До подъезда Стаса было уже рукой подать. Однако имелись и проблемы. Со своего места я видел как минимум две. Во-первых, окна домика охраны и по совместительству КПП не светились, что вовсе не означало, что там спят. Скорее, наоборот, при таком раскладе для меня не было ничего хорошего — из погруженной в темноту комнаты куда лучше просматривается двор.

Второй же преградой была дверь с домофоном. Отираться перед ней означало для меня стопроцентное попадание в места не столь отдалённые. В подъезд следовало прошмыгнуть мышкой, а не стоять тупарём, делая вид, что не можешь вспомнить код. Только вот как бы ещё это сделать?

Ночь уже вступила в свои права. По моим прикидкам сейчас было около двух, может, чуть больше. Ночное время я умел определять сходу, что всегда удивляло друзей. А никакого волшебства, между тем, не было. Просто результат многих и многих часов, проведённых в ночных сменах по охране спортзалов, кинотеатров и прочих объектов, которые лучше не оставлять без присмотра.

Как профессиональный ночной сторож — слово «секъюрити» или, как его склонял Галустян, «сесурити» мне не очень нравилось — я знал ещё многое о таком таинственном и суровом деле, как частная охрана. И примерно понимал, как ставят камеры и какие у них углы обзора. Знал, что охранники не сидят, пялясь в мониторы, а реагируют только на изменения кадра, то есть, на движение. Поэтому суетиться не собирался, превратился в горгулью на стене и принялся ждать.

Потребовалось минут десять, чтобы охрана вспомнила о таком понятии, как обход. Дверь сторожки хлопнула, и один из бойцов, вооружившись фонариком, отправился в путь, заходя по очереди в каждый подъезд. Судя по тому, сколько времени он проводил внутри, на работе парень не филонил — поднимался на лифте на последний этаж, а затем спускался по лестнице.

Это и был мой шанс.

Я внимательно следил за каждым его шагом, подмечая нюансы: расположение камер, поведение самого бойца, реакцию его напарников. Стоило сосредоточиться на задаче, как все органы чувств будто заработали в форсированном режиме. Я слышал каждый шаг, каждый вздох лениво топающего «сесурита». И улавливал щёлканье радиостанции, даже когда он находился внутри здания на самом верхнем этаже.

Мозг тоже начал работать в режиме суперкомпьютера: анализировал входящую информацию, отсекал лишнюю и вырабатывал идеальный план проникновения в элитный дом. Даже о зонах покрытия камер я уже не просто догадывался, а точно видел их наяву, равно как и слепые пятна, и прочие нюансы, на которые раньше не обращал внимания.

Например, что на каждой подъездной двери стояли доводчики, которые мягко закрывали её ровно через четыре с половиной секунды. За это время охранник, совершающий обход, успевал дойти до лифта и нажать на кнопку. Поднявшись наверх, он спускался, не задерживаясь на площадках, а значит, не осматривал балконы общего пользования.

Когда боец подошёл к подъезду Стаса, я был собран и готов действовать. Первый его шаг за дверь совпал с моим прыжком через парапет. Мягко приземлившись и практически не почувствовав удара, я с места рванул к цели и в последнее мгновение успел поймать дверь, не дав ей захлопнуться. Внутри звякнул сигнал, сообщая о пришедшей кабине, а затем лифт зашумел, унося охранника на последний этаж. И тут же я устремился вперёд, перепрыгивая сразу по две ступеньки, стараясь преодолеть как можно большее расстояние, до того как придётся прятаться.

Пересеклись мы на восьмом. Я, скрючившись, сидел под окном на общем балконе, каждую секунду ожидая писка радиостанции, что означало бы, что меня спалили. Страха не было — взять меня всё равно не получится, но это означало бы, что я напрасно потратил уйму времени. И что надо начинать всё сначала: искать убежище и кого-то, кто сможет занять ещё денег, суммы, что я взял у Ильи надолго не хватит. В мирное время я бы на ней пару недель мог протянуть, но не в бегах.

Окно балкона озарил луч фонаря, а затем шаги начали удаляться. Удалось? Когда звуки движения охранника переместились на лестницу, меня немного отпустило. Всё же удалось! Но времени на то, чтобы открывать по этому поводу шампанское, не было. Как, собственно, и самого шампанского.

