Здоровяк пожал мощными плечами и снова наполнил свою рюмку, скептически посмотрел на меня, чему-то загадочно ухмыльнулся и выпил.

— Если я расскажу тебе что-то, что тебя точно успокоит, ты будешь со мной пить?

— Далась тебе эта выпивка! — я решительно не понимал, чего ему от меня надо.

— Весь этот долбанный мир, — Шибер широко расставил руки в стороны, — череда нескончаемого дерьма! А это, — он сузил руки, — «пятнашка», здесь двое суток курорт для иммунных. Да, не дешёвый, но какой есть. И я хочу насладиться всем, что мне даёт Система в этот срок. И одна из граней моего счастья — это посидеть вот так вот в хорошей компании и посудачить о всяком разном. А ты — хорошая компания, не гнилой, не красный, только пить не хочешь, — он обвинительно ткнул в мою сторону пальцем.

— Объясняй. Обещать не буду, но подумаю над твоим предложением.

— Эй! — напарник повернулся к стоящему возле двери в кабинет официанту, — ручку и бумагу неси. И быстро!

Когда всего через полминуты принесли требуемое, Шибер начал своё повествование.

— Смотри, мы вот здесь, — он нарисовал по центру листа небольшой ломаный многоугольник. — Это «пятнашка» — кластер с перенесенным городом. И это не просто город. Ты не удивился, что на месте твоего воскрешения сразу нашел и ствол, и деньги и машину?

— Нет. Повезло просто.

— Да хрен там повезло! Тут у всех так. У меня на овощебазе сразу дробовик в соседнем кабинете лежал, прямо на столе. И лавандосов у меня не меньше, чем у тебя, если ты не заметил. Это так Система в поддавки играет. Кластер тут такой. Есть сразу всё и у всех. И город двое суток живет — все цифры нормальные и тварей нет. А потом всё, ваше время вышло, и добро пожаловать на очередной респ. Ну, как, интересней стало?

— Интересней, да. Но подробности нужны.

— А вот накати-ка рюмочку, будут тебе и подробности, — с алкоголичным блеском в глазах Шибер ловко наполнил рюмки.

— Ты и мертвого уболтаешь, — тяжело вздохнув, выпил вместе с напарником.

— Мёртвого вряд ли. Но был тут один случай. Как-то раз один товарищ пытался пустыша напоить… Ладно-ладно, не сверли меня взглядом. Рисуем дальше, — Шибер снова взялся за ручку. — Вот тут, — справа от первого многоугольника появился еще один, — еще один кластер. Обычный и ничего примечательного в нем нет. Немного леса, пару полей и всё. Но именно с него и начинаются здешние чудеса. После него еще правее только чернота одна, а туда хода тварям нет. И вот этот самый кластер, — Шибер показал рукой на правый, — начинает перезагружаться. Все мертвяки бегут сюда, на «пятнашку», потому что везде, и тут и тут, — он изобразил области вокруг кластера, где на данный момент находились мы, — тоже чернота. И вот вся эта орава прибегает на кластер и ждет пока первый кластер перегрузиться. Ждёт-ждёт, а тут бац! — он щелкнул пальцами, — и начинает перезагружаться «пятнашка». Ну? И как тебе такой прикол?

Что такое перезагрузка кластера я знал. Сам кластер представлял собой некую область пространства, заброшенную в мир Континента из… Вот тут теорий было много. То ли из параллельной Вселенной, то ли это вообще искусственно созданная копия каких-то мест. Не суть. В определенный момент, этот самый кластер перезагружался. То есть на месте старого возникал новый, точно такой же. Не совсем такой, но если и были различия, то минимальные. Сама перезагрузка сопровождалась густым зеленоватым туманом, под который попадать никто не хочет, по той простой причине, что это смерть. А вот что такое «чернота», я не знал. И поэтому тут же об этом поинтересовался.

— Чернота? Если очень по-простому, то это черные кластеры. Увидишь хоть раз такое, ни с чем не перепутаешь. Там мертвое всё. И жизни там нет. Вообще нет. И вот такая шляпа окружает «пятнашку» почти со всех сторон.

— Отчего там всё умирает? Радиация? Или еще что?

— Радиации там нет. А что есть, никто не знает. Разве может Институтские что-то ведают. Но кому они, когда чего-то рассказывали? Мы не сразу на черноте мрём, какое-то время держимся. Чем выше ты по уровню, тем больше на ней проживешь. Только вот шататься по черноте никто не любит. Дураков нет. Отбитые на всю башню есть, куда уж без них. Копатели всех мастей, что по серости лазают, приключенцы и прочий люд у которых шило в заднице.

