Гарри Гейтс считал, что это органы осязания, но, может быть, они имеют и функции манипуляторов.

На острове нам не встретилось ничего, даже близко напоминающего тех хищных ящеров с огромными пастями, которые убили Лефти Гомеса. Однако трудно было предсказать, с чем можно встретиться на других островах, поскольку их разделяли обширные водные пространства, и эволюция на каждой островной группе могла развиваться по совершенно разным путям.

Мы собирались рекомендовать заселить остров Деверо первым, а уж потом, не спеша, исследовать остальные.

Я должен был отправиться на берег с третьей сменой, Дядюшка взял на себя первую неделю, затем получил недельный отдых, а теперь готовился к вахте на корабле, чтобы я поддерживал с ним связь с берега. Но в последний момент я согласился поменяться с Анной, которой до смерти не терпелось поскорее ступить на сушу. Я-то вовсе не хотел меняться, но в мои обязанности со времени смерти Рупа входило составление расписания дежурств, и отказать Анне мне было как-то неудобно. Глория тоже отправилась с ней, так как в эту группу входил и ее муж, но Глория в счет не шла, так как ее земной телепартнер в это время был на каникулах.

Когда они покидали корабль, я стоял на вершине купола «Элси», с завистью наблюдая, как они садятся в шлюпки. На куполе была устроена временная смотровая палуба, как раз рядом с воздушным шлюзом; это было отличное место для наблюдения за шлюпками, которые загружались у грузовых люков, расположенных гораздо ниже. Инженеры закончили осмотр и ремонт и уже почти заполнили водой емкости, предназначенные для старта и форсажа; «Элси» сидела глубоко в воде, и грузовые люки находились всего лишь в десяти футах над ватерлинией. Это значительно облегчало грузовые операции; в то время когда мы на берег отправляли первую партию, емкости были еще пусты, шлюпки приходилось опускать на талях почти на сотню футов, а пассажиры карабкались по веревочным лестницам, что не так-то легко для людей, страдающих боязнью высоты, а таких довольно много. Но теперь все было тип-топ.

Воздушный шлюз годился только для людей; все, что имело более крупные габариты, шло через грузовые люки. Последние можно было легко переоборудовать в воздушные шлюзы, что мы и сделали на «Инферно», вблизи беты Гидры. Но если атмосфера нормальная, люки используются просто как ворота. Они вели на грузовую палубу, находящуюся ниже пассажирской, и над вспомогательными машинными помещениями. На грузовой палубе хранились три наших шлюпки и два вертолета. Шлюпки можно было спустить на воду с помощью шлюпбалок прямо с тех мест, где они были укреплены. Но вертолеты сначала приходилось обвязывать лодочными фалами, потом вытаскивать наружу, укреплять дополнительными фалами, спущенными со смотровой площадки, а затем поднимать вдоль купола «Элси» на временную верхнюю палубу, где к ним крепились винты.

Мистер Регато крыл такую процедуру последними словами всякий раз, как к ней приходилось прибегать. «Забава для кретинов» — таково было наиболее мягкое из его выражений…

— Я не видел ни одного корабельного проектировщика, который не чувствовал бы себя наверху блаженства, когда думал, как у него красиво да гладко получается. Но они никогда не задумываются о судьбе тех бедолаг, которым приходится пользоваться этой красотой.

Все это может быть и верно, но именно эта система позволяла выгружать вертолеты с помощью самых простых средств, не прибегая к сложной технике, которая так легко выходит из строя; вероятно, это и было, как я понимаю, одной из главных задач при оборудовании кораблей для Проекта. В тот день, однако, вертолеты были уже снаружи и вполне готовы: один из них — в лагере, а другой крепко пришвартован рядом со мной на смотровой палубе. Все, что оставалось сделать, так это загрузить шлюпки.

