Капитан усадил всех полукругом — он сам, Саймс и Макс вокруг кресла перед компьютером, за которым сидел Келли. У каждого были вычислительные таблицы, а капитан Блейн положил на колени пульт с кнопками дистанционного управления главными двигателями.

— Этот метод заключается в том, что каждый из нас будет рассчитывать по очереди один пеленг — сначала я, затем мистер Саймс и далее мистер Джонс. Таким образом данные будут поступать постоянно и без лишнего напряжения. За работу, молодые люди, начинаем. Всем занять места, как подобает при вычислении перехода.

Были проведены пробные расчеты, затем капитан встал.

— Мистер Саймс, вызовите меня за два часа до входа в гиперпространство. Полагаю, что вам и мистеру Джонсу этот метод покажется достаточно простым.

— Слушаюсь, капитан. Но, сэр, мне хотелось бы высказать предложение.

— Предложение? Конечно, сэр.

— Ваша система отлична. Мне бы хотелось, однако, чтобы в группу астрогаторов вместо Джонса включили Келли. У Джонса недостаточно опыта. Тогда мы посадим Ковака перед компьютером, а Лунди будет проверять по справочнику перевод из системы в систему.

Капитан Блейн отрицательно покачал головой.

— Нет. Сейчас прежде всего нужна точность, сэр, поэтому перед компьютером должен сидеть наш лучший вычислитель. Что касается мистера Джонса, именно так он сможет приобрести необходимый опыт. А если он начнет беспокоиться и нервничать, мы с вами сможем заменить его. — Капитан встал и направился к выходу, остановился и прибавил: — До моего возвращения Ковак и Келли могут подменять друг друга. Не надо излишне утомляться, потому что усталый человек склонен совершать ошибки.

— Слушаюсь, сэр.

Больше Саймс не говорил с Максом. Они принялись снимать пеленги попеременно, пользуясь программами на отпечатанных бланках. Пеленги поступали с двадцатиминутными промежутками; таким образом, каждый из них имел сорок минут на решение задачи. Макс подумал, что у нового метода капитана Блейна немало достоинств. Похоже, доктор Гендрикс действительно загонял себя до смерти во время подготовки к прорыву — корабли не устают, а вот люди изнемогают от беспрерывного напряжения.

У Макса оставалось достаточно времени, чтобы решить не только свои задачи, но и Саймса. Данные поступали устно, и ничто не мешало юноше программировать пеленги Саймса в уме и сверять полученные результаты с теми, что поступали в компьютер. Пока у Саймса все шло хорошо, хотя, по правде говоря, до решающего момента оставалось немало времени.

Они выпили кофе и съели бутерброды, оставляя свои рабочие места по очереди всего на пять минут. Капитан Блейн появился в рубке управления на двадцать минут раньше, чем его ожидали.

— Ну что, все готовы к работе? — улыбнулся он, — и никто еще не чувствует себя усталым? Теперь мы займемся расчетами всерьез. Но сначала выпью чашку кофе.

Через несколько минут капитан опустился в свое кресло и взял пульт дистанционного управления у Саймса. Теперь пеленги поступали через каждые десять минут, но все равно времени было достаточно. Макс продолжал решать все задачи, свою на бумаге и две чужие в уме. Ему всегда удавалось вовремя закончить расчеты, чтобы запомнить данные следующего пеленга, сделать в уме программирование и проверить перевод результатов из системы в систему, пока Лунди перелистывал справочник. Таким образом, у юноши создавалось полное представление о правильности курса и скорости корабля и о том, какие поправки понадобится внести по мере приближения к невидимой цели. Ему казалось, что Саймс вносил слишком большие поправки, тогда как капитан проявлял излишний оптимизм, и его поправки всякий раз были недостаточными. Тем не менее пока никакая опасность кораблю не угрожала.

«Может быть, я ошибался относительно капитана, — подумал Макс, — кажется, старик может держать себя в руках, когда необходимо».

Поправки, сделанные Максом, капитан вводил без колебаний, и это радовало его.

Через час, когда до момента перехода осталось сорок пять минут, капитан Блейн поднял голову.

— Ну, парни, теперь мы близки к прорыву. Давайте нам данные с максимальной быстротой.

