- Замуж? – удивилась она. – Но я уже замужем, государь. Нет и не может быть у меня другого мужа, кроме принца Альфреда.

Король нахмурился и погрозил ей пальцем:

- Поговори у меня ещё… Что за бунт? Как я сказал – твой король и опекун – так и будет, - он быстро спустился по ступеням и, перехватив принцессу за локоть, вздёрнул её на ноги. – Твоё же дело, глупая, благодарить и кланяться. И не перечить!

Пепелюшка смотрела на колбасковского повелителя спокойно и равнодушно:

- Я и не думала перечить, ваше величество, - раздался её ровный голос с незнакомыми, пугающими нотками. – Просто предупреждаю. Дабы не оставлять своего короля в неведении, - она беспрепятственно высвободила свою руку из цепких пальцев великодержавного свёкра. – Накануне свадьбы мы обменялись с принцем колдовскими кольцами, в каждом из которых заперли любовь и жизнь друг друга. Если расплавить на огне горючем кольцо Альфреда, в котором томится моё сердце, тоска, снедающая его, разойдётся, и смогу я принять новое счастье в новом браке. А если нет…

- Что за бред!.. – фыркнул король.

- …а если нет, то, изменившая клятве, зачахну я по закону наложенных чар. Очень скоро после свадебной фаты придётся примерить мне погребальный саван…

- Охти ж… - ужахнулся Никанорыч. – Ну это ж надо, чего эта молодёжь несмышлёная творит! Это ж кто надоумил вас, недоумков, такую печать на себе ставить? Дурачьё вы, дурачьё бессмысленное…

- Так брось его в огонь! – сказал Медведь, и пальцы его дрогнули, сжимаясь в кулаки. – Или прикажи уничтожить, светлая принцесса!

Габриэлла даже не повернула головы в его сторону.

- Это невозможно, - пояснила она королю медленно и с расстановкой, как слабоумному. – Не-воз-мож-но. Кольца мы с Альфредом бросили в бурные воды Северного моря, сгоняв туда на летучей карете. Это была волшебная ночь… - принцесса вскинула ладони к лицу и всхлипнула.

- Северного моря?? – казалось, король её сейчас ударит. – Да вы в уме ли были, дети мои?! О идиоты! О горе мне, грешному! Почто наказываешь, господи, олухами такими? - он плюхнулся на трон, заламывая руки и возводя очи к серым арочным сводам далёкого потолка. – Почто, госп… - он внезапно осёкся, разглядев, видимо, ответ в кромешной темноте, недостижимой для слабого света свечей.

Перестав кривляться, он откинулся на спинку трона, нахмурился, побарабанил пальцами по подлокотникам:

- Ну вот что, - проговорил он, приняв решение, - всё это дурь и блажь. Нет на тебе никакого заклятья. Это ты специально сейчас выдумала, чтобы только волю своего благодетеля не выполнять, дабы непослушание и строптивость свою продемонтрировать! Выдумала ведь, признайся? – вопросил он грозно и, не собираясь дожидаться ответа, провозгласил: - А коли так, разгневала ты меня вдвойне, Габриэлла! Пойдёшь за этого рыцаря, я сказал! И никакие выдумки тебя не помогут! А до венчания сядешь под замок! Во избежание…

- Погибну я, государь, в новом супружестве! Таковы чары…

- Не погибнешь! Не выдумывай! А коли и погибнешь, так быстрее со своим возлюбленным Альфредом воссоединишься – не об этом ли твоя печаль? Впрочем, чего зря толковать? Кольцо то достать невозможно, и тебя при себе я держать не стану! Стало быть, путь у тебя один, принцесса…

- Ваше величество!

Низкий рык Медведя покрыл препирательства членов королевского семейства.

- Не бери греха на душу. К чему? – он шагнул к ступеням трона и взял бледные пальчики Пепелюшки в свои руки, посмотрел на неё долгим взором. – Я добуду кольцо, Габруся. И освобожу тебя. Мне слишком хорошо известно, как тяжко носить на себе неснимаемое заклятие…

----------------------------------

- Ай да принцесса! – ухмыльнулся Шахрияр и глянул недовольно в сторону затепливающегося на горизонте рассвета. – Ай да выкрутилась! Услала женишка на верную погибель - ни за что на свете не сыскать ему перстня! Это так же верно, как то, что Эль-Муралы – величайшая из столиц!