Шлюпки были китобойные, отлитые из стекла с тефлоном; им была придана непотопляемость с помощью пластиковой пены, залитой во все пустоты. Они были так прочны, что если вмятину в их бортах еще можно было сделать, приложив немало усилий, то, чтобы пробить дыру в днище, уже потребовалось бы мощное сверло или ацетиленовая горелка; тем не менее они были так легки, что четыре человека вполне могли поднять их, разумеется, без груза. Без всякой опаски шлюпку можно было вытаскивать на скалистый берег, там разгружать и уже без груза оттаскивать подальше от линии прибоя. В действие они приводились ракетными двигателями, работавшими на спирту, точно такими же, как и моторы вертолетов, но, кроме моторов, у них были еще весла и паруса. Нам пока не приходилось пользоваться веслами, но все мужчины под бдительным оком моего дяди Стива проходили «сухие» тренировки с ними.

Лодки пришли ночью, нагруженные всевозможными экспонатами для научно-исследовательского отдела; теперь им предстояло вернуться с людьми, сменяющими тех, кто сейчас был на берегу. Со смотровой вышки я хорошо видел в полумиле от корабля группу тех, кто должен был вернуться, — они ждали на песчаном пляже прибытия шлюпок. Две шлюпки уже отвалили, но поджидали третью; в каждой сидело человек по восемнадцать и лежало несколько тюков с разным имуществом, затребованным Гарри Гейтсом для его научных работ на острове, плюс недельный запас продовольствия для всей партии.

Кто-то шевельнулся у меня за спиной. Я повернул голову и увидел, что это сам Старик, который пролезал сквозь дверь люка.

— Доброе утро, капитан.

— Доброе утро, Барлетт. — Он огляделся. — Отличный денек.

— Да, сэр… и местечко тоже расчудесное.

— Это уж точно. — Он поглядел на берег. — Надо будет найти подходящий предлог, чтобы хоть немного похлюпать по грязи, прежде чем мы улетим. Стальные полы изрядно поднадоели.

— А почему бы и нет, сэр? Места тут спокойные, совсем не похоже на «Инферно».

— Да уж.

Он отвернулся, и я тоже. Не полагается приставать к капитану с болтовней, кроме тех случаев, когда он сам на это напрашивается. Третью шлюпку уже загрузили и отдали концы. Теперь все три были от нас футах в пятидесяти, образуя колонну, готовую к отплытию на остров. Я помахал Глории и Анне.

Вблизи борта каждой шлюпки высунулась из воды длинная мокрая кишка, толщиной в мое туловище, прошла над их серединой и ушла по другую сторону. Я заорал:

— Капитан! Смотрите!

Он повернулся. Шлюпки покачались с боку на бок и сразу же затонули — что-то затащило их под воду. Я слышал чьи-то крики, вода кишела телами тонущих.

Капитан наклонился над ограждением возле меня и безмолвно взирал на катастрофу. Потом буднично промолвил:

— Ты можешь запустить мотор вон того вертолета?

— Э-э-э… Думаю, что смогу, капитан.

Я не был пилотом, но как работают моторы — знал.

— Действуй! — Он наклонился еще сильнее над перилами и вдруг закричал срывающимся голосом: — ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ ГРУЗОВОГО ЛЮКА!!!

Потом повернулся и нырнул в шлюз. Уже карабкаясь на вертолет, я мельком увидел то, что заставило капитана так закричать. Это была еще одна из этих мокрых кишок, скользивших вверх по корпусу «Элси» в направлении грузового люка.

Запустить мотор вертолета было более сложным делом, чем я воображал. Но на панели управления был отпечатан перечень очередности операций. Я с трудом добрался уже до четвертого пункта «запустить крыльчатку», когда меня спихнул с сиденья Эйс Венцель — механик-ракетчик и одновременно классный пилот. Эйс что-то делал сразу обеими руками. Винты начали вращаться, их тени замелькали на наших лицах, и он заорал:

— Отдать концы!

Меня выпихнули из машины, как раз когда в кабину влезал хирург. Я упал на четвереньки, меня сшибла воздушная волна от винта. Потом я поднялся и огляделся.

Поверхность воды была пуста, там не было ничего. Ни мертвых тел, ни пловцов, пытающихся удержаться на поверхности, ни шлюпок. Не было даже каких-нибудь плавающих предметов, хотя кое-какие тюки должны были всплыть. Это я знал точно — сам помогал упаковывать багаж.

Рядом со мной стояла Джанет; тело ее сотрясалось от безудержных рыданий без слез. Я тупо спросил: