Затем Ларс рассказывает о том, что произошло сегодняшней ночью. Какое-то время сохраняется скорбная тишина. Затем одна из женщин спрашивает:

– Что будем делать?

Ларс оглядывает всех присутствующих, а потом объявляет:

– В этих местах оставаться слишком опасно, психи становятся умнее, и, исходя из информации, которую мы получили из записей доктора Криста, можно предположить, что это происходит не только из-за экспериментов с вакциной.

Непонимающе смотрю на него.

– А из-за чего еще? – осторожно спрашиваю, косясь при этом на Килиана. Он в любом случае должен быть в курсе.

Ларс устало вздыхает и кладет папку на стол.

– Психи, которые в прошлый раз устроили вам засаду на заводе… это было до экспериментов с новой вакциной. Поэтому мы предлагаем, что "умными" психи становятся еще и по другой причине.

– Это по какой же? – не скрывая ужаса в голосе спрашивает Мелани.

– Из-за таких, как Лав, – объявляет Ларс, и все тут же поворачиваются ко мне.

Внутренности сжимаются, и я чувствую себя виноватой, хотя сама не понимаю за что.

– Что ты имеешь в виду? – с трудом сохраняю ровный тон голоса.

– Твоя способность проявилась сама по себе, а не под действием ученых. Кто сказал, что ты одна такая. Может, остались еще люди, которые не подозревают, что у них глубоко внутри спит какая-то способность. Из-за результатов экспериментов с твоей кровью, можно сделать вывод, что она как-то влияет на мозг психов. А если такой человек, как ты, обратится, он будет способным мыслить. Ну и, возможно, укушенные им – тоже.

Голова идет кругом от полученной информации. По сути Ларс только что сказал, что если меня укусят, я превращусь в чудовище, способное придумывать планы по убийству невинных с целью получения их крови. Жуть.

Напряженная тишина висит в воздухе уже несколько минут, а потом Мелани, которая до сих пор сверлила меня взглядом, отворачивается и спрашивает:

– Что будем делать?

Ларс незамедлительно отвечает:

– Я предлагаю вам отправиться на Аляску.

– На Аляску? – удивленно переспрашивает Мелани.

– Именно, – утвердительно кивает Ларс. – Помните Мэддока, который пару лет назад уехал из муравейника. Он отправился именно туда, потому что там жил его брат, которого все считали малость тронутым из-за его паранойи насчет апокалипсиса. Но в итоге парень оказался прав.

– А нам что там делать? – спрашивает кто-то из мужчин.

Смотрю на бесстрастное лицо Килиана, который стоит неподалеку от Ларса, сложив на груди руки и глядя прямо перед собой.

– Насколько я помню географию, там была не такая плотность населения, как в других частях страны. А значит, концентрация психов там гораздо ниже, что дает некое подобие безопасности.

– Почему нельзя остаться здесь? – спрашивает еще одна женщина, имени которой я не помню. Но знаю, что именно она взяла на себя воспитание детей.

Ларс тяжело вздыхает и терпеливым тоном поясняет:

– Здесь становится слишком опасно, во-первых, из-за военных, которые точно знают, что мы прячемся где-то поблизости. Нет никакой гарантии, что они не вернутся и не разнесут город по камешкам. А во-вторых, из-за психов, которые стали гораздо умнее, о чем говорят эксперименты военных и само поведение психов. Поэтому оптимальный вариант выживания – убраться отсюда как можно дальше на поиски более-менее безопасного места. Я знаю такое только одно.

В наступившей тишине оглядываю лица собравшихся, по их выражениям вижу, что большинство готовы согласиться.

– Голосование нужно? – спустя минуту спрашивает Ларс.

Практически все поднимают руки "за". Остаюсь недвижима, я знаю, что не поеду на Аляску.

И точно прочитав мои мысли, Килиан опускает руки с груди, упирается ладонями в столешницу и говорит максимально серьезным тоном, какой я у него когда-либо слышала:

– Я не еду с вами, – теперь тишина еще более явная. Люди удивленно смотрят на еще одного человека, которого все это время считали таким же лидером, как и Ларс. Килиан продолжает. – Я отправлюсь в Новый Свет за Нейтом. Мне нужно несколько добровольцев, готовых поехать со мной.

