Крайняя фракция католиков, возглавляемая Экком, выступила с «Конфуцией», настолько непримиримой, что собрание отказалось представить ее императору, пока она не была дважды исправлена. Пересмотренная таким образом, она настаивала на транссубстанциации, семи таинствах, обращении к святым, безбрачии, причащении только хлебом и латинской мессе. Карл одобрил эту Конфуцию и заявил, что протестанты должны принять ее или им грозит война. Более мягкая партия католиков вступила в переговоры с Меланхтоном и предложила разрешить причастие хлебом и вином. Взамен Меланхтон согласился признать ушную исповедь, посты, епископальную юрисдикцию, даже, с некоторыми оговорками, власть пап. Но другие протестантские лидеры отказались зайти так далеко; Лютер протестовал, что восстановление епископальной юрисдикции подчинит новых священнослужителей римской иерархии и вскоре ликвидирует Реформацию. Видя, что соглашение невозможно, несколько протестантских князей уехали к себе домой.
19 ноября сокращенный Сейм издал свой заключительный Рецесс или декрет. Осуждались все проявления протестантизма; Вормский эдикт должен был быть приведен в исполнение; Имперская судебная палата (Reichskammergericht) должна была начать судебные процессы против всех присвоителей церковной собственности; протестанты должны были до 15 апреля 1531 года принять Конфуцию мирным путем. Подпись Карла превратила «Аугсбургский перерыв» в императорский указ. Императору, должно быть, казалось верхом благоразумия дать мятежникам шесть месяцев на то, чтобы приспособиться к воле сейма. В течение этого срока он предложил им иммунитет от Вормсского эдикта. После этого, если позволят другие обязанности, ему, возможно, придется передать соперничающие теологии на верховный военный суд.
В то время как Сейм еще заседал, несколько государств создали Католическую лигу для защиты и восстановления традиционной веры. Восприняв это как военный жест, протестантские князья и города организовали (март 1531 года) Шмалькальдическую лигу, получившую свое название по месту рождения близ Эрфурта. Когда срок милости истек, Фердинанд, теперь уже «король римлян», предложил Карлу начать войну. Но Карл был еще не готов. Сулейман планировал новое нападение на Вену; союзник Сулеймана, Барбаросса, совершал набеги на христианскую торговлю в Средиземноморье; а союзник Сулеймана, Франциск Французский, ждал момента, чтобы напасть на Милан, как только Карл окажется втянутым в гражданскую войну в Германии. В апреле 1531 года, вместо того чтобы исполнить Аугсбургский декрет, он приостановил его действие и попросил протестантов о помощи против турок. Лютер и князья лояльно откликнулись; лютеране и католики подписали Нюрнбергский мир (23 июля 1532 года), обязуясь совместно помогать Фердинанду и проявлять взаимную религиозную терпимость до созыва общего собора. Под штандартом императора в Вене собралась столь многочисленная армия немцев-протестантов и католиков, испанцев и итальянских католиков, что Сулейман счел предзнаменования неблагоприятными и повернул обратно в Константинополь, а христианская армия, опьяненная бескровной победой, разграбила христианские города и дома, «нанеся больше бедствий, — говорит очевидец Томас Кранмер из Англии, — чем сами турки». 17
Патриотизм протестантов придал их движению новое достоинство и импульс. Когда Алеандр, снова папский эмиссар, предложил лютеранским лидерам выслушать их на общем соборе, если они пообещают подчиниться окончательным решениям собора, те отвергли это предложение. Год спустя (1534) Филипп Гессенский, не обращая внимания на осуждение Лютером любой наступательной политики, принял французскую помощь в восстановлении власти протестантского герцога Ульриха в Вюртемберге. Правление Фердинанда там было прекращено; церкви были разграблены, монастыри закрыты, а их имущество отобрано государством.18 Обстоятельства вновь благоприятствовали протестантам: Фердинанд был поглощен на востоке, Карл — на западе; анабаптисты, очевидно, укрепляли коммунистическую революцию в Мюнстере; радикалы Юргена Вюлленвевера захватили Любек (1535); католические князья теперь нуждались в лютеранской помощи против внутреннего бунта так же, как и против османов. Кроме того, Скандинавия и Англия к этому времени отреклись от Рима, а католическая Франция искала союза с лютеранской Германией против Карла V.
