Байкеров? Я быстро глянул по сторонам. У левого угла гипермаркета, в темном закутке парковки действительно скученно стояло несколько мотоциклов. Там же толпилось еще человек пять. Ага, дружки? Странным было то, что пятеро у байков вполне равнодушно смотрели в нашу сторону, а когда я глянул на них, то и вовсе скрылись за углом.

— Байкеру сложновато обходиться одной рукой, — рассудительно начал я, собираясь все свести к тому, что можно и протезы поставить.

Но не успел.

Три выстрела слились в один продолжительный раскат грома.

Тела одноруких бандитов дернулись и тут же замерли, распластанные на земле.

Что-то мне везет последнее время на непонятных типов. Причем в данном случае я сильно подозревал, что за мой счет кто-то провернул кадровые перестановки.

Да и хрен бы с ними, главное, от меня отстаньте.

— Вот так-то лучше, — задумчиво произнес пожилой и убрал пистолет за пояс. — Не дрейфь пацан, это у нас междусобойчик был. Хоть я вижу, ты не из пугливых.

— А чего мне боятся?

Я поднял руку и продемонстрировал растекшиеся по коже крохотные разряды. Выглядело это красиво и впечатляюще, и немного щекотало кожу.

— И то верно, — рассмеялся мужик.

Затем подошел ближе и протянул мне руку.

— Художник, — произнес он, представляясь.

— В смысле? — не понял я.

— В смысле, я рисовать люблю, — усмехнулся мужик.

— Мозгами на асфальте?

— Иногда и так приходится, — вновь рассмеялся Художник.

Я пожал ему руку и представился в ответ.

— Макар.

Говорить, что князь Сибирский, не стоило. Чем дольше я буду оставаться мертвым для окружающих, тем лучше.

— Отлично Макар, считай я у тебя в долгу. Только не думай, что долг слишком большой. Я бы от них и так избавился, но при таком раскладе лучше вышло.

Я не собирался вникать во внутренние разборки байкерской банды, так что просто кивнул.

— Держи, — мужик протянул мне кусочек картона, выуженный из кармана куртки. — Если что, обращайся. Могу байк раскрасить, могу картину в полный рост нарисовать, а могу и морду кому надо набить. Полный комплекс услуг, для своих, — Художник заржал в голос и хлопнул меня по плечу.

Я забрал у него визитку. На кусочке квадратного картона значился адрес и название «Художественная мастерская».

Сунув визитку во внутренний карман, я вдруг наткнулся пальцами на острый угол того, что лежало внутри.

Черт! Визитка, что дал мне дед! А я ведь-таки забыл отогнать снегоход по данному мне адресу. Может попросить в качестве оплаты долга сделать это байкеров? Думаю, такую цену они вполне могли бы заплатить за оказанную услугу.

Я вытащил визитку из кармана, так и не положив туда вторую карточку.

Собрался посмотрел на адрес и обалдело уставился на два одинаковых кусочка картона.

— Нда, не задача, — пробормотал я.

— Что такое? Читать не умеешь? — спросил Художник.

— Умею, но тут такое дело…

Я развернул к нему визитки надписями.

— Откуда это у тебя? — очень серьезно спросил мужик. — В настоящий момент у меня всего лишь три долга, что я имею. И один ушел на тот свет. Если ты пришил кого-то из моих дружков и забрал у него эту карточку, то…

Он замолчал, не договорив, потому что я перебил его.

— Эту визитку мне дал дед. В смысле старик в деревне староверов. Он мне кое чем помог, — я усмехнулся, — как и я ему. В общем, дед попросил оставить его снегоход по этому адресу.

— Дед? — удивился Художник.

— Ага. Слегка двинутый старик, что живет в закрытой для посторонних деревне.

Мужик задумался. Потом посмотрел на мои руки. Затем вновь на меня.

— Твоего роста, лицо слегка квадратное, вечно восхваляет бога, и шарашит такими же молниями, как ты? Это твой старик?

— Лицо все в морщинах, но по форме похоже. Роста ниже, но он древний совсем. А про молнии не знаю, но догадываюсь, что ты прав.

Художник шагнул ко мне, схватил за грудки плаща, но тут же отпустил, отшагнул и схватился за голову.