Поэтому я просто тихонько прошмыгнул назад в коридор, прикрыл за собой дверь и рванул наверх. До цели оставалось всего восемь пролётов.

Дверь в пентхаус Стаса оказалась незаперта, и в этом не было ничего удивительного. На вечеринках, им устраиваемых, люди постоянно приходили и уходили, так что хозяин давно забил на замки. Да и как могли ограбить квартиру, в которую я смог попасть только с суперспособностями? Однако сейчас мне это было только на руку. Как и громкая музыка, раскаты которой доносились со второго этажа квартиры, где мой знакомец оборудовал что-то вроде танцпола.

Гулянка как раз подошла к такому моменту, когда парочки уже расползлись по укромным уголкам квартиры. Часть ещё стойко держалась, поднимая градус в крови танцами и алкоголем. Так что мне удалось добраться до кухни никем не замеченным. На месте, правда, столкнувшись с теми самыми любителями перепихнуться по-быстрому.

Если бы в помещение, где я собрался уединиться с девушкой, вломился грязный, оборванный и с ног до головы залитый кровью мужик, я бы тоже испугался. Однако, когда тот со словами: «Да вы продолжайте, я чисто пожрать», — действительно ломанулся к холодильнику и, открыв его, начал лопать вчерашнюю пиццу, я, скорее всего, попытался бы вразумить наглеца. А этот спрыгнул с девки и умотал со спущенными штанами! И вот какая с такого субъекта польза для генофонда?

К девице же претензий не было. Как и положено, она немного поорала, но затем, убедившись, что еда интересует страшного пришельца куда больше её прелестей, рванула за партнёром. А я продолжил жрать. Такого пару минут спустя меня и нашёл Стас, жующего и размышляющего о падении нравов современной молодёжи.

— Лях, блин! Ты чего народ пугаешь? С такой красавицы меня снял, прям не девушка, а сказка, — мажор был слегка пьян, хотя другим я его, считай, ни разу и не видел. — Зомби косплеишь? Зачётный костюм, только, боюсь, до Хэллоуина ещё долго.

— Здорово, Стасян, — я хлопнул по протянутой руке. — Если бы, братан, если бы. Попал я как кур в ощип.

Хозяин пентхауса придвинул к себе ногой табурет, уселся на него и прикурил.

— Так излагай. Чем смогу — помогу.

Чем мне нравился этот человек, с которым мы даже не были настоящими друзьями, так это своей открытой душой. Повеса, конечно, всегда готовый, как тот пионер, бухнуть, но и при этом отдать последнее. Редкое качество в наше время, а уж в семьях вроде его и подавно. Мне даже сделалось немного стыдно вываливать на него свои проблемы, но помощь действительно была нужна.

И я выдал краткую версию моих сегодняшних похождений. Без чертовщины, сверхсил и мутантов, бродящих по окрестным лесам. Самую суть: очнулся — гипс, ничего не помню, сбежал от бандитов.

— …короче, я от них чудом смотался, как не пристрелили, сам не понимаю. И рванул к тебе. Выручай, братан. Я ничего не помню и ни хрена не понимаю. Мне бы отлежаться где, мысли в порядок привести. А там, может, из страны валить, если это реально я всех мочил. Чистый паспорт нужен, а бабла у меня от силы десятка наберётся. Да и выхода на тех, кто документами банчит нет.

— Вот ты попал, — Стас почесал затылок и глубоко затянулся. — Я-то к предкам в Тай мотался, так что, честно говоря, и не знал, что тут такое в городе… Ну а сам-то как считаешь, мог ты Козыря завалить?

Хороший вопрос. Мажор мой, какой бы ни был датый, сумел увидеть главное. Я и сам весь вечер пытаюсь это понять. И прихожу к мысли, что не просто мог убить сына криминального авторитета, а, скорее всего, и убил. Слишком чужим оказалось моё тело после этих пропавших из памяти двух недель. Новые силы, новые чувства… даже новое мышление! Взять хотя бы способ, которым я сюда попал — сам по себе показатель! Складывалась полное ощущение, что мой разум больше мешает телу выполнять свои задачи, чем помогает. Понять бы ещё, какие у него задачи…