— И у них всё хорошо? — спросила Маша.

— Ну да, всё хорошо, — кивнула Кира. — Но вообще я к тому, что очень часто люди не готовы стараться и расти ради другого человека, особенно мужчин это касается, они бы как-то наоборот на свой уровень подтягивали и не давали развиваться своей избраннице. Потому что это же надо трудиться, надо стремиться и так далее. Возможно, проще найти кого-то просто выше уровнем… Ладно, Маш, давай спать…

— Да, спокойной ночи, Кира, — сказала Маша.

— Ага, спокойной, — Кира вздохнула, понимая, что своими словами разбередила Маше душу, но за неё было неспокойно. Конечно, кого любить и как строить свою жизнь — личное дело каждого, но у Маши рано умерла мама, чтобы даже просто посоветовать что-то или поделиться каким-то опытом. А Влад лишил какого-либо выбора и теперь всячески ограничивал, ревновал и прочее. История Маши могла получиться весьма грустной, а эта девушка Кире нравилась, и она желала ей только добра. Вот только было ли её «добро» с Владом… решать было точно не ей.

На следующее утро Маша уехала, а у Киры началась практика по геологии. Они делали что-то вроде лабораторных работ, просеивали песчано-гравийные смеси, определяли их фракции, пытались установить маркировку строительного материала. А через несколько дней на экскурсионном автобусе поехали в пещеру. Из-за этой пещеры вокруг были карсты, их они официально и поехали изучать, но сначала сходили на экскурсию в пещеру.

— Никогда здесь не был, — сказал Домнин, закидывая голову и глядя на гору.

— А я дважды уже была, — ответила Кира. — С классом давно и с Кириллом, он из этого города, мы ходили с ним весной.

Летом действительно почти не было инея в самых первых гротах, прошли они другой тропой — покороче, а гид рассказывал совсем другие истории даже о тех же местах, тропинках или озёрах. И про ёлку, которая стояла в предпоследнем и самом большом гроте, сказали, что она тут стоит чуть не сто лет, а до этого — весной — что её меняют каждую пятилетку и из-за идеальной влажности и стабильной температуры ёлка, наряженная как для Нового года, стоит очень подолгу.

После практики Кира сразу поехала домой, и через четыре дня они с родителями и их друзьями отправились на сплав по небольшой северной реке с хорошим течением. Восемьдесят километров они отмахали вёслами на байдарках за четыре дня. Кире досталась «двойка» с Денисом — сыном друзей родителей, который был старше её лет на пять-шесть. Они постоянно обгоняли «семейные» лодки-тройки, и Денис, ожидая, пока остальные подтянутся, вполне успешно ловил в заводях щук.

Трогая руки, Кира поняла, что за эти несколько дней подкачала трицепсы, которые хорошо работают во время гребли.

— Цивилизация! — Кира бросила рюкзак в коридоре и рухнула на диван. Нюха первая побежала в туалет, но об этом они договорились ещё в машине, пока ехали.

Домой они вернулись уставшими и вымотанными. Прибыли на место встречи около полудня, но до пяти сушили байдарки, разбирали, собирали их в чехлы и грузились в «буханку», которая приехала по договорённости. УАЗик отца тоже перевёз туда же из места начала похода знакомый водитель. Та деревня у реки располагалась в ста шестидесяти километрах от их городка, и дорога туда была просто «гравийкой». Так что обратно ехали почти четыре часа и зашли домой почти в девять вечера.

— Ох… дома! — зашла мама. — Где мой кран с водой⁈ Где мой унитаз⁈

— Очередь! — строго сказала Кира и засмеялась, когда мама опустила плечи, изображая вселенскую скорбь.

Андрей пришёл в гости на следующий же день после похода: вытащил гулять.

— А я снова в лагере интеллектуальном работал, — похвастал друг-одноклассник. — Три недели был в третьей школе в июне. Мы там с Лёхой были и Анитой тренерами.

— Лёхой? Которым? — переспросила Кира, потому что «Лёх» среди «интеллектуалов» было очень много.

— Из «Городка».

— Ага, очень информативно, — фыркнула Кира. — Там были два Лёхи Петрова, Лёха Лоза и Лёха Радостев. У них только Вася и Серёжа, который потом нашим капитаном стал, не «Лёхи».

