В лагере Вика закрутила роман с одним мальчиком, заставляя ревновать Олега и Рому, бегать за ней. Кира даже приворот заподозрила, слишком уж было похоже: Вика разве что ноги об парней не вытирала, а те всё ей в рот смотрели. Так что Кира на всякий случай Роме, с которым больше общалась, сделала самую простую энергетическую очистку, пока рисовала ему ручкой «татуировку». Просто представила, что вокруг Ромы купол света, который «пережигает» всякие посторонние нити и включения. Чем ближе находишься, тем легче это представить, — этому Киру научили ещё те экстрасенсы, которые у них пытались выгнать сущностей из квартиры.

В любом случае, Рома «как по волшебству» сразу переключился на другую девочку. Хотя Вика считала, что это он ей назло, чтобы и она поревновала.

По возвращении из лагеря Кира ходила в гости к Юлику, чтобы показать фотографии из лагеря, и сделала «пережигание» и брату.

Потом его мама всё радовалась и её маме рассказывала, что Кира просто волшебница: сказала буквально пару слов про эту Вику, на которой свет клином сошёлся, и у Юлика как глаза открылись на неё и её манипуляции.

Когда Митя, Артём, Антон с Вадимом все начали с ней дружить и «повлюблялись» — Кира вспомнила про эту Вику, боялась оказаться в подобной ситуации и стать такой же мерзкой.

К тому же, хотя троюродный брат был одновременно и разговорчив, но говорил о чём угодно, кроме своих каких-то чувств и личной жизни, по косвенным данным получалось, что Вика настроила Олега против Юлика и Ромы и они перестали общаться и дружить. И что-то там до такой степени было всё сложно, что в десятом классе Юлик бросил школу, то есть не стал доучиваться, поступил в колледж на кого-то типа маркетолога или менеджера и уехал жить вместе с сестрой Наташей и её мужем Серёжей, о которых Кира как-то рассказывала Маше.

И, охватив всю эту ситуацию, Кира внезапно оказалась в… будущем.

И от этого будущего по спине пробежали мурашки.

Она увидела плачущую тётю Надю, плачущую Наташу, плачущую маму, многих людей, знакомых и родственников, вздыхающих соболезнования и всякие «жить и жить», «такой молодой был».

С колотящимся сердцем Кира прошла из коридора в комнату и увидела… открытый гроб.

Мёртвые люди очень сильно отличаются от живых, но троюродного брата, с которым они были одногодками и часто общались сначала на семейных посиделках, а потом и сами по себе, Кира узнала сразу. Золотисто-соломенные волосы поблекли до тускло-русых, но в целом… Юлику часто говорили, что он похож на молодого Баскова: похожая челюсть с широкими скулами, светлые волосы, черты лица…

— Что случилось? Что с ним случилось? Когда⁈ — Кира кинулась к маме, буквально вытрясая ответ, потому что чувствовала, как утекает отпущенное на это видение время.

— Никто не знает… Вроде бы ушёл гулять в Новогоднюю ночь, Наташа с Серёжей ушли в гости к друзьям, а Юлик остался один. Сказал, что посмотрит телевизор. А когда они вернулись… Его не было. Через несколько дней нашли замёрзшего без шапки. Может, гулял и кто-то напал. Может, плохо стало, — никто не знает. Вскрытие показало остановку сердца и переохлаждение.

— Как же так⁈ Наташа, ты же психфак закончила! — чуть не взвыла Кира, оборачиваясь к троюродной сестре. — Как ты не увидела, насколько он переживает из-за смерти Ромы⁈ Почему оставила его одного?

— Он… Замкнулся, да, но не так и сильно. Мне показалось, что они давно не общались и Юлик нашёл новых друзей на учёбе… Он сам настаивал, чтобы мы с Серёжей развеялись и ради него торчать дома нет смысла… Что он и так… — Наташа запнулась. — Что он и так нас напрягает, что живёт с нами, вроде как стесняет… У нас всё-таки однокомнатная квартира…

Кира, вздрогнув, очнулась в общежитии. И тут же вспомнила один из разговоров с тётей Надей на последней семейной сходке в августе. О том, что у Наташи с Серёжей всё ещё нет детей, хотя они поженились чуть ли не семь лет назад. «А как они появятся, если с ними взрослый парень живёт и не просто в соседней комнате, а рядом на кресле спит» — звучала и такая фраза.

