Дон выплюнул часть ингредиентов мне на кухне. Остальное пока пусть хранится у него. И я решил, что расспрошу подробности их вылазки во время того, как буду делать следующую партию белого хлеба. Обычный такой хлеб. Непримечательный. С моей точки зрения. Для людей же это был вкуснейший хлеб, который, по словам Соры, уходил быстрее всех. Как сказали некоторые покупатели, за такой выпечкой не жалко и через весь город пройти. Что уж говорить про город… из другого города многие готовы были прибыть ради чудеснейшей булочки. Но это они загнули, конечно.

Да и до конца рабочего дня оставалось совсем немного. По моим расчётам. Всего две партии хлеба.

— Проблемы? — спросил я, просеивая муку. — Не договорились?

— Нет, — буркнула Элеонора, отряхивая свою блузку. — Они сдали Лакруа, как только я предложила им такие суммы, которые они не могли и представить. С этим проблем нет. Вадим Лагарт из Лакруа Паттисье был виновником поднятия цен на рынке, да и причина отказов — тоже он.

Я молчал. Всё было слишком предсказуемо. И оттого даже интересно. И почему люди так любили утопать в своих пороках? Неужели честная борьба у них не в почёте? Хотя, о чём это я? Конечно, не в почёте. Лишь немногие, такие, как Максим и Настя, могли похвастаться чистой, ещё незамутненной душой.

— Фер, мы будем с ним что-то делать? — спросила Элеонора, и я лишь злорадно ухмыльнулся.

— Естественно, — сказал я, вливая воду в рассыпчатые ингредиенты. — Он своё получит.

Дон надулся и накручивал круги по кухне. Секретарь хотел что-то сказать. Его прямо распирало от информации. Но пока я его игнорировал.

— Тогда… Что-то не так? — спросила Элеонора, закатывая рукава и убирая грязные подносы в сторону.

Сам я их убрать просто не успел. Слишком много дел с этим потоком клиентов. Хотя кухня и сверкала чистотой, но некоторые изъяны всё же присутствовали. Что было для меня бельмом на глазу. Не любил я запускать своё рабочее место, и Элеонора понимала это, убирая вместо меня.

— Вы не всё мне рассказали. Жду продолжение вашей истории. Всё же вы опоздали, — сверкнул я глазами в сторону Дона, и он воспрял духом от того, что я наконец-то обратил на него внимание.

— На Элеонору напали! А я убил нападающих, — гордо воскликнул дух.

Я молча перевел взгляд на Элеонору. Мол, давай, теперь твоя очередь. На тебя же напали. А Дон, видимо, хорошо поел. Лишь бы пожрать, ну что за…

— Это не связано с пекарней, Фер, — вздохнула она. Думала, что можно скрыть правду. О, нет. Я только раззадорился. На мою душу напали, а она молчит.

— Даже если не связано, это ничего не меняет. Надеюсь, ты помнишь, что нас связывают крепкие узы. Я жду, — замешивал я тесто. — Что это были за люди?

— Бандиты из прошлого. Ничего такого. Они хотели от меня нечто такое, что я не могла им дать. А после Дон с ними разобрался.

Я посмотрел внимательно в её глаза, которые горели жаждой расправы. Будь её воля, то она бы и сама с ними поквиталась, но что-то её сдерживало.

— Я сама разберусь, — сказала она в конце концов.

Я кивнул. Её решение. Но есть одно «но».

— У тебя одна попытка, Элеонора. Больше не дам. Иначе пойду сам разбираться с обидчиками своей сотрудницы. Таких ведь я больше не увижу?

— Я тебя услышала, — нухмурилась она, думая о чём-то своём.

— А теперь иди отдыхать, — бабка кивнула и начала удаляться, а Дон хотел полететь за ней следом.

— А ну стоять, старый ловелас, — поймал я его за «хвост». — Лезь в печь. Мне нужно работать. Ты сегодня даже заслужил особое угощение. Хотя и пожрал вне пекарни.

— Так бы сразу и сказал. Да и ничего я не жрал. Так перекусил, да и невкусно было, — буркнул дух. — А что это будет? Что за особое угощение?

— Увидишь, — ухмыльнулся я, стоило духу залететь на своё рабочее место. — Тебе понравится.

