— В наших.

— Ну, иди сюда.

Она шепнула мне:

— Мы договорились?

Я кивнул. Она протянула руку, и мы обменялись рукопожатием.

— Теперь мы партнеры, — шепнула она. — Подробности потом. Сначала — Морин.

— Хильда, я не знаю, куда идти, — отозвался ее муж. — И потом, у меня к тебе интимное дело.

— Тогда ты должен прийти сюда, Джейкоб, здесь единственное место на корабле, где можно заниматься интимными делами. Я тут вела деловые переговоры с Лазарусом Лонгом — это дело такое интимное, что пришлось запереться здесь. Все улажено, дорогой, каждый получает то, чего хочет. Иди к нам, ты нам нужен.

— Хм-м-м… Он меня слышит?

— Конечно. Мы принимаем ванну. Присоединяйся, я хочу, чтобы ты узнал все подробности, прежде чем мы расскажем детям.

Молчание.

— Я лучше свяжусь с тобой позже.

Я сказал:

— Доктор Берроуз, если вы хотите поговорить наедине с вашей женой, я уйду. Но прошу иметь в виду, что в нашем мире вместе принять ванну — это то же самое, что в вашем предложить приятелю выпить. Я здесь, потому что командор Хильда пригласила меня, уверяю вас, что никакого вреда ей я не причинил.

— Я знаю об этом обычае, — недовольным голосом отозвался Берроуз, — и полностью доверяю такту Хильды. Да, мне нужно поговорить с ней… Но я не хотел бы показаться вам грубияном. Я сейчас приду поздороваться с вами. Пожалуйста, не уходите до моего прихода. Дорогу я спрошу.

— Дора вам покажет. Выйдите в коридор и ждите, она найдет вас.

— Прекрасно, сэр.

— Дора, срочно. Найди профессора Берроуза. Приведи его сюда. Самым длинным путем. Медленно.

— Есть, папочка.

Я торопливо сказал Хильде:

— По-моему, я знаю, в чем дело. Сейчас проверю. Либ!

— Да, Лазарус?

— Ты одна?

— Да, у себя в гостиной. И очень одинока, — добавила Либ. — И растеряна.

— Да? Ты что-то предложила профессору Берроузу?

— Да, Лазарус. Мне представился замечательный случай. Единственное место, где Доре не видно и не слышно. Внутри «Аи Плутишки», и…

— Короче, Либ! Он отказался?

— Нет. Но он не сказал «да». Он отправился обсудить это со своей женой. Вот почему я дергаюсь.

— Включи успокоитель. Я свяжусь с тобой позже. Конец связи.

— Что с Элизабет? — спросила Хильда.

— Я постараюсь покороче, ведь даже самый длинный путь не займет много времени. Либ ужасно хочется иметь ребенка от того математика, который математически описал шестимерное пространство с положительной кривизной, — то есть от вашего мужа. Она думает — и я тоже, — что они могли бы произвести на свет математика не хуже, а может быть, и лучше, чем Либ и ваш муж. Но ей надо было предоставить Иштар это устроить. Она поспешила. Не знаю почему…

— Я знаю! Элизабет!

Либ ответила не сразу.

— Элизабет Лонг слушает.

— Это Хильда Берроуз. Элизабет, немедленно иди сюда. В адмиральские апартаменты.

— Командор, вы на меня очень сердитесь? Я не хотела ничего плохого.

— Милая моя, иди сюда, мама Берроуз прижмет тебя к груди, приласкает и скажет тебе, что ты хорошая девочка. Немедленно! Ты далеко отсюда?

— Сразу за углом. Несколько метров.

— Брось все и поторопись. Мы с Лазарусом в туалетной комнате. В ванне. Присоединяйся.

— М-м-м… Ладно.

— И быстро!

Потом Хильда спросила:

— А как их сюда впустить? Бежать мокрой через всю комнату и открыть дверь? Я заметила, что через нашу дверь может выйти кто угодно, но открыть ее снаружи нельзя. И кстати, как я снова сюда попаду? — добавила она.

— Дора знает, что это ваша комната. Что до остальных… Дора, впусти Либби Лонг и профессора Берроуза.

— Есть, папочка. А вот и Либ. Доктора Джейкоба Берроуза я сейчас приведу. Через сколько времени?

— Через две минуты, — сказала Хильда.

