У любого человека в эту секунду произошел бы эмоциональный срыв. Но даже сейчас она не отрывала от меня глаз. А по щекам ее все текли и текли слезы…

— Все будет хорошо,- продолжал я утешать как мог.- Пожалуйста, не смотри на меня. Зрелище будет не из приятных… Ты услышишь выстрелы. Я хочу сказать, что бы не произошло, просто… не пытайся вырываться и что-то предпринимать. Это быстро закончится. И когда все закончится, я отведу тебя домой, где ты будешь в абсолютной безопасности. И в будущем мы будем вспоминать этот момент с улыбкой. Ты будешь язвить, напоминая мне о том, как я облажался, а я все время буду извиняться…

Девушка продолжала мотать головой. Она была явно недовольна моим поступком и не хотела принимать мою жертву во имя ее спасения.

Она просто золотце. Даже несмотря на то что именно из-за меня ее похитили, она все еще не хочет, чтобы я ловил за нее пули.

Похоже, я все-таки ей не безразличен. Мы часто флиртовали друг с другом, но она всегда держала дистанцию и ни разу не проявила своих истинных чувств. Только сейчас, когда наши жизни оказались под угрозой, я наконец увидел, что для нее значу.

Разве могу я после этого не принять на себя пули судьбы? Всего пять патронов… Да будь их хоть десять, я готов выдержать любую напасть, пока это гарантирует, что Хезер выживет.

Я смело посмотрел на Дэфстроука и раскинул руки в стороны, заявляя, что готов к его предвестникам смерти, и стал ждать первый выстрел.

Долго ждать не пришлось, почти сразу же раздался выстрел. Звук эхом прокатился по складу, отражаясь от пустых высоких стен.

Я не сразу понял, куда прилетела первая пуля. Но мгновение спустя пришло осознание, а с ним и ужасная боль.

Я опустил глаза, посмотрел на левое колено и увидел бесформенное кровавое месиво. Коленный сустав, соединяющий бедро и голень, был полностью раздроблен. Раздроблен так, словно рядом взорвалась взрывчатка, безвозвратно разорвав место сгиба ноги. Из-за жуткой боли я не мог понять: голень все еще держалась за счет оставшихся связок, мышц или за счет оставшейся кожи?

Боюсь, если бы не мои сверхчеловеческие показатели, я не то что бы осмелился задаться подобным вопросом, я бы и подумать не успел, просто тут же рухнул бы наземь в агонии. Но я выдержал и остался стоять на ногах. Боль была адской, но я не закричал — стиснул зубы и гневно взглянул на Дэфстроука.

Изначально я рассчитывал, что благодаря физической стойкости, которая из-за характеристики Выносливости считалась моим самым большим преимуществом, я смогу противостоять выстрелам.

И так оно бы и было, если бы Слэйд стрелял из обычной снайперской винтовки. Но в его руках явно находилась крупнокалиберная, способная пробить защиту бронетехники.

Видимо, ему было хорошо известно о моей стойкости, а потому он прихватил с собой подходящее оружие. И как будто этого было мало: он дополнил все это бронебойно-разрывными патронами.

Разрывная пуля — одна из самых опасных стрелковых боеприпасов, вызывающий фатальные последствия, а потому запрещенная международной конвенцией. Но кого волнуют эти запреты, когда это одна из самых эффективных боеприпасов.

Никогда не думал, что когда-нибудь на себе испытаю подобный патрон.

Хорошо, что Хезер послушалась меня и закрыла глаза и не видит эту ужасающую картину. Только, боюсь, долго она так не сможет и непременно посмотрит… Лишь бы это никак не навредило ей.

Прозвучал второй выстрел. Он разорвал мне правое колено. Я грохнулся вниз: упал на то, что когда-то называлось коленями и почувствовал странную пульсацию, после чего последовала острая боль. Затем боль отступила на мгновение и, нарастая, ударила новой силой.

Слэйд, ублюдок! Ты посмел поставить меня на колени⁈

Ясное дело: он хотел, лишив меня возможности двигаться, предотвратить любое возможное проявление инициативы с моей стороны. Но это не отменяет того факта, что он заставил меня совершить самый презираемый мною акт!