Вечер наступил быстро. Настя сидела и смотрела в стену, держа в руке чашку чая. Элеонора гладила свою воспитанницу по плечу, пытаясь её хоть как-то взбодрить. А Сора прямо лучилась энергией. Дух носилась по кухне, убирая всё и ставя на привычные места. Хотя они и были на своих местах. Но она двигала всё буквально на миллиметр и отходила к следующей утвари. Она понимала, что может делать лишь это. И некоторые вещи были для неё под запретом. А потому я закрывал глаза на её поведение. Да и работала она хорошо, что уж говорить.

— Женщины! Сегодня было много женщин!

— С чем тебя и поздравляю, — сказал я без эмоций.

— Фер, ты должен быть рад! Такое скопление женского пола благоприятно влияет на бизнес! Женщины всему голова на кухне, — сказала дух, но прикусила губу задумавшись. — Хорошо, не всегда. Ты — исключение во всех смыслах. Но обычно женщины руководят закупкой продуктов в дом. И чем их больше, тем больше будет клиентов! Больше заказов! Это же восхитительно…

Сора мечтательно закатила глаза. Я же усмехнулся. Конечно, я понимал её восторг. Чем больше людей приходило в пекарню за выпечкой, тем лучше было для неё. По сути, она питалась людьми. Не в прямом смысле. И не как демоны. Но именно их ауры делали её сильнее во всех смыслах. Это ощущалось в стенах дома. Но почти никто не смог бы это почувствовать. Я же понимал, что такими темпами дом скоро станет крепостью. И даже если весь город будет уничтожен, то пекарня останется стоять в своём первозданном виде.

— Я тоже рада, — сказала Элеонора. — Но нам с Настей нужно отдохнуть. Тяжёлый день. А Настя слишком устала.

Я кивнул. Настя не проронила ни слова. Я решил её взбодрить. Она действительно старалась. И даже Сора с жалостью поглядывала на Настю, хотя обычно хоть одна подколка, да была из её уст.

— Настя, ты молодец. Что бы мы без тебя делали? — улыбнулся я. — Ты справляешься с каждым днём всё лучше и лучше.

Настя улыбнулась несмело, но всё же покраснела. И ответив короткое «пожалуйста», скрылась из кухни. Элеонора пожала плечами, что-то пробормотав про дело молодое, и ушла вслед за ней.

— М-да. Проведу ей пару уроков. А то совсем теряется. Да и ты тоже виноват, Фер. Зачем ты смущаешь нашу красотку? Она же зелёная, — покачала головой Сора. — Будь с ней мягче.

Я посмотрел на неё в упор.

— Мягче? Смущаю?

— Конечно. Ты ведь, вон, какой суровый мужик! Мягче надо! Представь, что она тесто! Да будь с ней нежнее, — нравоучительно начала дух.

Но я решил, что пора игнорировать решившую поиграть в наставницу Сору. И нужно заниматься другими проблемами, которые меня волновали. Вне пекарни.

— Дон, — позвал я молчащего секретаря, который обиделся на меня за то, что я не дал ему новую булочку. Хотя я и не говорил о точных сроках. Сам прокололся. Демон, а ведётся. — За мной. Там и дам тебе булку. У нас с тобой дела.

— Дела⁈ Будем разбойничать! Я этого ждал! — тут же забыл все обиды Доня. — Полетели же! Чего ты медлишь!

— Полетели? Пойдем с тобой, а ты лети, да скройся. Сегодня у нас много дел… — холодно сказал и прокрутил в голове всё, что нужно было сделать. — А ночью нужно работать. Не думаю, что завтра народу станет меньше. Сора, ты следишь за домом в наше отсутствие. Если придут люди из Лакруа… То поступай, как хочешь, но чтобы и ноги их не было внутри.

— Будет сделано, повелитель! Слушаюсь и повинуюсь! — козырнула Сора и злорадно усмехнулась.

Она что, частично переняла мой характер? А это даже неплохо.

Первым делом мы отправились к одному знакомому, который должен был хорошенько подумать над своим поведением. Месяц ещё не прошёл, но стоило его немного припугнуть. Да и он может скостить свой срок. Скажем так, за хорошее поведение у него может появиться шанс. А если нет… То увеличим.

Появились мы как всегда неожиданно. Ваня задрожал от страха и схватился за живот, а его шею уже привычно окутали тени. Но стало ещё смешнее, когда Дон разросся в размерах, опоясывая одну из стен комнаты и блокируя наше присутствие.

На Ивана стало страшно смотреть. Не мне, но если бы его увидела его семья, то не узнала бы барона Баранова. Бледный. Трясущийся, жалкий… Барашек на заклание.