— По черноте вопросов нет. Что происходит дальше, когда перезагружается «пятнашка»? Твари мрут?

— С чего это?

— Вокруг чернота, а на ней они погибают.

— Чернота не вокруг, а почти со всех сторон. А зараженные на черноте не умирают, они её просто не любят. Хотя если проведут на ней какое-то время, думаю, тоже ласты склеят. У них всё как у нас — чем выше уровень твари, тем более ей комфортно на черноте. Так вот, — Шибер незаметно снова наполнил рюмки. — Теперь самое интересное: после перезагрузки «пятнашки» остается открытым только одно направление. Вот здесь, — теперь на рисунке появился многоугольник слева. — Обычный кластер, тоже ничего примечательного. И угадай, что с ним происходит?

— Он перезагружается до того, как успевает перезагрузиться «пятнашка», — я выдал очевидный ответ.

— В точку! И длина этой цепочки ровно четыре кластера. Последний, четвертый, малость бракованный. Перезагружается чуть более суток, и всё это время все оседлые твари вынуждены сидеть и ждать когда «распогодится». В сумме получается чуть более двух суток, практически столько же, сколько «местные» находятся в здравой памяти.

— Я так понимаю, все кто ждёт, возвращаются сюда.

— Ага. Голодные и малость потрепанные. Потому как вот тут, — Шибер показал на границу между четвертым и пятым по счету кластером, если начинать считать справа налево от «пятнашки», — начинаются серые кластеры. Со своими обитателями и они не особо дружелюбны ко всем. А тут, — он снова указал на наш кластер, — семьсот тысяч тел.

— Улизнуть от этой толпы голодных как-то можно?

— Без вариантов. Я про это место много чего знаю. А знаю я, потому как где-то месяца три назад бегал с нами мужичок один интересный. И вот он-то как раз и собирал всю информацию о «пятнашке», каждый кто в этом регионе через респ проходил, хоть по разу, но тут бывали. Он все эти знания собирал и записывал в отдельный файлик, а затем продавал всем подряд. «Двое суток кайфа» — как тебе название?

— По мне так не очень, — скептически отозвался я. — Радости у всех разные. Ты вон бухать любишь и девок по примерочным лапать. А я…

И вдруг осознал, что я не знаю, что мне по душе. На что бы я потратил своё свободное время, если бы оно у меня было? Пил бы тоннами кофе? Пил бы, не спорю, но это ведь физическая радость, от плоти, вернее от рецепторов. А вот чего я хочу для, так сказать, души? Задумался и тут же получил ответ. Не просто ответ, частичку себя самого из прошлого.

Мозг кольнуло, перед глазами промелькнула серая рябь, и я вспомнил кусочек из своего прошлого. Очень светлая комната, вернее, помещение длинное и очень широкое. А вокруг стоят многоярусные стеллажи, на которых зеленеют листья салата. Гидропонная ферма, в которой я сейчас нахожусь на экскурсии. Мне это важно, мне это интересно. И что более всего странно, я хочу построить такую же. Нас, тех, кто на экскурсии, человек десять и все неотрывно смотрят на экскурсовода одетого в халат с капюшоном и маской. Да мы и сами одеты в такое облачение, и я даже знаю почему. Нам это объясняли перед экскурсией. Девушка с раскосыми глазами что-то очень быстро говорит, а переводчик, стоящий рядом, переводит на английский язык, который я свободно понимаю. А сама экскурсовод объясняет нам всё на японском. Тут всё просто и секретов никаких нет. Просто мы в Токио.

И всё. Только этот кусочек остался в памяти и больше ничего. Ни кто я такой, ни что делаю в Японии, и для чего мне ферма, ни одного ответа. Хотя немного информации я всё же получил. Мне стали понятны мои мысли, когда я смотрел на огород какого-то цифры. Это случилось тогда, когда мы с Зивертом убегали из города. Мне определенно нравилось возиться с землей. Только ключевое слово тут «нравилось». Сейчас от мысли вскопать пару грядок и посадить там что-то, меня не одолевала радость. Но и грусти, или еще какого-то негатива не было. Надо — вскопаем и посадим, не надо — не будем. Вопрос необходимости, ничего более.