Комэск пожал плечами и направился в свою каюту, во время полета его присутствия в рубке не требовалось.

Капитан Седов падал с ног от усталости. Почти две недели после того, как они нашли полумертвого легата на уничтоженном падаванами корабле, он не спал. Все время на стимуляторах. Полчаса в медкапсуле, и снова на мостик. Пилоты выдохлись раньше. А причина банальна. Им не повезло. Крайне не повезло. После того, как найденного среди разорванных тел падаванов легата доставили на борт корабля и поместили в реаниматор, было принято решение возвращаться на базу. Даже без диагностики было понятно, легат в неважнецком состоянии.

Все вроде было нормально, первый прыжок прошел спокойно. А вот выход из гипера был неудачен. Система оказалась просто забита кораблями архов и падаванов. Спасло лишь то, что линкоры хоть и построенны были по проектам аграфов, но из спецсерии с увеличенными ходовыми возможностями. Группе линкоров удалось оторваться на форсаже и уйти в прыжок перпендикулярно прежнему курсу. Вступать в бой было бы безумством. Даже по тем незначительным данным, которые удалось получить во время недолгого пребывания в системе, выяснилось наличие более трех тысяч вымпелов, преимущественно тяжелого класса. Уже находясь в гипере, Седов принял решение уводить погоню, а в том, что она будет, он не сомневался ни капли, в сторону «закрытых» секторов. Выводить такие силы к базе, значило ставить под удар всю группировку войск, находившуюся там. Капитан не был уверен, что удастся выдержать удар такого количества сил противника даже на хорошо подготовленных позициях и при поддержке стационарных средств космической обороны. Поэтому и принял такое решение, уводить подальше от местоположения базы. Да, на борту находился легат, но, как не крути, а жизни тысяч человек важнее жизни одного, пусть и легендарного.

С Дангом удалось выйти на связь всего один раз. Во время сеанса Седов доложил о ситуации, о легате, и о принятом решении. Данг, ознакомившись с присланной информацией о противнике, а там были и архи и падаваны, и даже аграфы, согласился с капитаном, но приказал любой ценой доставить легата на базу. А еще прислал координаты системы в глубине «закрытых секторов», куда нужно попасть группе из трех линкоров.

Их догоняли уже не раз и не два. Седов сбился со счета, сколько раз приходилось вступать в бой. Его кораблю пока еще везло, если можно назвать это везением. Он хотя бы на ходу. Два из трех линкоров потеряны, часть экипажа удалось эвакуировать с подбитых кораблей, но остальные погибли. Гонка по вертикали, остановишься, и все. Но вечно так продолжаться не может, до системы назначения осталось еще три прыжка, что там ждет неизвестно, но Седов надеялся на то, что Данг вышлет помощь. Главное, чтобы линкор не встал раньше, ремонтники уже не раз прямо во время боя выходили на обшивку, чтобы заделать повреждения. Реакторы были на пределе. Дюзы двигателей выработали свой ресурс еще десять прыжков назад, но пока держались.

С трудом понимая, что показывают сканеры, Седов полностью сконцентрировался на пилотировании. Система была сложной для навигации. Огромное количество электромагнитных аномалий. Не так давно здесь произошло образование «Новой». Поэтому остаточных следов взрыва было много. Из-за сложности пришлось сбросить скорость. Щиты могли не выдержать попадания даже небольшого камня на субсветовых скоростях, и так на соплях держался, больше сорока процентов эммитеров было выведено из строя. То ли из-за усталости, то-ли из-за помех, забивших все сканеры, но Марик слишком поздно обнаружил боты противника, идущего на абордаж. Носителя видно не было. Судя по всему, преследователи все-таки смогли вычислить направление движения последнего из трех линкоров и устроили засаду. Никак иначе объяснить появление абордажных ботов так близко.

Глухо выматерившись, капитан отключился от управление, задав алгоритм движения искину. С трудом поднявшись из ложемента, он начал залезать в тяжелую пехотную броню. Снова придется отражать штурм. Какой раз уже по счету? Давно сбился со счета. Хорошо, если это будут архи. Вот если падаваны, то можно смело ставить на рейсе крест. Сил отбиться от абордажа уже практически нет. Несмотря на то, что экипаж был доукомплектован эвакуированными людьми с погибших кораблей, но бесконечные бои сократили численность личного состава до четверти от штатного. Уже покидая рубку, будто повинуясь непонятному импульсу, Марик отдал приказ на вывод из реаниматора легата.

В дальнейшем он так и не смог понять причин своего поступка, но, как оказалось, именно это решение стало тем самым маленьким камнем, упавшим на весы судьбы и позволившим все-таки удержать корабль, пусть и с потерями, но удержать и дождаться посланной Дангом помощи.

