— Она часто жалуется, что ты ей не пишешь, Мэтт, и поэтому…

— Мама, послушай, у меня нет времени писать письма, ты хорошо это знаешь!

— Да-да, знаю. Но она так гордится тобой, Мэтт. Она хочет задать тебе тысячу вопросов. Обязательно надень форму — ей это понравится.

Бабушка Дора не задала Мэтту тысячу вопросов — всего лишь один. Она спросила: «Почему Мэтт так долго не навещал ее?» После этого ему пришлось выслушать в мельчайших подробностях информацию о недостатках нового пастора, о матримониальных планах нескольких отдаленных родственниц, о состоянии здоровья более пожилых родственников, о большинстве из которых он даже не подозревал.

Когда, наконец, ему удалось унести ноги, сославшись на давно намеченную встречу, у Мэтта кружилась голова.

Да, не исключено, что именно визит к бабушке Доре убедил его, что не стоит уходить из Патрульной Службы и возвращаться в Де-Мойн. Это, а не Марианна. Марианна была той девушкой, которой он дал обещание регулярно писать, и он исполнил свое обещание. Более того, он писал ей чаще, чем она ему. Мэтт заранее сообщил ей, что приезжает в отпуск, и Марианна организовала в честь этого события пикник, который прошел очень весело. Мэтт встретился со старыми друзьями и с удовольствием отметил, что на него смотрят с уважением, как на героя. Среди гостей оказался молодой человек, года на три или четыре старше Мэтта, который пришел без спутницы. Не сразу Мэтт понял, что Марианна и этот молодой человек строят кое-какие планы на будущее.

Впрочем, это ничуть не взволновало его. Марианна была девушкой, так и не научившейся отличать звезду от планеты. Раньше Мэтт как-то не замечал этого, но когда они встретились с глазу на глаз, ему стало очевидным и это, и многое другое. К тому же Марианна назвала его курсантскую форму «прелестной».

После встречи с Марианной он начал понимать, почему большинство офицеров Патрульной Службы не женятся до выхода в отставку — лет до тридцати пяти.

Настенные часы показывали, что до отлета осталось полчаса. Мэтт начал беспокоиться о своих друзьях. «Уж не повлияла ли бесшабашность Текса и на них?» — подумал он. И тут он заметил всю тройку, пробиравшуюся через толпу. Мэтт схватил свой рюкзак и пошел к ним.

Он подобрался к ним сзади и произнес хриплым голосом прямо за спиной Текса:

— Мистер, немедленно прибыть к коммодору! Текс от неожиданности подпрыгнул, обернулся и узнал Мэтта.

— Черт побери, Мэтт! Не смей так пугать меня, паршивый конокрад!

— Это в тебе говорит нечистая совесть. Привет, Пит! Привет, Оскар!

— Как провел отпуск, Мэтт?

— Отлично.

— Мы тоже, — и они пожали друг другу руки.

— Ну что, пойдем на корабль?

— Пошли.

Курсанты предъявили пропуска, на которые поставили штампы, взвесили их багаж и разрешили выйти на площадку космодрома, где «Новая Луна» уже была установлена в люльке катапульты. Широко расставленные могучие крылья корабля простирались далеко по сторонам. Стюардесса проводила юношей к их креслам.

Когда прозвучал сигнал десятиминутной готовности, Мэтт сказал, что собирается пройти в кабину управления и наблюдать за взлетом корабля.

— Никто не хочет пойти со мной? — спросил Мэтт.

— Я собираюсь поспать, — покачал головой Текс.

— И я тоже, — поддержал его Пит. — У них в Техасе никогда не спят. Я едва передвигаю ноги.

Оскар решил отправиться вместе с Мэттом. Они поднялись в рубку управления и обратились к командиру корабля.

— Курсанты Додсон и Йенсен, сэр, — разрешите наблюдать за взлетом.

— Ладно, не возражаю, — пробормотал капитан. — Только пристегнитесь как следует.

Рубка управления любого космического корабля была открыта для сотрудников Патрульной Службы, но командиры космических кораблей, летающих по маршруту: Терра — космическая станция, устали, что вполне естественно, от присутствия наблюдателей.

Оскар занял кресло инспектора; Мэтту пришлось разместиться на поролоновом матрасе, откуда ему открывалась отличная возможность наблюдать за работой второго пилота и штурмана, склонившихся над приборами. Если, после того как мощная катапульта выбросит корабль вверх, ракетный двигатель по какой-то причине не включится, долг второго пилота перевести корабль в режим планирования и посадить его на равнине Колорадо.

