Где-то в аду

— А неплохо! — откинулся в кресле здоровенный демон и почесал костяной наросту у себя на плече. Внезапно Люцию вспомнились чесоточные чесночные булочки брата и он лишь сильнее зачесался. Гадское у братишки чувство юмора. Люций даже сейчас мог прочувствовать всю прелесть демонической выпечки. Воспоминания даже за сотни веков не сотрутся из памяти.

Оценивающе Люций глянул на документы и потянулся за следующим листом на своем столе.

— Очень неплохо, — хмыкнул еще раз Люций. — Душ привалило немало. Есть у меня подозрение, что отчасти в этом братец помог. Потому что данные показывают, что они не из ада к нам попали. Верно, Амон?

Стоящий перед столом повелителя Люций Амон кивнул головой ворона. Люций скривился. Ну почему этот тип не мог стать как Дон? Тот всегда принимал образ хоть и психованного, но дворецкого. А этот секретарь, привязанный лично матерью братьев-повелителей, предпочитал этот образ, один из немногих истинных. Ворона с зубами собаки. Мог бы выбрать что-то посимпатичнее. Поменять всегда мог, если бы было желание. Но у Амона желание отсутствовало, чем еще сильнее бесил этот факт Люция.

— Ваша правда, Ваше Величество, — прокаркал Амон и склонился над столом, чтобы подхватить ловко одну из бумаг, что лежала там. — Только один человек смог выжить на восьмом уровне ада. Небольшая погрешность. Его разыскивают.

— Всегда есть погрешность, Амон, — хмыкнул Люций, покачивая в руке свою белоснежную косу. Иногда, когда было скучно, он вплетал в неё иглы сделанные Сефлаксом и пытался попасть по фигуркам на игровом поле. Как же брату Фера не хватало войн в аду. А мелкие стычки с людишками, которые попадали в некоторые места ада, не могли полноценно заполнить жажду повелителя в крови.

Раньше только избранные могли попасть в ад, но что-то в балансе мира поменялось и сейчас толпы людей приходили и уходили, когда им вздумается. И чаще всего там не было высших демонов, чтобы остановить это самоуправство. Но вскоре аномальные зоны пропадали с территорий ада и территории будто восстанавливались.

Странное явление, с которым смирились демоны. Им жить это не мешало. Наоборот. Много новых и сильных душ поступало в коллекции демонов и все закрыли глаза на эту проблему. Тем более жили высшие на нижних уровнях и туда мало кто из людей добирался.

— Погрешность может стать фатальной, мой повелитель, — въедливо прокаркал Амон. — Вы же знаете такие случаи.

— Не напоминай, — еще сильнее скривился Люций.

Когда-то давно Люций предложил Амону поиграться с монахинями. Он нашел свежий призывной круг. Тогда еще было мало аномалий и люди призывали демонов совсем для других целей. Будь то желание богатства или же какие-то личные желания, типа мести или другого. И демоны развлекались, приходя в человеческий мир, чтобы поиграть с людскими душами. Это вносило долю пикантности в их жизнь.

Сейчас же все демоны пресытились, да находили другие способы для игр. Прямо в аномалиях, пытаясь подгадать, где она может открыться. Но была вероятность, что демонов убьют. Но они все равно возрадятся, если не будут убиты повелителем или архангелами. Душа демона просто возрождалась в их замках и всё шло по новой.

Но стоит вернуться к случаю с монахинями. Амон выполнил приказ повелителя и оказался в монастыре. И почти сразу же вернулся, когда Фер привел в чувство своего брата. Но после выяснилось, что пошли слухи о групповой одержимости этих монахинь. Священнослужители яро отстаивали своих сестре в борьбе с демонами. Конечно, никакие демоны ни в кого не вселялись. Демонам, что, делать нечего? Их тела во много раз идеальнее хрупких человеческих сосудов. Это лишь ангелы привыкли пользоваться людьми.

Так к слову о погрешностях. В тот раз прибыл архангел Уриил, который решил, что это идеальный случай, чтобы унять его желание сражения. И вот тогда могло случиться так, что Амона бы не стало. Уриил не тот противник, с которым можно с легкостью выйти из битвы. Один из сильнейших архангелов, хоть и не в ладах с головой.