Обрадованная растущей силой, Шмалькальдская лига проголосовала за создание армии в 12 000 человек. Когда новый папа, Павел III, спросил, на каких условиях Лига согласится на созыв генерального собора, она ответила, что признает только собор, проведенный независимо от папы, состоящий как из светских, так и церковных лидеров Германии и принимающий протестантов не как еретиков, а как равноправных участников.19 Она отвергла Императорскую судебную палату и уведомила вице-канцлера императора, что не признает за католиками права сохранять церковное имущество и совершать богослужения на территории протестантских князей.20 Католические государства возобновили свою Лигу и потребовали от Карла полного исполнения полномочий, предоставленных Рейхскаммергерихту. Он отвечал милостивыми словами, но страх перед Франциском I, стоявшим у него за спиной, сдерживал его.
Протестантский прилив продолжался. Так говорит один католический историк:
9 сентября 1538 года Алеандр писал папе из Линца, что религиозное состояние Германии почти разрушительно; богослужение и совершение таинств по большей части прекратились; светские князья, за исключением Фердинанда I, либо полностью лютеранские, либо полны ненависти к священству и жадны до церковного имущества. Прелаты жили так же экстравагантно, как и раньше….. Религиозные ордена сократились до горстки; светское духовенство было не намного многочисленнее, и настолько безнравственным и невежественным, что немногие католики сторонились их.21
После смерти католического герцога Георга Альбертинского Саксонского его сменил брат Генрих, лютеранин; Генриха, в свою очередь, сменил Морис, которому предстояло стать военным спасителем протестантизма в Германии. В 1539 году Иоахим II, курфюрст Бранденбурга, основал в своей столице Берлине протестантскую церковь, гордо независимую как от Рима, так и от Виттенберга. В 1542 году герцогство Клевское, Наумбургское епископство, даже Галльский престол Альбрехта были добавлены к протестантскому списку путем своевременного смешения политики и войны; а в 1543 году граф Герман фон Вид, архиепископ-избиратель Кельна, шокировал Рим, перейдя в лютеранство. Протестантские лидеры были настолько уверены в себе, что в январе 1540 года Лютер, Меланхтон и другие опубликовали декларацию о том, что мир может быть достигнут только через отказ императора и католического духовенства от «идолопоклонства и заблуждений» и принятие ими «чистой доктрины» Аугсбургского исповедания. Далее документ продолжал: «Даже если бы папа уступил нам наши доктрины и обряды, мы все равно должны были бы относиться к нему как к гонителю и изгою, поскольку в других королевствах он не отказался бы от своих заблуждений». «Все зависит от папы, — сказал Лютер, — как и от его бога, дьявола». 22
Карл почти согласился, поскольку в апреле 1540 года он перехватил религиозную инициативу у Папы и предложил католическим и протестантским лидерам Германии встретиться в «христианском коллоквиуме», чтобы вновь попытаться мирно урегулировать свои разногласия. «Если Папа не вмешается решительно, — писал папский нунций, — вся Германия падет жертвой протестантизма». На предварительной конференции в Вормсе долгие дебаты между Экком и Меланхтоном привели к тому, что ранее непримиримый католик в предварительном порядке принял мягкие позиции, сформулированные в Аугсбургском исповедании.23 Воодушевленный, Карл созвал обе группы в Ратисбон (Регенсбург). Там, под его руководством (5 апреля — 22 мая 1541 года), они наиболее близко подошли к урегулированию. Павел III был настроен на мир, а его главный делегат, кардинал Гаспаро Контарини, был человеком доброй воли и высоких моральных качеств. Император, измученный угрозами Франции и призывами Фердинанда о помощи против возвращающихся турок, настолько стремился к соглашению, что многие католические лидеры подозревали его в протестантских наклонностях. Конференция согласилась разрешить браки духовенства и причащение в обоих видах; но никакие ухищрения не смогли найти формулу, одновременно утверждающую и отрицающую религиозное верховенство пап и транссубстанцию в Евхаристии; и Контарини не позабавил протестантский вопрос, ест ли мышь, обгладывающая упавший освященный сосуд, хлеб или Бога.24 Конференция провалилась, но Карл, торопясь на войну, дал протестантам временное обещание, что против них не будет возбуждено никаких дел за то, что они придерживаются доктрин Аугсбургского исповедания или сохраняют конфискованное церковное имущество.