- А владетельный султан величайшей из столиц как всегда безусловно прав, - согласилась сказочница без малейших колебаний. – Слабым силам человеческим сие неподвластно, но…

- Но у тебя, дочь визиря, - прищурился султан, - всегда есть какое-нибудь «но» на любое моё слово. Не слишком ли часто ты, о дерзкая дева, пытаешься возражать своему повелителю?

Дерзкая дева улыбнулась и подняла на повелителя бархатные очи:

- Как бы я посмела, о проницательнейший из живущих? Как смеет жалкий подсобник возражать зодчему? Я всего лишь подаю кирпичи информации, из которых уважаемый учёный сложит здание мудрости. Моя скромная задача лишь в том, чтобы подать кирпич в срок и не пропустить нужный…

Шахрияр расхохотался. Потом потянулся через достархан к лицу девушки, провёл большим пальцем по гладкой коже щеки.

- Хитрая лисица… - проговорил он, не сводя с неё взора. – Порождение джиннов…

- Дело в том, - мягко вывернулась из-под его прикосновения Шахзадэ, потупила очи и стыдливо прикрыла лицо газовой вуалью, - что исполнить затребованное принцессой действительно невозможно, как совершенно справедливо подмечено нашим высокоразумным повелителем. И сама принцесса на это, по всему видать, рассчитывает: для неё все средства хороши, лишь бы избежать постылого брака и сохранить верность мёртвому супругу. Медведя, безусловно, ждёт позорное поражение и бесславный итог, если… Если ему не помогут.

- Не помогут? Кто может помочь в таком деле?

Шахзадэ недоумённо похлопала густыми ресницами над шёлковой занавеской, закрывающей лицо до глаз:

- Откуда мне, презренной, знать, о господин? Как предугадать пути и замыслы Всевышнего? Я всего лишь следую за событиями и сообщаю своему повелителю о свершившемся. Грядущая ночь, возможно, приоткроет нам завесу тайны над событиями, которые должны случиться… над тем, поможет ли кто-то славному витязю или…

- Поможет – не поможет… - раздражённо бросил султан, зыркнув на позолотившийся небосклон. – В любом случае, этот витязь – дурак. Дурак, каких мало.

- Он влюблён…

- А! Это одно и то же! – махнул рукой Шахрияр. – Вот я бы никогда и ни за что не повёлся на бабьи уловки! Уж меня-то ни одна из вашего ведьминского племени не окрутит и не заставит плясать под свою дудку! Знаю я цену вашему греховному естеству и всю вашу лживую сущность насквозь вижу!..

Он резко наклонился к сказочнице и откинул с её лица лёгкую ткань:

- Не смей закрываться этими тряпками от своего повелителя! - рявкнул он. – И не смей мне боле перечить!

Шахзадэ невозмутимо поклонилась.

- А на следующую ночь готовься, дева: возляжешь со своим господином на ложе. Давно я этого желаю, Шахзадэ. Но ты мне всё мозги дурила своими чёртовыми сказками. Сладки твои речи, не спорю, но уста, мыслю, слаще…

Дочь визиря снова поклонилась:

- Желание самого могучего из мужей – честь для меня… Жаль только, господин мой так и не услышит продолжение сказки о перстне запечатленном и колодце Дункельхайт…

Шахрияр напрягся:

- Это ещё почему?

- Разве могу я, осчастливленная своим повелителем, отвлекаться на картины внутреннего взора во время даруемых им ласк? Они, увы, пройдут мимо… Но разве это важно? Кому интересны какие-то глупые сказки, когда величайший из царей дарит своей ничтожной рабе мгновения люб…

- Постой, - султан поскрёб бороду, пошевелил ушами, сопровождая этими знаками трудных размышлений возникшие у него сомнения в правильности выбранных приоритетов. – Ладно! – сдался он хмуро и в сердцах пнул кальян, громко задребезжавший чеканным серебром по каменным плитам пола. – Чёртова ведьма… Будешь завтра смотреть своим внутренним взором, так и быть! Но после этой сказки ты уж не отвертишься, глупая гусыня, так и знай - быть тебе облагодетельствованной и початой твоим господином! Пути общего после сего тебе тоже не избежать, сказочница…

По спокойному лицу девы и опущенным долу глазам трудно было понять, что она чувствует. И что думает по поводу таки настигших её даров Шахрияра.