Не, так-то они могли и просто чуанов оболваненных в бой пускать. Но… Одним только воспитанием и сказочкой про злых врагов такого было добиться сложно — первое же столкновение с реальностью или банальная промывка мозгов, могла свести на нет все труды. Какое-то время будет работать, да, а потом неизбежно отрезвление и, как минимум — переход на сторону противника.

Захватчики же хотели добиться полного контроля, чтобы полностью исключить возможность предательства подготовленного пушечного мяса. Им были нужны надежные солдаты, почти такие же, как они сами — лишенные всех чувств и эмоций, но сильные, умные и эффективные.

По каким-то причинам в данном направлении особых успехов функциям пока добиться не удалось. По неполным сведениям, которые я получил из выжимок разведки, бойцы из переработанных чуанов получались туповатыми и малоинициативными. Но, что для функции провал, то для меня настоящая находка. Здесь имелся шанс получить отбраковку. Хорошо развитое тело без сознания, которое пришлось бы уничтожать. Не гарантия, конечно, но хороший такой шанс.

Опять же, как «экспериментальное производство», здешнее убежище не предусматривало даже иллюзии выхода на поверхность. А значит местным пленникам нужно было помочь выбраться. Если, конечно, тут вообще есть кому выбираться. А то могло оказаться, что тут внутри монстры бродят, как в «Думе». После даосов в Парящих горах я бы не удивился.

Вход в убежище выглядел, как природная пещера, заканчивающаяся толстой, словно из банковского хранилища, дверью. За ней располагалась небольшая комната и шахта лифта. Загрузившись в которую, мы поехали… вверх!

Да, такая вот интересная особенность. Убежище, как оказалось, было построено не под горой, а в ней самой. Наверное, так было проще его создавать, да защита от ядерного удара или радиации в реальности не требовалась, а прятать от любопытных глаз и спутников можно и в таком виде.

Секунд тридцать движения, и створки лифтовой кабины разошлись. Нашу компания, держа наготове оружие, попала в еще одну комнатку, похожую на медицинский смотровой кабинет. В том смысле, что здесь имелось несколько носилок-каталок, парочка аппаратов с системой поддержки жизнеобеспечения. Видимо, из этого помещения «счастливчиков» и вывозили из убежища. В состоянии бессознательной тушки, погруженной в искусственную кому.

Что примечательно, я не мог уловить сканером ни одного отклика новуса. Это немного напрягало, заставляя думать, что мы пришли не совсем по адресу. При том, что времени оставалось не слишком-то и много. Скоро ведь функции сообразят, что наводка Стикса — лажа. И начнут нас искать в других местах.

— Черт, а выйти отсюда как? — задумчиво протянула Княжна.

Все остальные тоже принялись оглядываться. В самом деле, кроме неработающего сканера, имелась тут еще одна странность. В медотсеке имелся только один выход — через лифт, с помощью которого мы сюда и попали. А больше ничего похожего видно не было. Но точно должно было быть! Не просто же так сюда приходили, чтобы полюбоваться на пустую комнату!

Наконец удалось заметить, что одна из стен имеет скрытый пульт. Нажатие на который (после взлома в исполнении Хакерши), сдвинула всю панель в сторону. Открылся вид на здоровенный зал, в котором рядами стояли капсулы. Много, десятки. Практически все — пустые.

Быстро пробежавшись по залу, мы обнаружили только четверых насельников — одного уже знакомого «щитовика» и еще трех монструозных тварей, похожих одновременно на орков и свинолюдов. В том смысле, что кожа у них была насыщенного зеленого цвета, а нос выглядел настоящим пяточком.

— Прикольно… — протянула Ира, хотя по сопряжению я чувствовал ее напряжение и смущение. Последнее — из-за размеров детородных органов «орков». А существа лежали в капсулах полностью голыми. — Что это еще за твари?

— Видимо, те самые универсальные солдаты, про которых мы читали в отчетах разведки. — отозвался я. — Правда, не очень понятно, почему они зеленые.

— Такой пигмент кожи выведен специально, — просветила нашу группу Хакерша. Пока мы глазели на орко-халков, девушка взломала одну из капсул и сняла с нее все данные по содержащемуся там мутанту. — Он позволяет объекту — это, кстати, «Объект 78» — получать часть энергии от солнца. В его геном введены элементы земных растений.