Юлика тогда не было, но они с мамой часто общались, так что тётя Надя могла и как-то проговориться или даже подвести сына к мысли об этом. В итоге наложилось и одиночество, и покинутость, и ненужность и «лишность»… И Юлик вышел «проветриться»…

А потом. Может, он и хотел вернуться, но в новогоднюю ночь часто меняется погода и становится значительно холодней. Магазины закрыты, подъезды закрыты, погреться негде. Попросить помощи… не у кого — по мнению большинства парней. Возможно, Юлик и не планировал умирать, но… Так вышло. Просто так вышло. А он в какой-то момент поддался или сдался и решил, что это судьба…

— Грим, это же правда? Я увидела будущее?

— Скорее, это была слишком высокая вероятность. Обычно, чтобы предотвратить нечто подобное, надо чем-то пожертвовать.

— Чем-то пожертвовать? Как вышло с Владом?

— Не настолько экстремальные жертвы… — ответил Грим. — Тогда ты была в шаге от случившегося. Сейчас у тебя есть некоторый временной промежуток для манёвра. Подобные жертвы обусловлены отказом от определённой версии событий в пользу другой в том числе.

— Если я откажусь от праздника с семьёй, это будет считаться за жертву? — спросила Кира.

— Вполне.

— Ясно.

Умыв уже чуть подсохшие слёзы Кира села писать письмо.

'Братик, привет! Спаси меня от одиночества, пожалуйста!!! Я тут так закрутилась с зачётами, что совершенно забыла купить билет домой. Тридцатого у меня последний зачёт, а билетов нет ни на тридцатое, ни на тридцать первое! Зато на первое сколько хочешь.

Я думала пойти к тёте Альбине, но ей там за шестьдесят, припрутся внуки, дети (ну, это по факту мои двоюродные братья, но им же по сорок лет уже!), сидеть там, скучать, есть салаты… Я конечно поем, но давай ты за мной придёшь в районе семи хотя бы!!! Спасёшь от салатов и переедания, а то тётя не понимает слова «нет» и то, что я не резиновая! Я была у них на одном празднике, я знаю.

Ты говорил, что ты живёшь как-то недалеко от десятого микрорайона, так что на всякий случай позвони из автомата, чтобы я вышла или готова была, и мы идём к тебе.

И я согласна просто на телик и твою компанию без заморочек. Даже готовить не обязательно, если что. Или я сама что-нибудь приготовлю на скорую руку. Или обойдёмся сухариками и какими-нибудь чипсами. Короче! Всё решено! Встречаем новый 2003 вместе! Очень жду твоего положительного ответа!'

Кира написала адрес тети Альбины, её номер телефона, а ещё нарисовала где расположен дом относительно остановок, крупного магазина и мини-рынка, чтобы Юлик сориентировался.

Для порядка в пятницу Кира съездила до автовокзала, спросила насчёт билетов, ей ответили, что их нет, и она со спокойной совестью купила билет на десять утра первого числа. Юлик успел написать ей, что согласен. При отсутствии телефонов письма были единственным их способом общения, но зато в пределах города почта работала всего один день. То есть, отправив письмо в среду, в пятницу Кира уже получила ответ — и то только потому, что Юлику потребовалось время, чтобы подумать и написать.

Тёте Альбине Кира позвонила с вахты, сообщила, что приедет в гости, но до Нового года не останется.

— Хорошо, а то мы… Как в девять ложились так и ложимся, Новый год или нет, — ответила тётя. — А так в четыре за стол садимся. Приходи к четырём.

— Ладно, приду.

— О… Ты останешься на Новый год?.. — растерянно протянул Кирилл, узнав про купленный на первое января билет. — Прости, но… Я не смогу остаться с тобой. У нас… в общем, мы семьёй отмечаем…

— Я не планировала отмечать с тобой, расслабься, — хмыкнула Кира. — У меня в принципе нет привычек планировать что-то за других, особенно против их воли и желания.

— А с кем планировала? В общаге вроде вообще никого не остаётся…

— С родственниками, — расплывчато ответила Кира.

— А… Понятно. Удивительно, что ты забыла про билет, жалко. А может, дополнительно рейсы дадут?