Кошак при появлении нового действующего лица скользнул к нему и принялся тереться лобастой башкой о плечо мужчины. Тот тоже соорудил на лице улыбку, отвечая на ласку, и стал чесать зверя за ухом.

Некоторое время мы так и стояли среди деревьев: он гладил свою ручную зверюгу, а я молча наблюдал за этим совершенно сюрреалистичным зрелищем. Тишину нарушил Наставник — я был уверен, что не ошибся типом.

— Благодарю, что пришел.

Я махнул рукой, пустое, мол. Как тут откажешься, когда так настойчиво приглашают. Да и недалеко.

— Можешь называть меня Пастырь.

— А ты меня царь, — отозвался я.

Не люблю эти претенциозные погоняла! Пастырь, ага. Я плотник и пришел в этот мир, чтобы спасти вас всех.

Мужчина сморщился, но на ерничество мое отвечать не стал.

— Я хотел с тобой познакомиться…

— Очень приятно!

— И обсудить возникшее между нами недоразумение.

— Ты так называешь пальбу в баре?

Я уже не сомневался, что на встречу пришел представитель того клана, который стоял за боевиками. Кто еще мог упомянуть «недоразумение»?

— Выбор стороны, которой ты служишь, ошибочен.

— Никому я не служу!

— Все кому-то служат, — отмахнулся Пастырь.

— Да? Ну, допустим. А кому тогда служишь ты?

— Свету.

Ну, приехали! Свету! Никого поумнее прислать на переговоры не могли?

— Свету не знаю. Тоню знаю, Ингу знаю, Галю…

— Можешь прятаться за сарказмом сколько угодно. Тем более что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

«Понимаю, что у тебя фантазия буйная и жбан течет!»

— Пока не очень. Давай в открытую уже. Ты стоял за нападением на бар «Ильм»?

— Да, — не стал отрицать мужчина.

— И тебе это приказал сделать Свет, которому ты служишь?

— Здравый смысл.

— Слушай, мужик, мы с тобой так далеко не уедем! Без вот этого вот всего можно? Ты меня позвал — говори, что хотел! Сразу предупреждаю, что к попытке вербовки я отношусь негативно! Последнее время все только и делают, что тянут меня в разные стороны, преследуя собственные интересы.

Мантикора зевнула, продемонстрировав впечатляющий набор зубов. Их у нее оказалось неожиданно много, не один ряд, даже не два. При этом зверюга не угрожала, просто делать ей было нечего, вот она пасть и раззявила. После чего кошачьим движением крутанулась и улеглась у ног Пастыря. Из чего я сделал вывод, что пока у нас разговор идет ненапряженный, и использовать животину в качестве аргумента вербовщик не планирует.

— Ты ничего не знаешь о войне, которая идет? — чуть наклонив голову, уточнил мужчина.

— Если ты о клановых разборках, то некоторое представление имею.

— Мышиная возня за влияние в среде отступников — это не война.

Вот! Пошла информация! Только ради этого стоило с ним разговаривать! Крохи, оговорки, но из них со временем можно сложить полноценную картину. Сейчас моё видение происходящего было преступно узким. Отступники — очень интересно! Почему этот Наставник так называет клановых? От чего они отступили?

— Так и ты пока ничего впечатляющего не сделал. Наехал на Лолидзе с их складом живого товара, попытался зачем-то похитить детишек четвертого поколения…

— Их еще можно спасти, в отличие от отцов и матерей. Вина детей лишь в том, что родились они без права выбора стороны.

— Вот заладил, сторона, сторона. О каких сторонах ты говоришь?

— Обычно их две. Всегда две. Свет и Тьма. Добро и Зло. Порядок и Хаос.

— Ты уже шесть назвал, мужик! Ладно-ладно, шучу. Просто ты серьезный такой: «свет и тьма»! Ужас просто. Нельзя так. Я лично не вижу тут сторон. Цвета эти твои не более чем точка зрения. Зависит от угла, с которого смотришь. Наши «разведчики» и их «шпионы», типа того.

Клановых новусов, конечно, можно было назвать злом только за то, как они относились ко мне как к семенному банку. С другой стороны, говорить, что ты за добро, а самому устраивать геноцид, тоже не очень правильно. По кругу-то все хороши, пробу ставить негде!

