— Всего лишь ярмарка, — пожал я плечами. — Не припомню, чтобы объявили, что это Имперский конкурс на звание лучшего пекаря. Или вам так важен «титул», что вы готовы участвовать даже в конкурсе ярмарки?

Мужик завёлся не на шутку. Какой-то щегол пытался указать, что такие как он не достойны даже участвовать в подобном мероприятии. Я же действительно так и считал. Приз не стоил моих сил в выпекании на всеобщем обозрении. Тем более Ростислав даже не удосужился предупредить меня о своих планах.

— Тогда как насчет пари? — внезапно успокоился известный пекарь.

— Слушаю, — заинтересованно посмотрел я на него.

Давно ли мне предлагали пари? Брат не в счёт. Он мог предлагать их по сто раз на дню. Но чтобы смертный, да ещё и прилюдно… Пожалуй, этого я не припомню. Может, тысячу лет назад и был такой смельчак.

— Если победишь ты, то я отдам один из лучших рецептов нашей пекарни. А если я… То я попрошу о небольшой услуге, — ухмыльнулся он.

Другие пекари начали перешёптываться. Никогда такого не было. Пекари следили за своими рецептами, как за зеницей ока. И уж предложить свой рецепт было сродни самоубийству. Но если ты предлагал, то был уверен в своей победе. А этот мужик из Лакруа был более, чем просто уверен. Его чувство превосходства граничило с грехом.

Этот мужик просил не просто мой рецепт, а об услуге. Неужели хотел, чтобы я закрыл пекарню? Его нахальство не знало границ. Я видел это в его глазах. Вот только он не знал, что я никогда не заключал пари на невыгодных для себя условиях.

— Замечательно. Можешь уже готовить свой лучший рецепт, — улыбнулся я с вызовом. Демон в душе предвкушал расправу.

— А ты слишком уверен, — нахмурился мужик, подходя ближе.

Я посмотрел на Элеонору и Настю. Бабка поняла всё сразу. Они отошли от места проведения конкурса и встали в первом ряду толпы зрителей. К нам же тут же подбежал Ростислав, видя, что Лакруанчик завёлся не на шутку.

— Как и ты, — без эмоций парировал я. — Ростислав, какие условия? Посвяти, раз уж не удосужился сделать это раньше.

Камень в огород Ростислава был заслуженным. И представитель не растерялся, а сразу приступил к делу.

— У вас есть час, чтобы приготовить шедевр. Судить будут трое. Они и будут решать, кто займет первое место, — кратко сказал Ростислав. — Пользоваться можно предоставленными продуктами и теми, что вы принесли с собой. Помощь со стороны запрещена.

— И это честно? — холодно спросил я. — Я вижу, что команды других пекарей были предупреждены, и у каждого с собой есть все необходимые ингредиенты.

— Это моя вина, но уже ничего не поделаешь, — вдруг вспотел Ростислав и стрельнул глазами в сторону одной из команд.

Я прищурился и довольно улыбнулся. Ах, вот оно что. Да это же знакомые ребята! Их я видел в центре Зон. Они заключали контракт с группой Марка и Леонида. Кажется, это из-за их инициативы меня не предупредили. Довольно хитро, вот только они не учли одного — мои навыки основываются не на одних ингредиентах. Есть кое-что ещё. Мастерство, которое я оттачивал тысячелетиями, было доведено до совершенства. Я мог приготовить всё что угодно, если мне дадут рецепт. Но человеческие рецепты я узнал не в полной мере. И пари расширит мою коллекцию на ещё один.

— Печально, что ты не подготовился, — хмыкнул Лакруашка, — но мы ведь уже заключили пари?

— Заключили. И я не беру свои слова назад, — даже не посмотрев в его сторону, ответил я, немигающе уставившись на Ростислава. — Можем начинать. Быстрее закончим, быстрее вернусь, чтобы опробовать твой рецепт. Вдруг он окажется фуфлом.

Мужик вскипел, но ничего не ответил, а Ростислав поспешил ретироваться. Зазвучала бодрая музыка, и все пекари встали за свои рабочие места.

Я обернулся посмотреть на Элеонору и Настю. Девчонка трогательно сжала кулаки на груди и беззвучно шептала слова поддержки. Бабка же приготовилась наблюдать за весельем. Уж она не сомневалась, что победа будет за мной. А это значило, что в нашу пекарню поступит ещё больше клиентов. Ей на радость.

