Жертва, постепенно приходя в себя, обдумала этот момент. Огляделась вокруг…

- Пойла хватит всем – полна бочка!

Будем вместе пить – не в одиночку!..

Откинув голову назад и стукнувшись при этом о жёсткую, ребристую кору затылком, пленница вновь издала мученический стон. Но не потому, что связанные руки онемели и затекли, и не потому, что спину выкручивало от неудобного положения, а потому что по-другому она, к сожалению, никак не могла выразить переполнявшее её негодование шумными песнопениями собрата по несчастью.

Сработало однако: внимание мальчишки переключилось.

- А я решил, ты уж померла. Дядька Иеремия с дядькой Гоцом тожа того жа опасались. Ага. Думали, староста перестарался с сонным питьём вчерась…

Кира посмотрела на него сердито и пнула сухую палку под пяткой. На языке вертелись десятки вопросов, задать которые она не могла. В том смысле, что без последствий. Впрочем, этого и не требовалось – словоохотливый собеседник и так был готов доложиться по всем пунктам, способным вызвать её интерес.

- …А оно, выходит, ничё – в меру плеснул. Всё ж таки опыт – сколь лет над деревней стоит! Сколь праздников Хозяину Леса отвёл, сколь девок да молодух мы сюды перевозили – не счесть. И сроду чужих! Приблудившихся к тыну аль украденных в Сухих Лещах. А ныне – вона! – мальчишка надул губы. – И меня, стал быть, сволокли на поживу Хозяину… Мало, дядька Иеремия говорит, в скудные времена одной-то жертвы. Надоть двоих спробовать…

Жертвы?! У Киры неприятно похолодело в животе. Это что ж получается? Она сидит тут связанная и совершенно беспомощная, ждёт пока явится некое чудище, чтобы её сожрать? И что – на ситуацию никак не повлиять? Да неужто?.. Она забилась, завозилась в путах, обдирая руки.

- Неее, - помотал головой мальчишка, наблюдая с интересом её телодвижения. – Эт ты зря, всё одно не вырвешься. Дядька Гоц вязать умеет… Лучше смирись. И встреть предначертанное храбро. Лично я позориться не стану – истерить там, орать, вертеться на пупе. Собираюсь встретить смерть, как мужчина! Буду петь весёлые кабацкие песни и с ними на устах погибну. Как храбрый Готтард Барсук во время своих странствий по Палестине. Вот уж истинный герой! Второго такого…

В лесу что-то громко хрустнуло. Затрещало… Качнули кронами тонкие осинки… Из-за ближайших кустов раздался негромкий, сиплый рёв…

Недомерок разом замолк. Лицо его под слоем грязи позеленело, и он как-то подозрительно просел на верёвках.

- Это он, - прошептал мальчишка дрожащими губами. – Хозяин… Как скоро…

Про свои героические потуги и обещания распевать весёлые песни во время отгрызания у него ног недорослик напрочь забыл – как отрезало.

При меньшем напряжении ситуации Кира бы непременно поглумилась над ним, хотя бы и мысленно, но не теперь: её самоё охватил вдруг такое всеобъемлющий ужас перед подступающим неведомым, какого никогда в своей жизни испытать до сей поры ей не доводилось.

«Мамочки… Мамочки… Только не это… Как же так? Зачем? Неужели моя сказка закончится так нелепо?»

Хряпнуло-хрустнуло с другой стороны… Мелькнул лохматый клочкастый бок… И надрывно затрещали заросли молодой поросли, сопротивляясь продирающемуся сквозь них огромному телу.

Недорослик завизжал. Высоко и пронзительно, как девчонка. Кира сглотнула бешено рвущееся из горла сердце, сжалась и зажмурилась…

- Ты не мог бы заткнуться? – прозвучал знакомый, низкий, рыкающий голос. – Зубы сводит от твоего ультразвука…

Принцесса осторожно открыла один глаз… Потом другой…

Медведь сидел на заду, как большая собака, и явно наслаждался произведённым эффектом. На его морде было написано такое искреннее веселье, что не заметить его и согласиться тем самым, что мимика у медведей отсутствует, было просто невозможно.

