обрабатывает рану на спине Нейта. Наблюдаю, как Алистер проворно вставляет черную хирургическую нить в игольное ушко, все это нашлось в аптечке броневика. Затем мужчина достает из кармана зажигалку и некоторое время держит над пламенем острый кусочек металла. Только после этого он принимается за работу. И у меня нет никаких сомнений в том, что Алистер делал подобное не раз. Я же только прошла теорию по курсу медицины в области оказания неотложной помощи. Попрактиковаться не было случая, из-за чего у меня начинают мелко подрагивать руки, что совершенно недопустимо в данной ситуации. Видимо, Алистер замечает мое состояние, поэтому решает отвлечь меня разговором.

– Какой у военных протокол на случай похожего на сегодняшнее происшествие? – спрашивает он.

На минуту задумываюсь. Ничего подобного на моей памяти еще ни разу не случалось. Ну или я просто об этом ничего не знаю.

– Скорее всего они отправят отряд, чтобы проверить местность. Хотя бы несколько квадратов. Также, думаю, вскоре в городе окажется довольно много дронов.

Пальцы Алистера на мгновение замирают, затем он продолжает свою работу.

– Значит, надо уходить как можно скорее, – говорит он.

Качаю головой.

– Поздно. Нам не успеть выбраться из города незамеченными. Военные или уже здесь, или вот-вот будут на месте.

– И что ты предлагаешь? – абсолютно спокойно спрашивает Алистер. – Искать какое-то безопасное место?

– Мы его уже нашли, – слегка отвожу в сторону одну руку, как бы указывая на помещение, в котором мы оказались.

Брови Алистера ползут вверх.

– Это, по-твоему, безопасное место? – с нескрываемым скепсисом спрашивает он.

– Ни капли, – отвечаю серьезно, не обращая внимания на его тон. – Но оно было единственным, а теперь менять локацию нет никакого смысла. Тем более с раненым Нейтом, которого в этом состоянии придется тащить на себе. Мы не будем так рисковать.

Алистер ненадолго отвлекается от разговора, заканчивает шов, еще раз протирает в том месте воняющей спиртом тканью, затем берет специальный медицинский клей и заливает им нити для надежности. Подаю ему марлевую салфетку и пластырь. Через минуту одна из трех ран обработана и зашита, а Нейт лежит на спине, по-прежнему оставаясь без сознания.

Принимаю у Алистера бутылку с алкоголем, чтобы обработать рану, которую он повесил на меня. Разволноваться не успеваю, так как Алистер продолжает прерванный разговор.

– Нам в любом случае придется уйти отсюда, потому что место совсем ненадежное.

Краем глаза замечаю, как он накаляет лезвие ножа над зажигалкой и подступает к плечу, чтобы вытащить пулю. Отвожу взгляд, сосредоточившись на своем занятии.

– В ближайшее время мы останемся здесь, – гну свою линию я. – Высовываться на улицу, чтобы поискать более надежное укрытие, где таких в принципе нет, – это настоящее самоубийство. Военные прочешут местность, но я сомневаюсь в том, что они будут тратить время на обыск зданий, чересчур нерационально. А если я ошибаюсь, то они найдут нас, если не здесь, то в другом доме. Смысла куда-то срываться нет. К тому же надо дождаться, когда Нейт очнется.

Алистер тяжело вздыхает. Слышу тихий перестук, поднимаю голову и вижу пулю, упавшую на стол рядом с шеей Нейта, а также кровь. Везде. На ноже, руках Алистера, теле Нейта и на столе. Чувствую ее металлический запах, но он не способен вывести меня из равновесия. Вопреки насмешкам военных из моего бывшего отряда, меня не стошнило, когда впервые пришлось столкнуться с ранениями и смертью. В этом плане стойкости моего организма можно только позавидовать.