Тогда монахинь уничтожили. Что показало еще раз демонам нрав ангелов, подговоривших уничтожить весь монастырь. Белоручки спихнули всё на демонов и остались вновь чистыми, а после люди начали еще сильнее бояться демонов. Усиление страха. Прием, достойных светлых созданий.

Люций тряхнул головой, что коса чуть не отсекла клюв Амона, но секретарь увернулся и даже не показал своего недовольства, продолжая сортировать бумаги на столе. Педант, один словом.

— Тогда, — прищурился довольно Люций и пристально посмотрел на Амона. — Раз всё так хорошо, как ты говоришь, то я могу взять на пару дней отгул. А ты тут за старшего. Я ненадолго, только брата повидать. Печать позволит мне это.

Амон неодобрительно лишь на мгновение посмотрел на своего повелителя, но продолжил сортировать бумаги.

— Вот и славно. Ад на тебе, — подскочил Люций с кресла и сразу же отправился на выход из кабинета.

Амон вздохнул с небольшим облегчением. Ну хоть не нужно будет отчитываться перед Мулцибером, если повелитель от скуки разрушит недавно построенное крыло.

Где-то в городе

Элеонора ехала из банка на дорогом способе передвижения, предназначенном по большой части для пьяных аристократов, которые не могли порой вызвать свой родовой транспорт. Или же его у них не было в принципе.

Таксист на дорогом внедорожнике высадил Элеонору у рынка, потому что она вспомнила про просьбу Насти в последний момент. Банк как всегда высосал все её силы. Тяжело работать с работниками этого заведения. А уж открыть валютный счет с доверенностью было еще сложнее.

То они требовали их доверенность, которую Элеонора имела при себе, то еще какие-то документы не сходились в их базе. Бабка ходила от стойки к стойке, но отвоевала Феру валютный счет. Спасибо Йонасу, с которым Элеонора проводила в последний момент много времени. Юрист рода Демидовых многому научил Элеонору. В особенности, как вести себя с клерками, которые слишком много о себе возомнили.

Обычно сотрудники и сами не знали, что нужно делать в той или иной ситуации. И нужно было вести себя уверенней и диктовать им условия, чтобы всё происходило так, как того хотел ты, а не они. А потому в какой-то момент всё прекратилось, когда на место низших служителей пришел управляющий валютными счетами. Тогда-то всё пошло бодрее.

Но про просьбу Насти Элеонора чуть не забыла, но вовремя остановила машину, сказав, что дальше она сама. Фер просил не выходить из дома в его отсутствие, но бабка прошмыгнула мимо всех своих охранников. И на мгновение почувствовала себя маленькой девочкой, которая спешила на свидание со своим первым парнем в тайне от матери. Ничем не объясняющийся поступок, но с появлением Фера в её жизни она будто стала моложе. И даже внешне выглядела лучше чем раньше. Лишь надеялась, что не пожалеет о своем поступке.

Но накаркала. Когда Элеонора уже шла домой по широкой дороге одной из боковых улиц, то дорогу преградили две машины. Спереди и сзади. Выбежали солдаты с оружием и кто-то скомандовал:

— Хватай её. Это бабка того пекаря-барона, Фера. Быстрее тащи её в машину, убьем в безлюдном месте.

Делали они всё уверенно и кричали уверенно, потому что никого не было на улицах. А на Элеонору им по всей видимости было насрать. В голове у Элеоноры прокручивалось всё, что мог сказать ей Фер на такое развитие событий. И будто она даже услышала в голове, что она получит в наказание домашний арест.

Но это был не голос Фера, а чей-то незнакомый, но очень похожий на его.

— О, Фер? Вы знаете Фера?

Элеонора вздрогнула. Она и не заметила, как рядом с ней оказался высокий черноволосый мужчина с хвостиком. На его лице сияла детская искренняя улыбка до ушей. Он смотрел на солдат, которые должны были схватит бабку, и на Элеонору, которой стало мерещиться всякое. Какой-то странный оскал, однажды виденный ей.

— Женщина, ой, вы знаете, где Фер? — еще раз спросил мужчина, улыбаясь еще ярче.