В воздух сразу же поднимается несколько рук, и Килиан удовлетворенно кивает.

– Обсудим все чуть позже. Отправиться нужно будет уже завтра, в крайнем случае послезавтра.

Поднимаюсь на ноги и беру со стола папку, которую там оставил Ларс. Хочу подробнее изучить ее содержимое в комнате. Собираюсь покинуть кухню и отправиться в спальню, но заметив, что к Килиану подходит Мелани, притормаживаю рядом с мужчиной и выжидательно смотрю на нее. Она несколько раз моргает, вероятно, не ожидая от меня такой наглости.

– Килиан, мы можем поговорить наедине? – спрашивает она.

Вижу, как Килиан поворачивается ко мне, вопросительно приподняв одну бровь. Складываю руки на груди, тем самым давая понять, что не собираюсь никуда уходить.

– Говори, – Килиан переводит взгляд на Мелани.

Женщина выглядит не очень-то довольной, демонстративно отворачивается от меня и смотрит на мужчину.

– Я хотела бы поехать с тобой, – объявляет она.

Ну разумеется.

– Нет, – отрезает Килиан, чем немного удивляет меня, но я не подаю вида.

– Почему? – раздраженно спрашивает Мелани.

– От тебя будет больше пользы, если ты отправишься с Ларсом, – говорит Килиан.

По его тону понимаю, что для него этот разговор окончен. Он смотрит на меня, кивком головы указывая на выход. Но Мелани преграждает ему путь. Килиан останавливается, но никак не меняется в лице.

– Мелани, ты не едешь с нами. Точка.

Его тон способен заморозить Арктику. Но я впервые рада услышать эту его "точку", потому что он сказал это не мне.

– А ее ты берешь с собой? – Мелани указывает на меня небрежным взмахом руки.

– Да, – коротко отвечает мужчина.

– За что такие привилегии? – повышает она голос, привлекая к себе внимание оставшихся в помещении людей.

– Это не привилегии, а необходимость, – отрезает Килиан, на этот раз отвернувшись от Мелани уже окончательно.

Он подталкивает меня в спину, заставляя выйти из кухни. Шагаем в сторону комнаты и как только остаемся одни, я говорю:

– По-моему, она влюблена в твоего брата, – осторожно смотрю на Килиана, который возвращает мне выразительный взгляд.

– Это ее проблемы, а не мои, – заявляет он прохладным тоном. – Любовь – это слабость. А в этом мире нет места для подобного несовершенства.

Не знаю, что и думать после этих слов, поэтому дальше шагаю молча.

Останавливаемся возле двери в комнату, Килиан распахивает ее.

– Мне нужно еще кое-что сделать, – сообщает он. – Отдыхай, выезжать скорее всего будем завтра.

– Хорошо, – соглашаюсь я и захожу в комнату.

Мужчина закрывает за мной дверь, а я прислоняюсь к ней спиной, глядя прямо перед собой.

Любовь – это слабость.

Трясу головой, чтобы прогнать навязчивые мысли и внезапную боль, кольнувшую сердце после этих слов.

Прохожу к кровати и сажусь на нее. Беру с тумбочки расческу и аккуратно провожу щеткой по все еще влажным прядям.

Открываю папку "Поколение 2.0" и медленно листаю ее, внимательно вчитываясь в содержимое. Большинство формул и пометок, написанных крупными буквами ровным почерком доктора Криста, остаются для меня загадкой. Спустя примерно пару часов откладываю бумаги на тумбочку и устало потираю глаза. Ложиться спать или нет? Килиан все еще не вернулся.

Стоит мне только о нем подумать, как мужчина заходит в комнату, его взгляд останавливается на мне, и я замираю, неотрывно глядя на капли воды, стекающие с его волос и падающие на белую футболку, которая промокла и прилипла к коже, подчеркивая татуировки на его руках и груди.

– Почему ты не спишь? – наконец спрашивает он и хмурится, уточняя: – Кошмары?

– Нет, – отвечаю я и киваю на папку. – Я читала.

– Я же велел тебе отдыхать, – недовольно произносит он, и я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.