- Хороши… - протянул он, оглядывая приношение. – Всегда знал, что в Худых Пажитях жуткие жмотяры обитают, и вот – ещё раз убедился. Бери, боже, что нам не гоже… Сплавили двух убогих, коих по сусекам наскребли. Раньше-то, у наших дальних предков, как было заведено? Первую красавицу, умницу да рукодельницу приносили в дар! А ныне? Эх… Измельчал народишко-то…

Мальчик перестал визжать и теперь выплёскивал пережитой испуг совершенно по-детски – рыдал, самозабвенно всхрюкивая, взахлёб…

Решив, видимо, ему пока не мешать, медведь направился к девице. Выпростав из передней лапы огромный загнутый коготь, повертел им задумчиво перед глазами, куснул зубом, потом со вздохом подцепил верёвки и потянул. Толстая пенька лопнула, словно гнилая нитка.

Зашипев от боли в вывернутых лопатках, освобождённая пленница собрала онемевшие руки в кучу, принялась тереть их о колени…

- Так и не разговариваешь, фройлян? – осведомился спаситель сочувственно. – Не достало, небось, времени подумать над Бригиттиной задачкой?

Ответом ему было негодующее фырканье: будет ещё каждая зверушка уличать принцессу в недомыслии!

Злилась Кира на «зверушку» и за недавно испытанный по его вине панический ужас, оставивший после себя общее лёгкое потряхивание. И за то, что оказалась в этой дурацкой ситуации – ограбленной, опоенной и пожертвованной – тоже при его прямом пособничестве… Ну конечно – как же иначе! Разве медведь не говорил ей вчера, что в деревню ходить не следует? Естественно, она должна была поступить по-своему – не слушать же ей советов от первых встречных… медведей… Мда… Где, кстати, мои ботинки? А? Ну как же – известно где! Там же, небось, где и плащ, и колбаса, и платье Луизы-Фредерики, и – о ужас! – кошель с жемчужинами!..

Несчастная принцесса сжала кулаки. Да неужели она подобное спустит отморозкам этим вонючим?! Неужто утрётся и дальше поплетётся, проклиная судьбу? Щас прям! Как бы не так! Не дождётесь, утырки! Не на ту напали!

Кира в бешенстве принялась срывать с себя обрывки верёвок.

- А где ж это твоё… собачье недоразумение? – медведь широко зевнул. – Отстал что ль в дороге?

Недорослик оживился. Догнав, что неминучая и страшная погибель не торопится обрушиваться на его обречённую голову, он перестал завывать, затих, прислушиваясь и приглядываясь…

- Так энто, - он решительно вытер сопливый нос о плечо: ну, как смог. – Господин Хозяин! Собачку-то уж наверняка того… Вчерась, когда фройлян-то, опившись, хлопнулась с лавки, собака её как даст дёру! Чухнула так, что только хвост мелькнул. Но это всё напрасно, я вам скажу – от Хупперта не убежишь! Он уж так наловчился на ловле что собак, что белок – никто не сможет его в этом деле обставить.

«Удивительно мерзкий мальчик», - скривившись от вонзающихся в босые ступни палочек и веточек, Кира поднялась на ноги.

В какой же стороне дорога?

Она огляделась, потом сердито отряхнула юбку и наугад двинулась к просвету меж деревьями, поминутно шипя и стараясь аккуратней ставить ноги на колючий лесной ковёр.

- Вот те раз! – удивился медведь. – Куда это ты так стремительно устремилась?

- Небось, хочет поскорей слинять отседова, шоба проверяльщики, пришедши косточки собрать, не застукали за бегством, - предположил малолетний всезнайка.

Поразмыслив, медведь вынужден был признать версию вполне рабочей. А иначе действительно – по каким таким делам спешить бродяжке? Чай дома тесто не перестоит и печка не перегорит…

- Пойду всё же посмотрю, - решил он и закосолапил следом.

- Эй! – взвизгнул мальчишка так заполошно и пронзительно, что уходящие вздрогнули и обернулись. – А я?

---------------------------------------------

Мальчик и медведь стояли на дороге, наблюдая удаляющуюся фигурку сумасбродной девки. Удалялась она весьма экспрессивно – сердито размахивая кулаками и заметая подолом мятой юбки дорожную пыль.

- Куда эт она? Совсем сдурела али как?

- Неужто в деревню? Пойдём-ка глянем…

Недорослик попятился:

- Неее… Ещё чего! Я в деревню ныне не пойду – что я, полоумный? Они ж решат, что Хозяин отверг жертву, что неугодны мы ему.. В смысле, тебе… Добьют со злости – и все дела…