Прозвучал третий выстрел… Мне резко стало тяжело дышать. К горлу подступил ком, и я выплюнул сгусток крови. Разрывная пуля уничтожила мое правое легкое.

С каждой секундой мне становилось все тяжелее поглощать окружающий кислород. Я чувствовал нехватку воздуха, словно задыхался в воде.

Четвертый выстрел… Сердце разорвано на куски. Из рта хлынуло еще больше красной жидкости.

От органа, обеспечивающего непрерывный ток крови по организму, ничего не осталось. Я не видел свое сердце, но чувствовал: все мои внутренности обратились в труху.

Было уже не так больно. Точнее, я перестал чувствовать боль, чувствовал лишь подступающий холод.

Обычный человек на моем месте от подобных ран уже давно бы умер. Я и сам держусь только за счет своего улучшенного физического тела и силы регенерации.

Но даже несмотря на то что я способен исцеляться почти в сорок раз быстрее обычного человека, это не делает меня бессмертным и не дает возможность исцелять любые повреждения. Мои легкие и сердце буквально взорвались, и я не думаю, что моя регенерация способна справиться с подобной фатальной раной.

К тому же осталась еще одна, последняя пуля, и несложно догадаться, куда она полетит.

В этот момент я заметил, что Хезер смотрит на меня. Ее глаза стали красными от слез, но она больше не плакала. То ли оттого что выплакала все, то ли сумела взять себя в руки и справиться со слезами.

В ее глазах все еще проскальзывала надежда, или же я просто очень хотел, чтобы она не поддавалась страшной картине и до конца верила в лучшее.

Я улыбнулся ей, стараясь показать, что все хорошо. Но моя улыбка вкупе с разорванными коленями и пробитой грудью вряд ли утешила ее.

Хезер порывалась разбить железные цепи, но у нее ничего не получалась. Я тяжело покачал головой, чтобы она успокоилась. Остался еще один выстрел, который убийца может направить на нее. Я не мог допустить этого…

Я бросил взгляд на снайпера. На меня смотрело дуло винтовки, из которой вот-вот вылетит пятая пуля — последняя.

— Ты в самом деле живучий,- прокомментировал Дэфстроук.- Твоей регенерации можно только позавидовать… Но с такими ранами она не может вытянуть тебя из мира мертвых. Ты почти умер…

Между выстрелами Слэйд выжидал, наблюдая за тем, как работает мой регенеративный фактор, пытаясь понять насколько он эффективен. Теперь убийца точно знал, что я не способен исцелить настолько сильные повреждения.

Дэфстроук также обладает регенерацией, а потому прекрасно осведомлен об этой способности. Последняя пуля наверняка будет направлена в голову и разорвет мой мозг.

Если от повреждений внутренних органов был хоть какой мало-мальски шанс исцелиться, то уничтожение мозга — это верная смерть. Пожалуй, единственные, кто мог бы спокойно пережить подобные повреждения головы — это Росомаха, Дэдпул и им подобные существа, способные восстанавливаться даже от крошечной части тела.

Я же не в состоянии вернуть при помощи регенерации даже утраченные конечности. Интересно, могу ли я уже попрощаться со своими ногами?

Дэфстроук больше ничего не произнес. Он нажал на курок, прозвучал выстрел и пуля ринулась к своей цели.

Удивительно, но я видел летящую пулю словно в замедленной съемке. Она медленно приближалась, словно издеваясь надо мной, желая еще немного помучить.

Говорят, в ту секунду, когда ты умираешь, перед глазами проносится вся твоя жизнь. Но я могу со всей ответственностью заявить, что на самом деле, это совсем не секунда. Эта целая вечность, нескончаемый океан времени…

Я прямо продолжал смотреть на пулю, но мое боковое зрение вдруг уловило возле меня фигуру девушки. Это было настолько быстрое и нереалистичное явление, что я решил — показалось. Или, может быть, это в самом деле была Ди-Ди, которая пришла забрать меня с собой.

Если все так, то это весьма нерадостная новость… Я не хочу умирать!

Даже если полет пули показался мне вечностью, это не отменяет того факта, что все произошло в один миг. Пятый всадник, несущий смерть, достиг своей цели.