– Что ты такое? – вслух выдал я, подходя ближе к решётке, чтобы рассмотреть вблизи возникшую ситуацию.

От звука моего голоса «Сизый» заурчал ещё протяжней и противней, так что по коже пробежали мурашки, после чего принялся биться об решётку головой. На эту его новую тональность отозвались ещё три таких же отвратных звука дальше по коридору.

«Их тут много» – пришёл мне в голову неутешительный вывод.

А кого это «их»? Это вообще кто? Или правильнее будет – что? По внешнему виду, или, вернее, по признакам – это чистый покойник. Это я про бывшего Борю. Других я не видел, но предполагаю, что от моего соседа они вряд ли сильно отличаются. С другой стороны, эта тварь дышит, по крайней мере в лёгкие она воздух себе загоняет, это точно. Неправильные зомби? А типа, есть правильные?

Так. Тут про другое думать надо, а именно, чего теперь делать-то? Я относительно защищён – в камеру они вряд ли попадут без ключей. Но ведь и я отсюда не выберусь! Так, стоп! Какие к чертям зомби? Что за Голливуд, блин? Их ведь не бывает, я это точно знаю. А если их не бывает, тогда кто вот это вот такой голодный и музыкальный? И те, которые за стенками ему подпевают, кто?

Минуту я напряжённо думал, пытаясь найти выход из ситуации. Не нашёл. Подёргал решётчатую дверь – ну, а вдруг не заперта? Ага, как же – та даже не дёрнулась, стояла как монолит.

Неожиданно из коридора раздались шаги, негромкие и немного шаркающие. И кто же это такой неугомонный в гости к нам пожаловал? Я отошёл к дальней стене и в ожидании присел на корточки. Ждал недолго. Всего через полминуты к моей камере неспешно подошёл «дежурный». Такой же урчащий и голодный, если судить по его реакции.

Он протянул ко мне руки сквозь решётку и, уставив мёртвые буркала прямо на меня, выдал особо высокую ноту. И чего тебе надо, тварь? Понятно, конечно, чего. Только вот мне от этого легче не становится.

Так мы и провели следующие пять минут – дежурный тянул ко мне руки, урча как маленький трактор, а ему вторили заключённые. А я, так и не встав с корточек, неотрывно смотрел на его кобуру. Первую минуту на кобуру, вторую на ремень перекинутого за спину автомата. Третья ушла на разглядывание его разгрузки и гадание, сколько всего подарков там может быть. Четвёртая была занята отвлечёнными мыслями о чём-то эфемерном и несущественном. О единорогах, девственницах и бабочках. Вот такой убогий у меня полёт мысли на отвлечённые темы оказался.

Зачем я так делал? А я знаю? Просто пришло понимание того, что мозг получил всю необходимую информацию и ему надо подумать. А чтобы ему лучше думалось, надо немного освободить оперативную память и результат скоро будет.

Откуда опять знаю? Это проснулся навык из той, прошлой жизни. Откуда он, не помню, но вот пользоваться им могу.

После пятой минуты я встал и короткими шагами подошёл к дежурному, внимательно следя, как будет меняться его поведение. Особо сильно поведение не изменилось: полицейский всё так же тянул ко мне руки и урчал. Остановился я, когда до вытянутых рук неправильного зомби осталось сантиметров двадцать. Тот неожиданно для меня дёрнулся вперёд в попытке ухватить, но прутья решётки ему этого не позволили.

– Шустрый, – неодобрительно покачал я головой.

Так, информация получена, информация усвоена, пора приступать к делу. Снова отошёл от решётки и подошёл к матрацу. Нагнулся и внимательно его рассмотрел. Вроде ничего невыполнимого в моём плане нет, так что приступим.

Через пятнадцать минут, за которые ничего не поменялось за пределами моей камеры, у меня на руках был матрац, развороченный на лоскуты, из которых я сплёл приличной толщины полуметровые верёвки в количестве четырёх штук.

Взял в руки первую, потянул на разрыв, переждал приступ боли в спине и счёл её годной для моих планов. После чего проверил остальные, которые тоже вполне годились. После чего связал их в одну большую верёвку, на конце которой сделал хитрую петлю. Ну, понеслась…

Приблизился к тянущимся рукам дежурного, набросил на его запястья петлю, затянул. Другой конец верёвки протянул к металлической лежанке и, использовав её круглые ножки-трубы на манер блока, натянул импровизированную цепь до упора. Потом через ещё один «блок» крепко завязал оставшуюся часть.