— Он жив⁈ — он не то спрашивал, не то утверждал. — Как же так? Ты уверен? Давно его видел?

— Вчера, — уже совсем мало понимая в происходящем произнес я.

— Вчера, — как сумасшедший повторил Художник. — Это ведь совсем недавно.

— Ага, — подтвердил я безумно верное утверждение.

Мужик вновь подступил ко мне, я на всякий случай отшагнул, готовый ко всему, но он снова сделал шаг и крепко обнял меня.

Я отстранился. По суровому, обветренному лицу мужика текли слезы.

— Это лучшая новость за последние годы, какую мне доводилось слышать. Мой старый соратник жив!

Художник утер слезу. Оглянулся в ту сторону, где стояли мотоциклы, видимо желая убедиться, что никто не видит это проявление эмоций. Одинокие байки мирно дремали с стойле.

— Идем. Моя мастерская за углом. Выпьем, расскажешь мне об Аркаше.

— Мне нужно ехать, но полчаса уделить могу. Напои чаем, и я расскажу.

Мне было немного жалко старого байкера, да и самому интересно, что связывало этих двух людей. Хотя догадаться было не сложно.

Интересно, как распорядилась судьба. Я позабыл про снегоход, а меня случай свел с тем, кому я обещал его оставить. Не случись необходимости провести чистку в байкерской банде, и я бы уехал просто так. Я не слишком верил в судьбу, но после таких случайностей невольно задумаешься над тем, что есть высший замысел. И может дед прав, что хранит верность старым идеям.

Художественная мастерская представляла собой огромный ангар, где повсюду лежали детали мотоциклов. Кое-где стояли целые байки, а где-то их разобрали для ремонта. Стены мастерской украшали здоровенные картины в тяжелых рамах, словно я попал в какой-то старинный особняк викторианской эпохи. Но эти две вещи не слишком сочетались. Хоть на полотнах чаще всего и были изображены мотоциклы и их владельцы. Иногда в виде портретов, иногда на фоне горных пейзажей.

Я рассматривал картины и вдруг увидел знакомое лицо. Узнать деда было не просто, но это точно был он. Относительно молодой. Наверно, на картине ему было столько, сколько сейчас Художнику — под шестьдесят, а может и того меньше.

Дед был изображен на каких-то развалинах здания, вокруг бушевало пламя, и сновали люди.

— Он? — спросил Художник, заметив мой взгляд.

— Похож, — честно признался я.

— Невероятно! — произнес он. — Не думал, что это возможно. Идем в мою берлогу.

Художник, не обращая внимания на работающих в ангаре людей, прошел в дальний его конец и открыл слабо приметную дверь.

— Таська! — крикнул он. — Притащи чаю нашему гостю, а мне чего покрепче. Мой старый друг воскрес, буду праздновать!

Все окружающие стали пялиться на меня, видимо приняв за воскресшего друга. Но решив, что не подхожу по возрасту, вернулись к работе.

В берлоге Художника царил полумрак. Здесь все оказалось по-спартански просто. Шкаф с документами, стол с крошками и круглыми следами от стаканов, два стула и одно кресло за столом. Да еще металлический сейф в углу. Судя по размерам, там могли храниться винтовки. Или стопки наличности.

— Располагайся, — радушно предложил хозяин.

Я уселся на стул, а сам Художник занял полагающееся по статусу кресло.

Дверь открылась и в комнату впорхнула девушка. Стройная, но с огромной грудью наперевес. В коротких шортиках и топике поверх которого была накинута не застёгнутая кофта.

Девушка поставила на стол кружку с горячим чаем, над которым поднимался легкий парок. Недовольно посмотрела на хозяина берлоги и, кинув мимолетный взгляд на меня, улыбнулась открыто и приветливо. Затем повернулась к Художнику и строго произнесла:

— Если опять нажрешься, будешь спать здесь, ко мне даже не суйся, пристрелю.

После этого поставила на стол бутылку водки, что держала за горлышко все это время и достала из карманов шорт две стопки.

Вновь глянула на меня, улыбнулась и вышла, прикрыв за собой дверь.

А строга девица! И, судя по всему, с хозяином ее связывают отнюдь не платонические отношения.