— А, точно, — почесал затылок Андрей. — Лёха Петров.

— Угу… Который из? — засмеялась Кира. — Их же двое.

— Как тебе объяснить-то?.. Который у нас остался учиться и не поступил из-за почерка. Он ещё с нашей Ириной дружил, помнишь? — спросил Андрей.

— А, поняла! — история была до глупого смешной. Лёха был умным и дружил с Ириной, которая когда-то была их капитаном в интеллектуальной команде, когда они учились в десятом. Они вместе хотели поступить в Медицинскую Академию, но поступила только Ирина. Лёха сдал все экзамены на пятёрки, но на сочинении по русскому языку не смогли разобрать его «дохтурский» почерк. И поставили «два».

— Он учится у нас в городе в нашем институте… — продолжил Андрей.

— Я почему-то думала, что он апелляцию подал и поступил в Мед, как и хотел, — удивилась Кира.

— А не, они вроде бы хотели разбираться, но Лёха умудрился пропустить время апелляции или что-то такое. В итоге успел только у нас документы подать, — развёл руками Андрей.

— А что в этом году не поступил, с учётом ошибок прошлого, типа написать сочинение печатными буквами или прокачать почерк? — спросила Кира.

— Кажется, он решил тут доучиться до третьего курса, — ответил Андрей. — А потом там вроде бы предоставляется обмен студентами малых народов и можно в Венгрию поехать по обмену. Он вроде хочет.

— Ну, а ты? — спросила Кира. — Ты вроде своё медучилище заканчиваешь нынче? Надеюсь, готовишься к экзаменам в Академию?

— Ну… я… — замялся Андрей. — Не знаю…

— Так, Старков, — остановилась Кира и с угрозой прищурилась. — Что за дела? Ты что, передумал? Или есть причины?

— Ну… просто… понимаешь… — Андрей надолго замолчал.

— Пока нет, выкладывай давай. Как на духу, — Кира кивнула в молчаливой поддержке.

— В общем, с деньгами проблема. Я боюсь, что не потяну учёбу в большом городе. У меня… ну я говорил уже, что у меня отец умер. Хотя он особо и не… В общем, мать не сможет меня учить в большом городе, она мне сказала, чтобы я здесь на работу устроился, в общем… вроде уже и предложили.

— И кем? — сложила руки на груди Кира. — Медсестрой? Точней, медбратом? Санитаром?

— Ну скорой типа… — смущённо пробормотал Андрей. — Фельдшером.

— Так. Ты вообще к экзаменам готов? — спросила Кира, потерев между глаз, сосредотачивая внимание и стараясь не злиться.

— Ну, готов, вообще-то… — вздохнул Андрей. — Просто я же с красным дипломом как бы… И после медучилища, так что у меня вообще может быть только собеседование и, возможно, сочинение только… как-то так.

— Так, слушай меня, — Кира развернула к себе друга и встряхнула. — Ты поступаешь и точка. На работу сможешь устроиться в городе. Договоришься. Там, я знаю, студентов берут на полставки. Возле медобщаги даже станция скорой точно есть, возле рынка Центрального прямо, может, даже туда устроишься. Это уже будет заработок. И там ты на полставки будешь зарабатывать больше, чем здесь на полной. Я отвечаю. Будешь брать какие-нибудь праздничные смены и выходные, чтобы больше получилось. У меня брат двоюродный — доктор, он когда-то тоже в скорой работал, рассказывал об этом.

— Думаешь?.. — в светло-голубых глазах Андрея зажглась надежда.

— Да конечно, Андрей! Всё у тебя получится. Ты поступишь, найдёшь работу. Жить в общаге — считай, бесплатно почти. Там копейки оплата, у нас рублей сорок стоит. Плюс там же Влад живёт, он же в прошлом году поступил. У него родители точно к нему ездят всё время, привозят всякое. И они живут в соседнем доме от вас, так что мать твоя пусть договорится, будет передавать картошку там, соленья. А то и с ними сможешь в город приехать-уехать, чтобы на автобусе сэкономить. Ну или будешь ездить только на Новый год и лето. Но зато ты поступишь и врачом нормальным станешь, а не медбратом всю жизнь, ну или фельдшером. Даже не думай тут расслабить булки и всё просрать во второй раз!