Снова подошёл к урчащему существу и проверил, как работает моя задумка. Зомби немного отклонился в мою сторону, заурчал ещё протяжнее, но и только. Поняв, что нужный момент настал и больше медлить нельзя, я метнулся к решётке, не обращая внимания на резкую боль в области поясницы.

Припал на одно колено, левая рука со скоростью пули выстрелила сквозь решётку, схватила пистолет, выдернула его из кобуры, а ноги уже отталкивали меня на спину. Ещё падая, руки начали действовать без участия мозга – переместили флажок предохранителя вниз, передёрнули затвор. Из пистолета вылетел патрон, что я заметил лишь краешком сознания. Упав на спину, немного довёл сбившийся от удара прицел и выпустил две двойки – две в корпус, две в голову.

Дежурный обмяк и, повиснув на решётке, перестал урчать. А я пытался унять взбесившуюся от боли спину. Мне как будто десяток раскалённых гвоздей воткнули в позвоночник и медленно двигали ими в круговых движениях. Сжав зубы, постанывая и шипя от боли, я тихонько костерил всех на свете, не забыв бомжей, малолетних придурков, свою амнезию и зомби. По последним прошёлся отдельной строкой, с упоминанием их нетрадиционной половой ориентации, не забыв про их всеобщую мать, и вообще.

Уничтожен заражённый. Уровень – 0. Вероятность получения ценных трофеев – 0. Получено 2 очка к прогрессу ловкости. Получено 2 очка к прогрессу меткости. Получена 1 единица гуманности.

В период моего подвывания перед глазами промелькнула красная надпись, которую я и прочесть-то не успел – мигнула и пропала. Отметил краешком сознания, что произошло какое-то несоответствие с законами реальности, да и забыл. Не до того было.

Боль приутихла минуты через три. Не ушла совсем, но, по ощущениям, количество гвоздей убавилось на порядок, и можно было подняться на ноги. Подняв с пола цилиндрик патрона, отстегнул магазин и вставил вылетевший патрон обратно.

– А вы, товарищ дежурный, устав нарушаете, – кряхтя как столетний дед, я поднялся на ноги. – Кто патрон в патроннике держит? Нельзя так, нельзя. Вы ведь не спецура какая, чтобы разрешение на такое иметь.

Сказал, поднялся и призадумался. Интересный я всё же бомж получаюсь, да? Откуда мне знать о такого рода нюансах? Посмотрел на пистолет в руке – стандартный ПМ. Ничего необычного и примечательного. Поставил на предохранитель и засунул за пояс.

– И стрелять я тоже, оказывается, умею, – рассматривая места попадания пуль в полицейского, глубокомысленно изрёк я. – На короткие дистанции, уж точно.

Пули легли строго в те места, в которые целился – две в центр груди, и по одной в переносицу и центр лба.

Проснулся Сизый, дёрнув свою решётку резким рывком – мозг опять отключился. Моя правая рука дёрнулась, и во лбу моего соседа появилось не предусмотренное конструкцией отверстие.

– Спи спокойно, Боря, – на автомате выдал я подобающую случаю фразу и отшатнулся от появившейся перед глазами красной надписи.

Уничтожен заражённый. Уровень – 0. Вероятность получения ценных трофеев – 0. Получено 1 очко к прогрессу ловкости. Получено 2 очка к прогрессу меткости. Получена 1 единица гуманности.

Что за ерунда? Моргнул, и надпись пропала, но прочесть я её успел. Заражённый? Не зомби? В смысле, человек, который болен, и его можно спасти? Если дела обстоят таким образом, то всё плохо. Очень плохо! Я не помню дословно уголовный кодекс, но точно знаю, что за хладнокровное убийство двоих человек меня по голове не погладят, это к гадалке не ходи.

Попал? Вполне возможно, но есть нюанс. Даже два. Первый – в соседних камерах томятся ещё трое урчащих ублюдков, желающих моего тела. И второй, и он же главный. Дежурный ведь тоже был «заражённый». И кто сказал, что он снаружи один такой? Вдруг там все такие? И если всё так и есть, то не пошёл ли УК далеко и надолго?