Смит и Ковак, которым помогали Ногучи и Беннетт, резко ускорили пеленгирование; теперь данные поступали почти непрерывно. Макс продолжал рассчитывать каждый пеленг, программируя данные в уме и называя полученные результаты быстрее, чем успевал записать их на бумаге. Он заметил, что Саймс начал потеть, время от времени стирая вычисления и делая их снова. Однако его результаты совпадали с теми, которые Макс успевал вычислить мысленно. Капитан Блейн вел себя спокойно, хотя и не ускорил темпа своих расчетов, а иногда еще не успевал ввести свои данные в компьютер, когда уже наступала очередь Макса диктовать цифры.

Наступил момент, когда Саймс произнес результаты вычислений слишком быстро и неясно. Лунди тут же попросил:

— Повторите, сэр!

— Черт побери! Прочистите уши! — прошипел Саймс, однако повторил сказанное.

Капитан поднял голову и снова склонился над своими вычислениями. Как только компьютер освободился, капитан начал диктовать свои данные. Макс успел рассчитать пеленг капитана в уме и машинально прислушивался к этим цифрам, наблюдая за Саймсом.

Внезапно его охватила тревога.

— Капитан! Мои данные не совпадают с вашими!

Капитан Блейн замолчал.

— Что?

— Ваша программа неверна, сэр.

Капитан, казалось, не рассердился. Он передал блокнот со своей программой Саймсу.

— Проверьте меня, сэр.

Саймс быстро взглянул на цифры, написанные в капитанском блокноте.

— Ваши данные верны, сэр.

— Вы нам больше не нужны, Джонс, — произнес капитан. — Мы с мистером Саймсом закончим работу.

— Но…

— Я сказал, что мы обойдемся без вас, мистер!

Макс встал и отошел в сторону, кипя от негодования.

Проверка, которую якобы произвел Саймс, ничего не значила, если только астрогатор не прислушивался и не запомнил подобно Максу продиктованные капитану данные. В свои вычислениях Блейн поменял местами пятую и шестую цифры за запятой в десятичной дроби — восьмерку и тройку. На первый взгляд данные будут выглядеть верными, — если не знаешь точного результата. Жаль, горько подумал юноша, что Саймсу не пришло в голову действительно проверить расчеты капитана.

Однако Макс не мог удержаться, чтобы не слышать произносимые вслух пеленги и не производить расчеты в уме. Следующий пеленг Саймса неизбежно выявит ошибку, сделанную капитаном, и его поправка откорректирует ошибку. Но поправка будет весьма значительной, понимал Макс; корабль, мчавшийся почти со скоростью света, пролетал миллион миль меньше чем за шесть секунд.

Макс заметил, что Саймс заколебался, когда на экране компьютера вспыхнули цифры и Лунди перевел их в другую систему счисления. На лице астрогатора появилось испуганное выражение. Поправка, которую необходимо теперь ввести, сделает скорость корабля близкой к критической. Саймс на мгновение задумался и ввел поправку, но она была вдвое меньше необходимой.

Блейн, не задумываясь, передал введенную Саймсом поправку в машинное отделение и занялся решением следующей задачи. Когда на экране появился результат, ошибка, во много раз увеличенная прошедшим временем и немыслимой скоростью, казалась еще более очевидной. Капитан с изумлением взглянул на Саймса и быстро ввел свою корректировку. Макс не видел, какой была эта поправка, потому что капитан не произнес ее вслух и просто нажал на кнопки пульта.

Саймс облизнул сухие губы.

— Капитан!

— У нас еще есть время для одного пеленга, — заметил Блейн. — Я сделаю это сам, мистер Саймс.

Полученные данные передали капитану, и он начал вычисления на бланке. Макс увидел, что капитан написал что-то, затем зачеркнул и поднял голову; юноша машинально проследил за его взглядом. Заранее установленный на хронометре момент приближался с неумолимой быстротой.

— Приготовиться! — послышался голос капитана.

Макс посмотрел вверх, на небо, через прозрачный иллюминатор в потолке рубки. Звезды стремительно сближались друг с другом — это означало, что истекали последние мгновения перед переходом. Капитан Блейн, должно быть, уже нажал вторую кнопку, ту, которая бросает корабль вперед со скоростью, превосходящей скорость света, через гиперпространство, потому что звезды внезапно мигнули, исчезли и вместо них появился новый небесный свод, усыпанный звездами и казавшийся на первый взгляд совершенно обыкновенным.