— Цветочек! — нервно хохотнул Мельник и глянул на Ландыша. Тот поджал губы и фыркнул.

— Это все здорово, конечно! Но остальные-то где? Маша, есть в капсуле какая-то информация по этому поводу?

— Пока не нашла такой. — отрицательно помотала головой девушка. — Тут только написано, что объект помещен в капсулу после проведения полигонных испытаний, и погружен в стазис. Интеллектуальные возможности подопытного не впечатлили испытателей, но генетический материал решили оставить, как контрольный.

— А нафига троих тогда сразу? — я указал на остальных орков.

— А это разные группы. Объект 71 и объект 74, соответственно. Еще более тупые, чем поздний вариант, но первый более сильный, а у второго запредельная регенерация. Тоже контрольки.

— Ясно. Ищем выход тогда.

После получения информации, стало ясно, что здесь только хранят «образцы». А значит где-то должен был находится и полигон, где этих мутантов испытывают. И это всяко недалеко, просто потому, что незачем.

Выход в этот раз мы обнаружили быстро, сказался опыт, ведь разместили его функции также, как и прошлый. За сдвинутой панелью на этот раз оказался зал, больше подходящий для какого-нибудь центра подготовки космонавтов. Тайконавтов, если использовать китайскую терминологию — мы ж в Китае!

В одном из приборов я однозначно опознал центрифугу, где подопытных крутили, выясняя возможности тела при возрастающей силе тяжести. В другом — барокамеру. Были тут и беговые дорожки — очень массивные, грубые полосы препятствий и снаряды, которые с некоторой натяжкой можно было назвать гирями.

— Это, видимо, и есть полигон? — вопросил я, видя, что Хакерша уже подключается к терминалу, стоящему неподалеку от центрифуге.

— Не-а. — наш специалист по электронным системам опровергла мою догадку. — Здешние называли его испытательным стендом. А сам полигон находится в другом месте.

— Сказано, где?

— Ищу. Пока нет никакого намека на план базы или что-то подобного. Погодите немного… я не все тут понимаю. Логика… нелюдская.

Ну еще бы! Вряд ли здешние «ученые» исповедовали те же принципы, что и их человеческие коллеги. Хотя, журналы наблюдений вот вели, вполне возможно, что и планы эвакуации тоже были предусмотрены. И, кстати, где они сами? Исследователи, я имею виду.

— О, отлично! — оживилась девушка после моего вопроса. Как оказалось, ища на него ответ, она нашла и кое-что еще. — Они прибывают раз в две недели для забора материала с полигона и проверке его на стендах. Последний раз эксперимент запускался с объектом 79. Это было пять дней назад. Я поняла, куда нам! Только…

— Что? —уставился я на Хакершу, видя, что она в некотором замешательстве.

— Очень своеобразный, получается, полигон… — сказала она. И подвесила в «облаке» развернутый план наконец-то найденных планов базы.

Как оказалось, функции приспособили под свои задачи уже существовавшую систему шахт. Видимо, раньше, веке в двадцатом, здесь что-то добывали, в результате чего изгрызли всю гору. Пришельцы это дело расширили под свои нужды, создав этот и соседние залы. Но основную часть даже не особо тронули. Систему туннелей они и превратили в полигон.

— Каждые две недели они выпускают сюда две группы для испытаний. — продолжила рассказывать Хакерша. — Одна — обычные новусы, чуаны, то есть, причем, собранные в отряды вроде Структур. А вторая — это испытуемые объекты. И они должны друг друга убивать.

Логично, как бы. Функции выводят универсальных солдат против людей, точнее, новусов. Значит, и противостоять им должны эти самые новусы. Берешь две контрольных группы: новые образцы и сосуды, и оставляешь их один на один в темных пещерах. Ставишь камеры и сваливаешь на пару недель. Потом приезжаешь, изучаешь записи, выгребаешь мертвые тела — если они останутся, жрать-то что-то нужно! — а выживших в бойне докручиваешь уже на испытательном стенде. Не чуанов, естественно, а «объектов».