— Тогда, как ты назовешь тварей, которые торгуют людьми?

— Лолидзе мрази, конечно, тут ты прав. Но ты-то чем лучше? Отправил боевиков в бар к малолеткам, искалечил их…

— Им это не навредило.

— Знаешь что! Если у кого-то хорошая регенерация, это не повод им брюхо осиновым колом с шипами пробивать.

— Только чтобы обездвижить. Ты же убил пятнадцать моих людей.

— С автоматами, чувак! И стреляли они на поражение — какой у меня был выбор?

Наставник из неизвестного клана усмехнулся. По-доброму так усмехнулся. Мол, выбор всегда есть. Но вслух ничего не сказал.

Я тоже замолчал, размышляя над своей дальнейшей стратегией. Недолго, почти сразу в мозжечок постучался один очень интересный факт. Все время находящийся перед глазами, но словно игнорируемый сознанием.

— Слушай, а как ты зверя своего дрессировал?

В «дикой» природе мутанты-зооморфы людям не служили. У меня у самого было несколько возможностей в этом убедиться, да и клановые в один голос утверждали, что подобное невозможно. У них подход простой: увидел зверя — убей. Меньше внимания обывателей — всем лучше.

У меня дела обстоят еще проще. Ярость, которую я испытывал к зверям-мутантам, было почти невозможно контролировать. Новусов я терпеть мог, постоянно желая причинить им телесные повреждения максимальной тяжести. Но с ними контроль работал, причем, чем младше супер, тем легче мне его было терпеть. На четвертое поколение, кстати, я вообще не агрился.

А тут мантикора. Я должен слюной брызгать и тянуться к ее глотке. Но мне пофиг. Вообще!

— Я не дрессировал Снежка. Я его исправил. Он был болен, а я его лечил. С тех пор мы вместе. Удивлен?

— Да не то слово.

— Уверен, ты считал подобное невозможным. Но что ты вообще знаешь о происходящем? Кто мы такие, по-твоему? Люди, получившие способности богов?

— Мутация, — не раздумывая, ответил я. — Очередной виток развития человечества…

— Бред! — перебил меня собеседник. Тема явно была для него больной. Голос мужчины неожиданно сделался злым. — Сказочки, которые отступники скармливают таким, как ты! Наивным и глупым детям, которым даже не сообщают о возможности выбора! Ха! Мутация! Скажи на милость, ты уже родился с ней?

Отвечать я не стал, но он прекрасно понял и без слов.

— Нет! Ты пришел в себя в крови и дерьме, ничего не помня о последних днях! Совсем ничего! Ты по кускам собирал свою память и ужасался тому, что содеял! И обнаружил у себя возможности, которых раньше не было! Скажи, это похоже на мутацию?

Тут, положим, он прав. Мутация не так работает. Конечно, если мы говорим про реальный мир, а не про комиксы «Марвел», где достаточно укуса радиоактивного паука, чтобы получить на утро суперспособности. Или можно упасть в лужу с токсичными отходами и выжить… В общем, я не об этом. Мужик был прав, я и сам об этом часто думал. Правда, ни к чему конкретному не пришел. А старшие новусы, тот же Родион Павлович, при попытке завести разговор на данную тему сразу же находили дела за пределами моего общества.

— У первого поколения всегда так, как я понял, — уклончиво протянул я.

Раз мой собеседник так завелся, есть вероятность, что он расскажет свою версию происхождения таких, как я. Надо только немного его подтолкнуть.

— Рожденные от батыров, пусть и отступников, тоже становятся батырами. Но они таковы по рождению, а первые избраны.

Голос мужчины сменил тональность. Теперь он не зло плевался обличениями, а говорил медленно и торжественно. Сразу стало понятно, почему у него погоняло такое. Пастырь проповедовал.

«А ведь Аналитик Симоновых называл их фанатиками. Неужели, правда?»

— Как все запущено… А без мистики нельзя?

— Когда тебя коснулась высшая сила, как еще ты будешь это называть? Спонтанной неконтролируемой генетической мутацией?

— Ок. Значит, избранные. Едем дальше.

Все с ним ясно — православие головного мозга. Высшие силы, избранные — все, как бабушки в церквях любят. Но! Несмотря на обертку, говорил-то он в целом интересные вещи. По меньшей мере заставляющие задуматься.