Медленно стягиваю края раны и сшиваю кожу, что оказывается не таким уж легким занятием, как могло показаться. К тому же у меня до сих пор подрагивают руки. Да, Алистер сказал, что раны не смертельные, да я и сама это вижу, но не успокоюсь, пока Нейт не очнется и не скажет, что с ним все в порядке.

– И на сколько это, по-твоему, затянется? – спрашивает Алистер, стараясь остановить кровь, вновь хлынувшую из потревоженной раны.

Пожимаю плечами, сосредоточившись на своем занятии.

– Не знаю. Смотря сколько на это дело выделят военных и кто у них будет командиром. Но, думаю, нам придется скрываться здесь не меньше нескольких дней.

Алистер с шумом выдыхает и со стуком опускает на стол пустую бутылку из-под алкоголя.

– Мы не можем столько ждать, – отрезает он.

– У нас нет выбора, – настаиваю я. – По крайней мере придется дождаться, когда военные уйдут, чтобы выбраться наружу. Но и после этого мы вряд ли сможем продолжить идти в прежнем темпе. Даже если мы поедем на машине, топлива все равно не хватит, чтобы добраться до нужного нам места. Но я бы предложила вообще не брать "Хамви", пешком мы хотя бы будем привлекать не так много внимания. Но Нейт не сможет передвигаться быстро.

Алистер сосредоточенно хмурит брови, его желваки яростно движутся под кожей, когда он приступает к наложению шва. Я в этот момент заканчиваю, произвожу обработку и берусь за клей.

– Мы не можем ждать несколько дней, – вдруг сквозь зубы цедит Алистер.

Чувствую недовольство, поднимающееся откуда-то из глубин моего естества.

– Я понимаю…

Алистер перебивает:

– Нет, не понимаешь. Курт слишком долго находится на одном месте. Скорее всего он в беде.

– В данный момент мы не сможем ему помочь, потому что сами находимся в беде, – раздраженно произношу я. – Нейт не сможет быстро добраться туда, а без его способности, Курта не найти.

Алистер лишь недовольно хмыкает, но я вижу, что он мог бы еще много чего мне сказать, но сдерживает себя.

– Послушай, – говорю я примирительным тоном, – я знаю, что Курт твой друг и ты волнуешься за него, но… – делаю паузу, уверенная, что следующие слова будут неприятны Алистеру. – Но не кажется ли тебе, что ты перегибаешь? В последние дни мысль о том, чтобы найти Курта, стала для тебя идеей фикс. А сейчас ты готов наплевать на состояние другого своего друга и броситься неизвестно куда. В чем дело?

Алистер упрямо поджимает губы и заканчивает зашивать последнюю рану. Пытаюсь поймать его взгляд, но это оказывается не так-то легко сделать, когда тебя демонстративно игнорируют. Но Алистер плохо меня знает, отступать я не собираюсь. И в конце концов наши глаза находят друг друга. Смотрю выжидательно. Алистер еще сильнее поджимает губы, и я уже думаю, что на этом наш разговор окончен, ведь отвечать он явно не собирается, но мужчина удивляет меня, когда выпаливает сквозь зубы:

– Это моя вина, ясно?

Непонимающе хлопаю ресницами, потому что мне вообще не ясно.

– О чем ты? – осторожно спрашиваю я.

– О том, что Курт ушел, потому что именно я за ним не уследил. У меня была всего одна задача – поддерживать его психологическое состояние, но я не справился.

– Ты не виноват, – возражаю я мягко, все мое раздражение вмиг сдувается. – Курт давно принял решение отправиться туда, и ты ничего не мог…

– Вот и именно, – вновь перебивает Алистер. – Не мог! Я ничего не смог сделать, когда умирала Афина. И тут я тоже ничего не смог.

Алистер презрительно кривит губы. Но я вижу, что все его презрение направлено вовсе не на меня, а на себя самого. А еще вспоминаю, как мы шли на кладбище на острове Морсби. Алистер сорвал и положил ромашку на камень с именем некой Афины Майклсон. И я не сомневаюсь, что это его дочь.