Во второй раз он проснулся и понял, что «малые Гнезда» освещаются, когда встаешь.

Бен потянулся, обнаружил, что чувствует себя восхитительно и стал взглядом искать свои шорты. Пытался вспомнить, где он их оставил, но не смог припомнить даже обстоятельств, при которых он их снял. Точно — в воде их на нем не было. Значит, они возле бассейна. Он вышел и попал в ванную.

Несколько минут спустя, побрившись и приняв душ, бодрый и свежий, он заглянул в Сокровенный Храм, шорты там не нашел, решил, что, должно быть, отнес их в прихожую, где все хранили одежду для выхода на улицу, сказал «черт с ними» и посмеялся над собой из-за того, что сделал проблему из такой мелочи. Нужны они ему тут в Гнезде… как собаке пятая нога!

Бен не чувствовал даже признака похмелья, хотя они с Дон выпили прилично. На Дон алкоголь, видимо, совсем не действовал, а потому он, надо думать, немного перебрал. Дон!.. Ну и девочка! Она, казалось, даже не рассердилась, когда в самый эмоциональный момент он назвал ее «Джилл»… пожалуй, ей было даже приятно.

В большой комнате Бен никого не нашел, и ему захотелось узнать, который час. В общем-то ему было наплевать на время, а вот есть хотелось и даже очень. Он отправился в кухню поглядеть, не найдется ли там чего-нибудь съестного. В кухне уже был какой-то мужчина.

— Бен!

— Ну и ну! Привет, Дьюк!

Дьюк заключил его в свои медвежьи объятия.

— Бог ты мой, как приятно тебя видеть! Ты есть Бог! Как тебе приготовить яйца?

— Ты есть Бог! А ты тут кухарничаешь?

— Только, если не смогу отвертеться. Мы готовим по очереди. Даже Майк и тот дежурит, разве что Тони удастся его удержать, — в мире нет хуже повара, чем Майк. — Дьюк продолжал разбивать яйца.

Бен подошел к плите.

— Ты займись кофе и тостами. А вустерский соус у вас есть?

— У Пат есть все, что захочешь. Вот он. — Дьюк добавил: — Я к тебе недавно заглянул, но ты здорово храпел. Так получилось, что либо я был занят, либо — ты, и так с самого твоего приезда.

— Что ты тут делаешь, Дьюк?

— Ну, я тут диакон. Буду когда-нибудь и священником. Продвигаюсь, конечно, медленно, да ведь дело не в том. Учу марсианский, как и все. А кроме того, мастер на все руки, вроде как у Джубала.

— Чтоб держать такую махину в порядке, должно быть, нужна целая бригада!

— Бен, ты удивишься, когда узнаешь, как мало с этим забот. Видел бы ты, как Майк обходится с засорившимся туалетом! Так что забот с канализацией у меня нет. Остальные девять десятых техники вот тут в кухне, и ее куда меньше, чем у Джубала.

— А я полагал, что самая сложная аппаратура находится в храмах.

— Да нет — только контроль освещения, вот и все. А вообще-то, — тут Дьюк усмехнулся, — по моей главной работе мне делать практически нечего. Дело в том, что я тут еще и брандмайор.

— Чего?

— Я заместитель начальника пожарной охраны — специально обученный и все такое, а кроме того, — инспектор санитарии и техники безопасности. Мы ведь сюда посторонних не пускаем, чтоб они тут шлялись. Посторонние допускаются лишь на служения для новичков, их никуда больше не пустят без специальной проверки Майком.

Они положили еду на тарелки и сели. Дьюк спросил:

— Ты поживешь у нас, Бен?

— Не могу, Дьюк.

— Вот как? Я тоже приехал сюда только на побывку. Потом уехал и еще месяц вкалывал дома, пока не объявил Джубалу, что ухожу. Так что не бойся, вернешься как миленький. Вообще, ничего не решай, пока не увидишь церемонии «Разделения Воды», которая состоится сегодня вечером.

— «Разделения Воды»?

— Разве Дон тебе не рассказала?

— Хм… кажется, нет.

— Конечно, лучше, если бы это дело тебе объяснил сам Майк. А в общем все равно, ведь наши только об этом и будут говорить весь день. Разделение воды ты грокк. Ведь ты же один их Первопризванных.

— Первопризванных? Дон тоже вроде пользовалась этим выражением.