Капитан сидел за контрольной панелью ракетных двигателей. Он поговорил с центром управления катапульты и включил сирену. Через несколько секунд корабль мчался вверх по желобу катапульты, проложенному вдоль крутого горного склона, с ускорением в шесть «g», прижимавшим всех, находившихся на его борту, к палубе. Ускорение длилось всего десять секунд; затем корабль был вышвырнут прямо в небо со скоростью в 1300 миль в час.

Они взлетали вверх в состоянии невесомости. Казалось, что капитан не спешит включить ракетные двигатели; на мгновение сердце в груди курсанта замерло — ему почудилось, что вынужденная посадка неизбежна. Но в следующую секунду раздался рев раскаленных газов, вырывающихся из дюз корабля.

После того как корабль вышел на околоземную орбиту, и ракетные двигатели смолкли, Мэтт и Оскар поблагодарили капитана и вернулись в свои кресла. Текс и Пит спали; Оскар тут же последовал их примеру. Глядя на друзей, Мэтт пришел к выводу, что он много потерял, не поддавшись на уговоры Текса, который приглашал в Техас и его.

Мысли вернулись к вопросу, который столько времени не давал ему покоя. В том что Мэтт решил остаться в Патрульной Службе, то обстоятельство, что его отпуск прошел относительно спокойно, не играло никакой роли; он никогда не рассматривал жизнь своей семьи, как что-то вроде ночного клуба или карнавала.

Однажды вечером, после ужина, отец попросил Мэтта рассказать о том, чем занимался корабль Патрульной Службы «Нобель» на своей околоземной орбите. Мэтт попытался объяснить.

— После взлета с Лунной базы мы направились к Терре по элиптической орбите. По мере приближения к Земле мы постепенно гасили лишнюю скорость и перевели корабль на низкую кольцевую орбиту вокруг полюсов.

— А почему вокруг полюсов? Ведь орбита могла пролегать и вдоль экватора.

— Видишь ли, папа, ракеты, несущие ядерные бомбы, вращаются вокруг планеты по полярным орбитам. Таким образом, поскольку ось Земли наклонена, они пролетают над всей планетой. Только следуя по полярной орбите, они могут своими витками охватить всю Землю. Если бы они вращались вокруг экватора…

— Это мне понятно, — прервал его отец, — но ты говорил, что целью вашего патрулирования было осмотреть ракеты с ядерными бомбами. Находясь на экваториальной орбите, вы просто ждали бы, когда эти ракеты будут пролетать мимо.

— Возможно, тебе это и понятно, — вмешалась мать, обращаясь к отцу, — но не мне.

Мэтт перевел взгляд с одного на другого, думая о том, кому ответить и как.

— Спрашивайте, но только по одному, — попросил он. — Папа, мы не в состоянии перехватывать ракеты с ядерными зарядами, которые пролетают мимо; нам нужно лететь рядом с ними, по одной и той же орбите, уравняв скорость. Затем бомбу вводят в грузовой отсек и там подвергают осмотру.

— В чем заключается осмотр?

— Одну минуту, папа. Мама, посмотри сюда. — Мэтт взял апельсин из вазы, которая стояла на середине стола. — Ракеты летают по своим полярным орбитам, одна за другой, совершая оборот вокруг планеты каждые два часа. Тем временем Земля поворачивается вокруг своей оси, совершая один оборот за двадцать четыре часа. — Мэтт медленно поворачивал апельсин, быстро водя указательным пальцем правой руки, как бы демонстрируя полет ракеты с ядерным зарядом на борту. — Это значит, что если ядерная бомба пролетает над Де-Мойном сейчас, то ее следующая орбита будет пролегать над Тихими океаном. За двадцать четыре часа она покрывает всю территорию земного шара.

— Боже мой! Мэттью, прошу тебя, не говори про атомную бомбу, летающую над Де-Мойном, даже в шутку.

— В шутку? — Мэтт озадаченно посмотрел на мать. — Между прочим… сейчас подсчитаю; мы находимся примерно на сорок втором градусе северной широты и девяносто четвертом западной долготы… — Он взглянул на часы, вмонтированные в перстень на пальце, и задумался. — «Джей-3» будет пролетать минут через семь — да, совершенно точно, она будет прямо у нас над головой к тому времени, когда ты закончишь пить кофе.