Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Источником большинства необходимых данных явился несчастный кот, погибший в результате экспериментов. Он родился и вырос, не зная радиации. Затем Уолдо подверг животное жесткому облучению и, изучая в мельчайших деталях процессы в нервных тканях, обнаружил признаки полной миастении, которые напоминали его собственную. Ему было немного жаль беднягу.

Да, если Грампс Шнайдер не ошибался, радиация совсем не обязательно должна вредить человеческому организму. Если люди научатся направлять свой ум соответствующим образом, то излучение перестанет влиять на них. Более того, они смогут получать энергию из Иного Мира.

Именно это Грампс Шнайдер посоветовал ему сделать. Именно ему Грампс Шнайдер дал такой совет.

Грампс Шнайдер сказал, что он сможет освободиться от своей слабости! Станет сильным! Сильным! СИЛЬНЫМ!

Удивительная мысль. Доброжелательная помощь Шнайдера, его совет превозмочь свою слабость — Уолдо не обратил на это никакого внимания, отбросил как несущественное. Он считал свою слабость, свои физические отклонения, которые отличали его от безволосых обезьян, чем-то основным и незыблемым; смирился с ними еще в раннем детстве как с окончательным и неоспоримым жизненным фактором.

Немудрено, что у него и в мыслях не было всерьез воспринимать обращенные лично к нему слова старика.

Быть сильным! Стоять без чужой помощи… Ходить, бегать. Он даже… Да, он смог бы без страха спускаться на Землю, не обращая внимания на силу тяжести. Ведь те, внизу, не боятся гравитации. Они даже переносят предметы — настоящие, тяжелые предметы. Любой из них может это. Они и бросать могут.

Уолдо сделал неожиданно резкое движение, сломавшее его обычный, безупречно экономный ритм работы. Вальдо, которые должны были выполнить новую операцию, оказались слишком большими. Тросы порвались, крепежная пластина со звоном ударилась в стену. Дремавший поблизости Бальдр пошевелил ушами, осмотрелся и обратил удивленный взгляд на Уолдо. Тот свирепо посмотрел на собаку. Бальдр жалобно взвизгнул.

— Заткнись!

Пес успокоился и глазами попросил прощения.

Уолдо машинально оценил ущерб. Поломок немного, но придется повозиться. Сила. Да, обладая силой, он смог бы делать все — в буквальном смысле все! Вальдо номер шесть и несколько тросов… Быть сильным! Рассеянно он включил вальдо номер шесть.

Сила! Обладая силой, можно даже знакомиться с женщинами и быть хозяином положения.

Плавать, скакать на лошадях. Пилотировать корабль. Бегать. Прыгать. Производить все операции собственными руками. Может быть, даже научиться танцевать.

Быть сильным!

У него появятся мускулы. Возможно, ему удастся что-нибудь сломать.

Он… Он…

Уолдо переключился на огромные вальдо величиной с человеческое тело. Вот они были сильными. С помощью одного гигантского вальдо Уолдо захватил стальную плиту толщиной в четверть дюйма, поднял и потряс ею. Раздался оглушительный грохот. Потряс еще. Сила!

Он взялся за плиту обоими вальдо и согнул ее пополам. Линия сгиба вышла неровной. Две огромные ладони скомкали стальной лист, словно клочок бумаги. Рокочущий гул вконец разъярил Бальдра, но Уолдо, казалось, не обращал на него никакого внимания.

Запыхавшись, он решил позволить себе немного отдохнуть. На лбу выступил пот. В ушах стучало. Однако силы еще оставались. Ему хотелось чего-то более тяжелого, более сильного. Он выбрал в соседней кладовой стальную балку длиной в двенадцать футов и потащил с помощью гигантских рук. По дороге балка застряла во входном отверстии. Уолдо с силой дернул ее, оставив глубокую выбоину на краю люка, и даже не заметил, что наделал.

Зажав балку в громадном кулаке, Уолдо угрожающе потряс этой дубиной. Бальдр поспешил за пределы рабочей зоны.

Энергия! Сила! Сокрушительная, необоримая сила… Судорожным движением он успел остановить вальдо за мгновение до того, как дубина ударилась о стену. Нет… Теперь ему захотелось согнуть стальной стержень. Левая рука также пошла в дело. Большие вальдо специально предназначались для тяжелой работы, но балка была предназначена для того, чтобы выдерживать напряжение. Уолдо напрягал все силы, заставляя огромные кулаки подчиниться его воле. На панели управления зажегся предупредительный сигнал. Он на ощупь выключил аварийный предохранитель и продолжил свое занятие.