— Это те, кто стал братьями Майка по воде, еще не изучив марсианского. Прочие обычно не разделяют воду и не растут ближе, пока не доползут до Восьмого Круга… к этому времени они уже начинают думать по-марсиански… Черт! Многие из них знают марсианский куда лучше меня! Не запрещено — тут ведь ничего не запрещается — разделять воду с теми, кто не достиг Восьмого Круга… Черт возьми, я мог бы даже подхватить какую-нибудь девку в баре, разделить с ней воду, затащить в койку, потом привести в храм… Но я такого никогда не сделаю! Вот где зарыта собака! Мне это и в голову не придет. Бен, хочешь, я сейчас задарма предскажу тебе кое-что? Тебе, должно быть, приходилось бывать в койках с самыми-рассамыми сексуально озабоченными бабами?

— Ну… ну приходилось.

— Я без тебя знаю, что приходилось. Так вот, теперь ты никогда больше не полезешь ни к кому, кто тебе не брат по воде.

— Хм…

— Ладно, посмотрим, что ты скажешь мне этак через годик. Так вот, Майк — единственный, кто может решить, что кто-то из даже еще не дошедших до Седьмого Круга достаточно созрел, чтобы войти в Гнездо. Одной семейной паре Майк предложил воду, когда они только вступили в Третий Круг. Теперь муж уже священник, а она — жрица… Сэм и Рут…

— Не встречал.

— Еще успеешь встретиться. Только из нас всех один Майк может судить о людях так быстро и верно. Изредка Дон и Патти замечают кого-то… но только среди тех, кто уже далеко ушел от Третьего Круга, и к тому же они всегда сначала советуются с Майком, хотя им вовсе не обязательно так поступать. Во всяком случае разделение воды и сближение практикуется, как правило, лишь в Восьмом Круге. Потом уж идет Девятый Круг и вступление в Гнездо. Под обрядом «Разделения Воды» мы понимаем служение в честь этого посвящения, хотя разделять воду мы можем хоть каждый день. Собирается все Гнездо, и новый брат на веки вечные становится частью Гнезда. Что касается тебя, то ты давно его член… Но поскольку по этому поводу служения не было, сегодня все дела откладываются в сторону, чтобы приветствовать тебя. То же самое было и со мной. Бен, никогда в жизни я не испытывал ничего подобного!

— И все же пока я так и не понял, что это за штука.

— Там много чего… Ты когда-нибудь был на настоящем луау[299] — из тех, на которые полиция совершает рейды, после чего обычно следует серия скандальных разводов?

— Ну… бывал…

— Тогда, дружище, ты видел всего лишь пикничок учеников воскресной школы… Это один аспект… Теперь второй — ты когда-нибудь был женат?

— Нет.

— Теперь ты уже женат! И после сегодняшнего вечера никаких сомнений в этом у тебя не останется! — У Дьюка на лице появилось задумчиво-счастливое выражение. — Бен, я-то в свое время был женат… Сначала все было ладно, пока внезапно не превратилось в чертово пекло. А сейчас я постоянно чувствую себя прямо-таки на вершине блаженства… Больше того, я в полном отпаде… и говорю я не о том вовсе, что тут можно одновременно крутить с целым букетом обаяшек… Я люблю их — всех моих братьев обоих полов. Возьми, к примеру, Патти — она для нас как мать. Ведь нет такого возраста, когда бы человек не нуждался в матери… Иногда она напоминает мне Джубала… этому старому мошеннику давно пора бы явиться сюда и услышать Слово. Я хочу сказать, тут дело вовсе не в том, что Патти женщина… Ох! Что-то я запутался — вроде собаки, что гоняется за собственным хвостом.

— Кто это тут гоняется за своим хвостом? — прервало его чье-то низкое контральто.

— Ну уж никак не я, — резко повернулся Дьюк, — ах ты, шустрая левантийская блудница! Иди сюда, девочка, и поцелуй своего брата Бена.

— В жизни за это не брала денег, — отклонила комплимент женщина и, плавно покачивая бедрами, подошла к ним. — Начала давать еще когда не знала, что за это платят. — Она расцеловала Бена крепко и со вкусом. — Ты есть Бог, брат!

— Ты есть Бог. Разделим воду.

— Да не испытаешь ты жажды! Не обращай внимания на Дьюка. По его поведению можно подумать, что он законченный алкоголик.