— Угадал.

— Время умеют замедлять не только старинные книги, — пояснил дух венца Сумерек, завладевший новым телом. — У меня тоже припасено несколько сюрпризов. Ни один человек не может мне противостоять.

— Почему же ты не сделал подобного со мной? Я владел венцом несколько лет и использовал его неоднократно.

— Всему виной скука. Так скучно может быть только очень древнему артефакту. Поэтому я решил растянуть развлечение с новым игроком на больший срок. Не думал же ты, что сопротивляешься моему влиянию только благодаря силе воли?

— Было бы слишком самонадеянно с моей стороны думать подобное, — тактично ответил я, не желая дальше развивать эту тему.

Все же мне показалось, что он просто красуется и специально преуменьшает заслуги скромного Прозрачного мага. Иначе бы он не упустил возможность взять надо мной контроль, когда я впервые воспользовался «Некросом». Духу венца Сумерек нельзя верить.

— Ты развяжешь меня или нет? — сварливо спросил он. — У этого тела, чтоб ты знал, очень затекли руки.

— А Клавдий не выберется обратно?

— Исключено. Сейчас он весело проводит время в новой реальности среди таких же неудачников. У них теплые дружеские посиделки, полагаю.

Дух венца оказался намного более деловитым и подвижным, чем прежний хозяин тела. Как только веревки на руках спали, он перехватил нож, сам разрезал путы на ногах и резво вскочил. Ошейник с антимагом трогать не стал, так как тот не вызывал у него никакого дискомфорта.

— Ты только посмотри, во что этот негодяй превратил твой кабинет! Хорошо хоть шкаф цел. Кстати, я вижу на нем грязные отпечатки сапог, случайно не эти молодцы постарались? — дух подошел к громилам и улыбнулся.

Такая улыбка никому ничего хорошего предвещать не могла, поэтому я настойчиво увлек его за собой к выходу.

— У нас нет времени на пытки.

— На пытки всегда есть время, — возразил дух.

— Откуда в тебе столько кровожадности?

— Когда просуществуешь, не имея сердца в полном одиночестве много-много лет, окруженный только знанием, которое некуда применить, тогда перестанешь задавать дурацкие вопросы.

Мне все же удалось вытолкать его из кабинета. Странно было видеть венец Сумерек на голове врага и разговаривать с духом, как ни в чем не бывало. Конечно, дух сложно было назвать моим приятелем, но раз он больше не претендовал на мою личность, его можно было записать если не в друзья, то в соратники. Получив в распоряжение Клавдия, дух наслаждался выпавшим на его долю приключением. Он не воспринимал всерьез происходящее со мной. Его не волновали ни благополучие империи, ни судьба тела, которое он занял. Дух с интересом следил за полетом мотылька, но с не меньшим интересом наблюдал бы и как наш мир захватывают демоны, используя население в качестве расходного материала для жертвоприношений. Дух венца являл собой яркий пример того, что может стать с разумом свободным от рамок нравственности. Для него все мы были просто игрушками. Насколько я мог судить по оставленным артефактам, их творец был очень мудрым существом, но разделить сущность на составные части оказалось плохой идей.

К моей большой радости на кухне обнаружилась не пострадавшая от визитеров полка с приправами. Среди черного перца, тмина и гвоздики затесался пузырек с бодрящим зельем. Несколько капель темно-зеленной вязкой жидкости, растворенных в стакане с водой и я снова готов продолжать борьбу за правое дело даже в самых отдаленных уголках империи. Конечно, бодрящее зелье не заменит ни полноценного сна, ни пищи, но еще сутки с его помощью маг Эдвин будет похож на нормального человека.

— Что ты намерен дальше делать? — спросил я, допивая последние капли горьковатого снадобья.

— Пойду с тобой, — пожал плечами дух. — А потом решу как быть дальше. Не могу долго оставаться в этом теле. Мое присутствие для него губительно, через несколько дней оно придет в негодность.

— Клавдий останется твоим пленником?

— Да, мы будем неразлучны очень долгий срок, — ухмыльнулся дух. — Но ты всегда можешь с ним пообщаться. Для этого достаточно надеть венец.

— Что-то не хочется… — пробормотал я, мысленно содрогнувшись.

— Тебе без меня не обойтись, — он поморщился. — Пошли, выручим твою жену. Много лет не спасал юных дев, это должно быть захватывающе.