Поспешно вошла Либ, лицо ее было серьезно. Но на нем появилась улыбка, когда Хильда ее обняла, — улыбка и слезы на глазах в одно и то же время. Я слышал, как Хильда принялась утешать ее:

— Ну, ну, милочка! Это прекрасная мысль — она станет величайшим в мире математиком. Такой умницей — немного похожей на Дити, немного на тебя, Джейкоб! Входи, дорогой. Если на тебе что-то есть, скинь — мы в ванне.

Через несколько секунд ванна была заполнена до расчетной вместимости. Хильда, обняв их обоих, поцеловала мужа, поцеловала Либ и строго сказала им:

— Что за похоронный вид? Джейкоб, это то, чего хотела бы Джейн, — и то, чего хочу я. Элизабет, ты мне вовсе не помеха, я уже беременна. Рожу на шесть недель раньше тебя. Я решила, что попрошу принять у меня роды доктора Лейфа Губерта. Того самого, который…

— Хильда! Я уже больше ста лет не принимал родов!

— У вас есть семь месяцев, чтобы вспомнить, как это делается. Доктор Лейф, вы отказываетесь?

— Нет, но… Джейк, если Хильда будет рожать в клинике на Терциусе, она попадет в руки к самым лучшим акушерам в этой вселенной. А я не из лучших. Я не в форме. Я…

— Доктор, я думаю, Хильду устроит, если вы будете держать ее за руку, стоя рядом на случай, если понадобится помощь. Я думаю, мою дочь это тоже устроит. Возможно, она родит в тот же день, что и Хильда.

— Почту за честь, сэр. Но я хочу кое-что сказать по поводу этого предполагаемого ребенка — отпрыска двух величайших математиков всех времен. Я знаю, что в вашем мире придается большое значение моногамии. У Говардов нет, для них она невозможна. Но не обязательно, чтобы это шло вразрез с вашими традициями. Если вы воспользуетесь банком спермы…

— Что-о?! — возмутилась Хильда Берроуз. — Лазарус, это вы про всякие шприцы и прочее, и чтобы сделать такое с Элизабет?

— В общем, да, я просто…

— Шприцами детей не делают! — оборвала она меня. — Детей делают совсем иначе, тут нужна любовь. Когда два человека стонут от счастья, потому что знают, что делают, и хотят это делать. Элизабет, сегодня у вас день овуляции?

— Наверное. Как раз время.

— Тогда поцелуйте меня и скажите, что вы этого хотите. Если на самом деле хотите.

— О, очень хочу.

Начались всеобщие поцелуи и слезы. Втянули и меня — я обнаружил, что целую будущего отца. Я дал ему возможность увернуться, но он этого не сделал.

А наша шустрая маленькая гостья продолжала играть роль заводилы.

— Лазарус, что это за каюта, которая выходит в гостиную? В пастельных тонах?

— Спальня «Аврора».

— Возлюбленный муж мой, заверни это прелестное перепуганное дитя в полотенце, отнеси ее туда, запри за собой дверь и сделай ее счастливой. Эти апартаменты — единственное уединенное место на всем корабле. Если я увижу кого-нибудь из вас меньше чем через час, я разрыдаюсь. Это не значит, что вы не можете оставаться там дольше. Надеюсь, что вы выйдете к обеду, но потом можете снова вернуться в спальню «Аврора». Милый, ты должен на всякий случай предоставлять ей шанс еще три дня — рассчитывая время, женщина может ошибиться. А теперь — шевелись! Бери ее и тащи.

Либ не позволила Джейку ее нести, но крепко прижалась к нему. Когда они выходили из туалетной, она оглянулась и послала нам воздушный поцелуй. Хильда попросила:

— Помогите мне выйти, мой дорогой.

Я поднял ее в воздух, посадил на край ванны, вылез сам. Она похлопала рукой по мягкой палубе и сказала:

— По-моему, тут лучше, чем в шезлонге. Если нас застанут, это меня не смутит и не должно смутить вас: для Джейка в такой ситуации это будет скорее облегчение.

Она улыбнулась, поерзала своими аппетитными ляжками и протянула ко мне руки:

— Ну?

— Да!

— Как тебе захочется, в том числе и спиной к спине. Лазарус, неужели тебя не возбуждает мысль о том, что происходит там, в нескольких метрах? Меня возбуждает!

— Да! Но я в этом не нуждаюсь… Хильда, ты великолепна!

— Ну, на вид, конечно, не очень. Так что стараюсь возмещать тем, что у меня есть. Я продавалась три раза — каждый раз старалась, чтобы мой контрактный муж что-то получил за свои деньги. А потом вышла за дорогого Джейкоба по любви и стараюсь еще пуще. Он очень хороший. Надеюсь, Элизабет это поймет. Ты ее имел?