Я резко открыл глаза. Последнее время ситуация, когда я постоянно выпадаю из реальной жизни, стала повторяться с пугающей частотой. Последнее, что ясно помню, это как в рубку, где я находился рядом с телом Рика, врываются неизвестные бойцы в тяжелых штурмовых скафандрах. А дальше… Стоп-кадры как в кино. Помню, как усилием воли создаю силовую пленку вокруг тела. Как схожусь в рукопашной. Сам бой вылетел из памяти полностью.

Резко сажусь. Медотсек. Но явно не на моем крейсере. Помещение намного больше, да и оснащен он двенадцатью капсулами, а не четырьмя, как у меня. Тело не болит, ощущения такие, что, кажется, если резко оттолкнуться, то я взлечу. Но это, что касается физического состояния. А вот в голове непонятное твориться. Я вроде и я, и в тоже время не совсем я. Шизофрения… Или развдоение личности. Но с другой сторны, при раздвоении личности человек вроде не может одновременно ощущать две личности. А я именно, что осознавал раздвоение мыслей. Одной частью сознания я пытался понять где нахожусь и что произошло, а вторая часть уже вовсю включила пси-способности и пыталась просканировать окружающее. Внезапно сознание разлетелось на осколки, а потом соединилось вновь. Описать не могу словами, что произошло. Но по ощущениям это наиболее подходящее сравнение. Я начал осознавать себя полной личностью. А вместе с формированием одного мыслительного процесса пришло и то, что я смог просканировать с помощью пси. На корабле шел бой. Жестокий и тяжелый бой на смерть. Я чувствовал эмоции. В них был и страх, и боль, и ненависть, и безысходность. А еще я понял, кто дерется в это время на корабле. На подсознательном уровне где-то, но я точно знал. Корабль, где я нахожусь, штурмуют архи и падаваны. А защищают люди, такие же, как и я. И люди явно проигрывают. В душе заклокотала ярость. Но мозг был на удивление чист от любых эмоций и чувств. Как искин, я просто решал задачу. Нужно ли мне вмешиваться или нет. Перебрав кучу вариантов за доли секунд, сам удивился такому быстродействию своего мозга, принял решение вмешаться. Хоть я и не знал людей, но архов и падаванов я просто не рассматривал как существ, достойных жизни.

А раз так, то вперед. Даже не одеваясь, я вылезаю из реаниматора и окутываюсь псионическими щитами, формируя вокруг рук своеобразные силовые когти. Выбор сделан.

Марик старался как можно глубже вжаться в небольшую нишу технического коридора, чтобы уберечься от летящих со всех сторон зарядов. Плазменные шары, лучи когерентного излучения, обычные иглы. Огонь был такой, что только высунись, останешься безжизненным телом на полу, даже броня со встроенными силовыми полями не поможет. В этот раз линкор штурмовали архи вместе с падаванами. И было их гораздо больше, чем в предыдущие разы. За первые полчаса потерян почти весь линкор. Остатки бойцов по техническим коридорам оттягиваются к реакторному отсеку. Решено. Если удержать его не получится, то последний из выживших запустит систему самоуничтожения. Умирать, так с музыкой.

Седов с трудом перехватил свою винтовку. Одной рукой сделать было довольно трудно, а вторую сожгло плазменным выстрелом. Но боли Марик не чувствовал. Скафандр быстро загерметизировал пробоину, плазмой рану прижгло, поэтому не было крови, а аптечка накачала организм капитана обезболивающим по самые брови. Внезапно стрельба со стороны занятого пауками медсектора прекратилась. Немного выждав, Седов выглянул из своего укрытия и изумленно уронил челюсть. По коридору шел легат. Абсолютно голый и без каких-либо признаков оружия. Вот только не это его удивило больше всего, а то, что тот нес в руках, перекидывая из одной руки в другую как мяч. Голова. Оторванная голова арха. Именно оторванная, никаких видимых следов применения оружия не было заметно. Марика начала бить дрожь при приближении легата, ни с того ни сего накатил дикий ужас. Наверно такой же ужас испытывали его предки в пещерах, когда выходили на охоту саблезубые тигры. Дикий и необузданный. Заставляющий застывать на месте, не позволяющий сопротивляться. Марик наблюдал, как легат прошел мимо него, не обратив внимания. Еще минут десять он не мог пошевелиться после того, как легат исчез за поворотом. По кораблю интенсивность стрельбы то увеличивалась, то уменьшалась. Марик понимал разумом, что это действительно легат, все проверки на ДНК и различные иные метрики для идентификации провели еще, когда доставили бессознательное тело на линкор. Но легат был человеком, а то существо, которое прошло сейчас мимо, вряд ли назовешь представителем хомо сапиенс. Постепенно звуки боя удалялись.