Балка начала поддаваться. Гул работающих вальдо и звук его собственного дыхания утонули в резком скрежете металла о металл. Ликуя, он увеличил давление внутри своих перчаток. Вальдо вышли из строя в тот момент, когда балка почти была сложена вдвое. Сперва полетел привод правой руки. Кулак разжался. Левый кулак, неожиданно лишенный противодействия, отбросил стальной прут далеко от себя.

Тот пробил переборку, оставив рваное отверстие, и со звоном грохнулся в соседней комнате.

Гигантские вальдо не подавали признаков жизни.

Уолдо вынул свои мягкие, розовые руки из перчаток и принялся их разглядывать. Он поднял плечи, закрыл лицо руками и громко всхлипнул. Слезы потекли между пальцами. Бальдр взвизгнул и решился подползти поближе.

На панели управления настойчиво ревела сирена.

Разрушительные последствия были ликвидированы, то место, где балка пробила стену, аккуратно закрыла заплата. Однако громадным вальдо не нашлось замены. Их место пустовало. Уолдо был слишком занят — он мастерил силомер.

Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться точной величиной своей физической силы. В силе не было никакой необходимости. Все внимание концентрировалось на ловкости, особенно когда дело касалось точного и уверенного управления механическими руками. В аккуратном, эффективном и уверенном использовании мускулов Уолдо не находил себе равных. Ловкостью он обладал — обязан был обладать. Однако для силы не было практического применения.

У него имелось все необходимое для создания на скорую руку прибора, который показывал бы на своей шкале величину силы в фунтах. Циферблат, соединенный с пружиной, да закрепа — вот все, что для этого требовалось. Уолдо медлил и смотрел на то, что смастерил.

Нужно только вынуть руку из вальдо, положить ее на рукоятку и нажать. А потом посмотреть, что получилось. Тем не менее он колебался.

Ему казалось странным брать в руку такой крупный предмет. Значит так. Проникнуть в Иной Мир и взять силу. Уолдо закрыл глаза и нажал. Затем взглянул на шкалу. Четырнадцать фунтов — меньше, чем обычно.

Однако он не очень постарался. Ему удалось представить ладонь Грампса Шнайдера на своей руке, ощутить теплое покалывание. Сила. Проникни и возьми.

Четырнадцать фунтов, пятнадцать, семнадцать, восемнадцать, двадцать, двадцать один. У него начало получаться!

Внезапно и сила, и бодрость оставили его. Стрелка вернулась к нулю. Нужно отдохнуть.

Действительно ли двадцать один фунт — исключительный результат — или для его нынешнего физического состояния такая сила вполне нормальна? Ведь здоровый энергичный мужчина обладает силой порядка ста пятидесяти фунтов.

Тем не менее результат в двадцать один фунт на шесть фунтов выше его давнего рекорда.

Попробуем еще раз. Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Стрелка замерла на месте. Ничего, это только начало. Четырнадцать.

На четырнадцати стрелка окончательно встала и, как он ни пытался сконцентрировать волю, отказалась перейти этот рубеж. Постепенно сила давления ослабла.

В последующие дни высшее достижение снизилось до шестнадцати фунтов. Двадцать один фунт казался теперь счастливой случайностью первой попытки. Уолдо грызла досада.

Однако и этот небольшой прогресс в наращивании силы достался ему ценой больших усилий. Он упорно пытался припомнить все слова Шнайдера, почувствовать прикосновение рук старика. В нем появилась уверенность, что массаж Шнайдера и в самом деле придал ему сил. Лишь действие поля Земли помешало убедиться в этом наверняка. Попытки не прекращались.

В глубине сознания Уолдо постоянно присутствовала мысль о том, что в конце концов, если все усилия окажутся тщетными, придется отправиться к Грампсу Шнайдеру и просить о помощи. Ему очень не хотелось прибегать к этому средству не только из-за трудностей путешествия, которое необходимо будет совершить (одной этой причины в другое время оказалось бы более чем достаточно), но также и потому, что если Грампсу Шнайдеру не удастся что-нибудь сделать, то никакой надежды больше не останется. Уж лучше жить в печали и тревоге, чем лишиться последней надежды. Поэтому он не торопился принять решение.

1328
{"b":"816702","o":1}