Похолодало, с востока набежали тучи, казавшиеся еще более черными из-за контраста с освещенным краем неба. Мне было и так холодно, попасть под ливень не хотелось. Отойдя от дома на десяток метров, я замедлил бодрый шаг, осознав, что очутился в затруднительном положении. Чтобы быстро добраться до места, где держат Мелл, необходимо было или обернуться драконом или сесть на резвого скакуна, но первое теперь сделать невозможно, а коня или трока у меня попросту не было. За ними придется идти в деревню, а это дополнительные часы задержки.

Пока я обдумывал этот неприятный факт, дух вернулся с короткой прогулки по окрестностям и хлопнул по плечу, привлекая внимание.

— Тебе это будет интересно. Погляди, что происходит возле старого ясеня.

— О чем ты? — я посмотрел в указанном направлении, но ничего не обнаружил.

— Ах да, — спохватился дух. — Ты же просто маг и не можешь этого видеть. Там мелкота устроила судебное заседание и казнь одновременно. Даже виселицу приготовили.

В подтверждение слов, он прикоснулся к моим вискам, давая возможность взглянуть на то, что происходит в междумирье. Как только очертания обрели четкость, я увидел странное зрелище. Два десятка Невидимых Помощников разных видов окружили камень над которым болталась веревочная петля, привязанная к низко растущей ветке. На камне стоял, понурив голову, домовой. Его внешность, а особенно расцветка передника показалась до боли знакомой. Стараясь не шуметь, мы подошли ближе.

Конечно же, на камне стоял мой старый приятель, требующий по утрам подслащенного молока, помогающий Мелл готовить обеды и бодро скидывающий тарелки с полок, если утро началось не так, как он того хотел. Сейчас от прежней энергии домового не осталось и следа. Петля зловеще покачивалась.

— Что здесь происходит?! — мой возмущенный голос утонул в гомоне Невидимых Помощников, оживленно обсуждающих происходящее.

Они были настолько поглощены спорами друг с другом, что заметили нас, только когда мы приблизились вплотную. Самые маленькие существа с визгом разбежались в стороны, помощники побольше сбились в кучу. Я встречал многих из них бродя по окрестностям: болотник, гаргульи, луговик, парочка бентелов. Покрытый молодой порослью леший загородил их длинными похожими на ветви узловатыми руками, но, узнав меня, замер на месте. Клавдия, управляемого духом, он проигнорировал.

— Маг Эдвин? — удивленно спросил леший. — Ты нас видишь?

— Да! И мне очень не нравится, что здесь происходит. Что это вы задумали?

— Ты не имеешь права вмешиваться, — проскрипел он. — Твой приход ничего не изменит.

— А я другого мнения. Почему вы собираетесь казнить домового?

При звуке моего голоса домовой еще сильнее вжал голову в плечи и поспешно закрыл лицо передником, чего я раньше никогда за ним не замечал.

— Это не казнь, ты не так все понял. Это его выбор, — пояснил леший. — Мы пришли проводить нашего товарища в последний путь.

Это кое-что проясняло, но мне хотелось подтвердить подозрения.

— Я редко вмешивался в ваши дела и никогда не злоупотреблял своим положением. Мне кажется, я имею право знать, почему мой домовой вдруг решился на подобный шаг.

— Он опозорен и не хочет жить больше, — нехотя сказал болотник. — Своими расспросами ты делаешь только хуже. Оставь его, Эдвин.

— Это из-за моего дома? Его разгромили, но это не повод сводить счеты с жизнью, да еще таким способом.

— Ты не понимаешь, человек, — вступил в разговор домовой в полосатом шелковом шейном платке. — Для нас нет большего бесчестья, чем чужаки в охраняемом нами доме. Вынести подобное невозможно.

Мелл все еще в руках похитителей, Весельчак тяжело ранен и томится в застенках, в стране переворот, кругом враги, я путешествую в компании подозрительного древнего духа, не скрывающего свои кровожадные наклонности, а тут еще и домовой решает повеситься. Провести, так сказать, жирную черту под всей этой историей. Представив себе его маленькое, покачивающееся в петле тельце, я уже не слушал Невидимых Помощников, а просто забрал домового и прижал к груди. Он весил немало, но не сопротивлялся, поэтому держать его было нетрудно.