Внезапно музыка прекратилась, и в центре оказался Ростислав с микрофоном.

— А теперь приступим! Конкурс Пекарей начался. Пожелаем удачи нашим участникам.

Послышались аплодисменты, а сверху появился таймер, начавший отсчёт. Я хмыкнул и тихо приказал:

— Дон, доставай мне следующее…

Судейство конкурса

Это же время

Задание графа Демидова было идиотским. Такое наказание даже наказанием не назвать! Да и представители графской семьи должны были присутствовать на ярмарке, где они являлись одними из спонсоров, помимо ещё одного графского Рода и купеческой семьи. Демидовы славились своим вином с плантаций, которое приносило ощутимый доход. Когда-то давно они и стали известны благодаря ему. Но сейчас семья Демидовых ещё и являлась одной из лидирующих гильдий Зон.

Обычно Димитрий как старший сын представлял лишь гильдию Рода. Огненные львы. Но сегодня всё поменялось, и старшему сыну поручили стать представителем Рода, а не гильдии. Хотя лучше бы послали на такое дело его младшего брата, Максимилиана.

Только вот брат Димитрия вошёл в тот возраст, когда хотелось идти наперекор отцу. А отец с его взрывным характером делал вид, что младшенького нет в семье. И все проблемы перешли на плечи старшего брата. То есть Димитрия.

Максимилиан сейчас определенно слонялся по ярмарке. Рыжую макушку не раз и не два видели герои гильдии Льва. Младший отпрыск графа Демидова думал, что его не заметят, но везде были глаза и уши.

И вот Димитрий сидит в роли судьи на дурацком Конкурсе Пекарей, которые даже не являлись героями, а были обычными простолюдинами. Скука, да и только.

«Пахнет вкусно…»

Внезапно до него донёсся взрыв ароматов, когда пекари начали готовить. Но сильнее всего аромат шёл с одной стороны. Запахи сгустились так, что на минуту показалось, будто бы они скользнули по лицу, как лучшая шелковая ткань. Как будто старшего сына коснулась любимая женщина, заставляя трепетать от удовольствия.

Вздрогнув от такого сравнения, Димитрий сосредоточился на мрачном пекаре, который без единой эмоции готовил на кухне. Оставалось буквально пять минут до конца конкурса. У других профессиональных пекарей был хаос. Час — это слишком мало для выпечки. Но у мрачного типа всё выглядело под контролем. И ни один мускул не дрогнул на его лице.

Время вышло. И пекари отошли от рабочих мест.

Первый пекарь представил своё блюдо. Ничего примечательного. В семье Димитрия повар готовил намного вкуснее. Второй. Третий. Четвертый. У четвертого пекаря из Лакруа выпечка была высшего уровня. Такое не стыдно было подавать и Императору. Он по праву считался лучшим и сегодня подтвердил это.

Но очередь дошла до мрачного пекаря. Он без эмоций подошёл к жюри и выставил три тарелки перед ними. Казалось, что его не заботило ничего вокруг, и всё происходящее лишь навевало на него скуку. Димитрий нахмурился. Что за поведение со стороны простолюдина? Он должен быть в восторге, что аристократ пробовал его выпечку, но, похоже, мрачного мужчину это не волновало.

Феерия ароматов заставила Димитрия вздрогнуть в который раз и отвлечься от мыслей о странном поведении пекаря. Не обращая ни на кого внимания, Димитрий посмотрел на круассан перед его глазами.

На обычной белой тарелке лежал обычный круассан, но так казалось только на первый взгляд. Это определенно было необычное блюдо. Масло, которым смазали выпечку, сияло в свете огней, напоминая золото. Каждая частичка круассана излучала лёгкое сияние.

«Он что, действительно сияет?»

Димитрий не мог поверить своим глазам. Он, принадлежащий графской семье, впервые столкнулся с тем, что еда была похожа на произведение искусства. А ведь ему были доступны любые деликатесы. Даже из императорского дворца. Давно уже еда и выпечка воспринималась чем-то вроде необходимой для жизни энергии, которую нужно было поглотить.

Димитрий осторожно взял в руки десертную вилку и нож и разрезал круассан. Из него вытек нежнейший крем. Завороженный подобным зрелищем, Димитрий отрезал маленький кусочек с кремом и положил его в рот. И мир перестал существовать.